Синяя кровь

– Разумеется, но я все еще не…

– Сэр, вы можете позвонить адвокату, если хотите, но нам приказано привезти вас как можно скорее.

Мелдон вздохнул.

– Хорошо. Я могу ехать за вами в своей машине?

– Да, но моему напарнику придется поехать с вами.

– Зачем?

– Хорошо подготовленный агент с дробовиком никогда не помешает, мистер Мелдон.

– Отлично.

Мелдон засунул телефон обратно в карман и открыл дверь. Агент Рейгер уселся рядом, а Хоуп пошел назад, к своей машине. Джейми пристроился за ним, и они поехали обратно, к Вашингтону.

– Жаль, что вы, парни, не заехали ко мне в офис. Я только что приехал из города.

Рейгер не отрывал взгляда от ведущей машины.

– Могу я поинтересоваться, сэр, что вы делали там в такое время?

– Я же сказал: я был в офисе, работал.

– В ночь на воскресенье, так поздно?

– Это не работа с девяти до пяти… Ваш напарник упоминал телефонные звонки и электронные письма. Он имел в виду входящие или те, которые делал я сам?

– Возможно, ни те ни другие.

– В смысле? – резко переспросил Мелдон.

– Разведотдел Бюро постоянно собирает слухи и сплетни из мира подонков. Возможно, кто-то из отправленных вами за решетку решил отплатить. К тому же известно, что, когда у вас была частная практика в Нью-Йорке, некоторые ваши… клиенты остались не слишком довольны. Возможно, проблемы идут оттуда.

– Но это было десять лет назад.

– У бандитов долгая память.

Мелдон внезапно испугался.

– Если какой-то придурок собирается стрелять в меня, мне нужна защита для семьи.

– У вашего дома уже стоит машина с двумя агентами.

Они пересекли Потомак и въехали в Вашингтон, а через пару минут уже подъезжали к ГУВу. Ведущая машина ушла влево, в переулок. Мелдон свернул следом.

– Почему туда?

– Они только что открыли для нас новый подземный гараж с укрепленным туннелем прямо в ГУВ. Так быстрее и подальше от чужих глаз. В наше время за Бюро может наблюдать кто угодно, двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю. От «Аль-Каиды» до следующего Тимоти Маквея[1 - Тимоти Джеймс Маквей (1968–2001) – резервист армии США, ветеран войны в Персидском заливе, организатор крупнейшего (до 11 сентября 2001 г.) террористического акта в истории Америки – взрыва в федеральном здании в Оклахома-Сити 19 апреля 1995 г., унесшего жизни 168 человек.].

Мелдон нервно взглянул на него.

– Ясно.

Это были последние слова Джейми.

Мощный электрический разряд парализовал его, а нога пассажира резко нажала на тормоз. Будь Мелдон в состоянии смотреть, он увидел бы, что на руках Рейгера перчатки. И эти перчатки обнимают небольшую черную коробочку, из которой торчат два электрода. Мелдон обмяк на руле машины, а Рейгер уже выбирался наружу.

Ведущая машина остановилась, Хоуп выскочил и побежал к своему напарнику. Вместе они вытащили Мелдона и прислонили его лицом к большому мусорному баку. Рейгер достал пистолет с глушителем, подошел вплотную и прижал срез глушителя к затылку Мелдона. Одна пуля – и жизнь прокурора закончилась.

Агенты затолкали тело Мелдона в бак. Рейгер сел в его машину. Труп Мелдона тонул в куче мусора, а две машины уже выехали из переулка, повернули налево и направились на север.

Рейгер нажал на своем телефоне кнопку быстрого набора. Абонент ответил после первого гудка. «Готово», – произнес Рейгер, отключился и засунул телефон обратно в карман.

Человек на другом конце линии поступил так же.

* * *

Джарвис Бёрнс, прижимая тяжелый портфель к больной ноге, старался угнаться за остальной частью группы, пока они шли по асфальту, поднимались по металлической лестнице и забирались в ожидающий их самолет.

Мужчина с седыми волосами и морщинистым лицом обернулся и взглянул на Бёрнса. Сэм Доннелли был директором Национальной разведки, то есть, по сути, главным разведчиком Америки.

– Джарв, всё в порядке?

– Все отлично, директор, – ответил Бёрнс.

Через десять минут «борт номер один» поднялся в чистое ночное небо и взял курс назад, на авиабазу Эндрюс в Мэриленде.

Глава 2

– Шестьдесят восемь… шестьдесят девять… семьдесят.

Мейс Перри коснулась грудью пола; потом тело пошло вверх, для последнего отжимания. Трицепсы дрожали от напряжения. Она вытянулась на полу, жадно всасывая воздух, по лбу ее стекал пот. Потом перевернулась на спину и принялась за «скручивания» для пресса. Одна сотня. Вторая сотня. Она сбилась со счета. Дальше пошел подъем ног; через пять минут мышцы пресса орали благим матом, но Мейс продолжала упражнения через боль.

Следующим номером были подтягивания. Лишь только попав сюда, Перри могла подтянуться семь раз. Сейчас она поднимала подбородок над перекладиной двадцать три раза, стягивая мышцы плеч и рук в узкие шнуры. Последний раз с выкриком подогретой эндорфинами ярости, потом пробежка. Мейс принялась нарезать круги по большому залу, один раз, два, десять, двадцать. С каждым кругом женщина набирала скорость, пока майка и шорты не прилипли к коже. Приятное ощущение, а заодно паршивое, раз уж на окнах по-прежнему решетки. Их не оббежать, во всяком случае, еще три дня.

Она подобрала старый баскетбольный мяч, несколько раз стукнула им о пол, потом повела к кольцу без сетки, торчащему из самодельного щита на стене. Бросила из-под кольца, промахнулась, отошла на пятнадцать футов[2 - Здесь и далее: 1 фут равен 30,48 см.] влево, обернулась, бросила в прыжке и опять промахнулась. Сместилась, примерилась и забросила в кольцо третий, потом четвертый. Через двадцать минут Мейс забрасывала в прыжках один мяч за другим, сосредоточившись на движениях, пытаясь забыть, где она сейчас. Ей даже почудился рев зрителей, как в тот раз, когда бросок старшеклассницы Мейс Перри принес команде победу на школьном чемпионате штата.

Потом низкий голос прорычал:

– Что, Перри, к Олимпиаде готовишься?

– К чему-нибудь да готовлюсь, – ответила Мейс. Она бросила мяч, обернулась и уставилась на крупную женщину в форме и с дубинкой в руке. – Может, к адекватности.

– Ну тогда тащи свою жопу обратно в камеру. Твое время вышло.

– Хорошо, – автоматически ответила Мейс. – Уже иду.