Перепутья веры

– Увидев наши паруса и Андреевский крест[47 - Символика Андреевского креста уходит корнями в историю раннего христианства. Апостол Андрей Первозванный после неустанного проповедования христианства принял мученическую смерть на косом кресте в греческом городе Патры. Кафедра Вселенского патриарха в Константинополе считается кафедрой Святого апостола Андрея.], часть морских разбойников, что стоят на якорях, успеет выйти в море и атаковать нас. А потом подоспеют те, что сейчас на берегу.

Василий и другие капитаны судов повернулись к нему:

– Что ты предлагаешь, Рус? – Спросил Василий. – Договаривай.

Хильд выдержал паузу, а потом, как будто решившись на что-то, сказал:

– Вообще-то я не Рус, а Гот из свейского племени. Впрочем, сейчас это не важно. Я предлагаю высадить пеший отряд на противоположенной стороне острова. С суши они атакуют пиратов и подожгут стрелами их корабли. Пока на берегу будут веселиться, ты, наварх сможешь подойти незамеченным и блокировать лагуну так, чтобы ни одна тварь не ускользнула с острова.

– План недурен, – подумав, заметил Василий. – Но у меня нет лишних воинов. Если я спешу морских пехотинцев и гребцов, то кто будет двигать галеры и учувствовать в схватке кораблей?

– Не надо спешивать команды «дромона» и галер, – возразил Хильд – Для пешей атаки соберем отряд викингов.

– Но вас норманнов около трехсот, а пиратов больше тысячи, – возразил Василий. – Верная смерть. И, потом, как я узнаю, что пора выдвигаться?

– На каждого викинга около четырех голозадых африканских обезьян. Справедливый расклад, – хмыкнул Хильд. – К тому же, пусть это будет запоздалая тризна по нашим погибшим товарищам во славу Одина и Перкунаса. Наш обычай требует принести кровавую жертву богам войны. – Слова Хильда сопровождал одобрительный гул голосов капитанов федератов. – Ну а дым пожарища покажет тебе наварх, что пора присоединяться к славному веселью.

– Ваши варварские обычаи иногда просто шокируют. Но, тем не менее, результаты впечатляют, – подвел итог Василий. – Что ж быть по сему….

Предрассветная тишина, когда сон так сладок, прорезал свист огненных стрел. В воздухе запахло гарью. Вскоре взошедшее солнце осветило картину побоища. Словно адские создания, воины, появившиеся из зарослей острова, молча и методично резали пиратов. Часть кораблей горела. Убедившись, что море чисто, а враг, напавший из чащобы острова немногочислен, предводители пиратов в ярости подвели к берегу и корабли, стоящие на охране входа в бухту. Часть пиратов занялась тушением кораблей, а большинство с дикими криками набросились на противника. Появившиеся из-за мыса имперские галеры были замечены поздно. Ловушка захлопнулась.

Пираты были обнажены по пояс. Мало кто успел надеть латы и шлемы. Среди возникшего хаоса, только один отряд сохранял спокойствие, с упорством защищая подходы к своему кораблю. Среди темнокожих арабов и негров, эти выделялись ростом и светлым цветом волос. Некоторые были обриты наголо, как степные воины. Ниже бритых подбородков свисали длинные усы. Некоторые носили длинные волосы, заплетенные в косы. Тела их были покрыты замысловатыми татуировками красного цвета.

«Потомки Аси или Мэри. Гаутинги», – подумал Хильд. – Земляки. Рыцари удачи с Варяжского моря или моря Асов[48 - Море Асов – современное Азовское море. Греки называли его Меотидским болотом, ромеи – Русским морем, арабы – Хазарским.]. Эти поляницы[49 - Поляницы (рус)– водные разбойники.] стояли плечом к плечу непоколебимо.

Окруженные и с суши и с моря, падая один за другим под ударами копий и мечей, африканские пираты стали сдаваться. Когда исход битвы был предрешен, вождь последнего сражающегося отряда, не желая бесславной смерти, вырвался из круга своих товарищей и бросился к Хильду, безошибочно признав в нем предводителя нападавших.

– Сдавайся! – крикнул ему Хильд.

– Провались ты под лед, из которого выполз! – Ответил пират, едва разжав зубы.

Хильд поднял щит, сдерживая бешеную атаку. Противник наносил удар за ударом, как берсерк[50 - Берсе?рк или берсе?ркер (др.-сканд. berserkr – «медвежья шкура») – первоначально воин, посвятивший себя богу Сварогу. В древнегерманском и древнескандинавском обществе стал ассоциироваться с Одином. Перед битвой берсерки приводили себя в ярость. В сражении отличались неистовостью, большой силой, быстрой реакцией, нечувствительностью к боли.].

В своем гневе он, как бы забыл о своей защите. Несколько раз предводитель разбойников открывался, завлекая Хильда в подготовленную ловушку. Однако и Хильд был «не лыком шит». Он только оборонялся. Маленькое сражение на острове было уже выиграно. Хильд не хотел понапрасну убивать земляка.

Ингвар, кормчий Хильда, наклонился, подобрал увесистый камень и метнул его в голову противника своего конунга. Главарь пиратов покачнулся и упал на землю. Хильд и Ингвар подхватили его, обезоружили, затем завернули ему руки за спину.

– Хорошо кидаешь камни, – с досадой сказал конунг Ингвару.

– Я понял, что ты не хочешь убивать его, – оправдывался тот.

Двенадцать кораблей пиратов осталось на берегу. Наварх Василий сошел на берег. На берегу собирали добычу и врачевали раны. По распоряжению Василия, освобожденных рабов приспособили под похоронную команду. Они собирали тела мертвых и сбрасывали их в море.

Немногочисленные пленные, коим посчастливилось сдаться ромеям, с ужасом наблюдали, как норманны справляли тризну. Приведенные в негодность корабли они как гирляндами увешали висельниками, из числа предводителей и имамов. Когда вешать стало некуда, начали рубить головы, складывая их в пирамиды. К зверствам викингов с энтузиазмом присоединились морские пехотинцы митрополии.

Своих немногочисленных павших федераты сложили на одну ладью, превратив ее в большой погребальный костер.

– Конунг, ты победил меня обманом. В этом нет чести. Развяжи меня – будем биться по правилам! – Требовал пленный вожак.

– Извини хазар, но ты пленный. И твоя жизнь уже не принадлежит тебе. Варны, и «дорога героев» хороши для сказителей, поющих на пирах. Мы же с тобой морские скитальцы. У викинга одна честь – победа над врагом! На войне, как в любви – все средства хороши. Слава и честь принадлежат победителю! И если бы было иначе, не стоял бы ты сейчас связанный передо мной.

– Я не хазар, а потомок Эрминия[51 - Эрминий или Арми?ний (лат. Arminius, 16 год до н. э. – ок. 21 года) – вождь германского племени херусков, нанёсший римлянам в 9 году одно из наиболее серьёзных поражений в Тевтобургском лесу.]. И чту свой род, в отличие от тебя проклятого язычника. Безродного, бесчестного и грязного наемника!

К группе варягов подошел Василий. Поздравил Хильда с победой и с любопытством посмотрел на беснующегося пленного.

– Кажется, ты не собирался щадить пленных? Очевидно, и в ваших обычаях есть исключения. Что ты намерен делать с этим ублюдком?

Хильд покрутил свой ус и указал на висящие усы пленного.

– Я думал, что это тоже викинг, но из южных, с моря Асов. Обычно, мы снисходительно относимся к людям нашей профессии. Но он отрицает свое происхождение. И на нем символ Рыбы.

– Друг мой варвар! – Усмехнулся Василий. – Ты ошибаешься, принимая его за своего земляка с берегов Северного моря. Это всего лишь ублюдочный бербер[52 - Бербе?ры (самоназвание амазиг, амахаг) от ведий¬ско-арийского Амма – мать, зиги, зихи – средневековое племя родственное современным адыгейцам, хаш, хош – хороший. Савроматов, живших в VI—IV веках до н. э. в в Подонье и и на территории Нижнего Поволжья, греческие писатели (Геродот и др.) называли народом, «управляемым женщинами». Во время переселения народов 4-5 веков, братства алано-вендов известные как Вандалы переправились в Северную Африку из Испании в 429 году и нанесли поражение римлянам. Царство вандалов в Африке со столицей в Карфагене (совр. территория Туниса) просуществовало более сотни лет до правления Юстиниана. Ныне, уцелевшие потомки вандалов известны в Африке под именем берберов.] с побережья Магриба. Из тех, что слушаются женщин. Возможно, что ваши далекие пращуры и бегали вместе по заснеженным лесам севера. Когда-то давно они называли себя готами и аланами, потомками и наследниками какого-то мифического то ли царя, то ли бога по имени Вандал. Потом, после захвата Карфагена, они не поделили власть. Готы перебили аланов. Тех, что остались в живых стали называть берберами.

– Делили власть, как Русы с Готами в голуни[53 - Голунь (слав.) – столица.] Керстне, – хмыкнул Хильд. – Только тут верх взяли грейтунги[54 - Этноним «грейтунги» (лат. Greutungi), то есть «жители степей и грубых песков», раннее название остготов. Перевод названия соответствует славянским «полянам».].

– Да-а-а, понимаю, – Василий с любопытством посмотрел на пленных. – Но берберы вовсе не похожи на гревтунгов и считают себя уже коренными африканцами. Интересно как они там, в Магрибе сохраняют свою свободу и свою веру при Фатимидах?

– Как веруешь варвар? – Задал Василий вопрос пленному.

– Верю в Единого Бога и пророка Ешу Назаретянина[55 - Еша Назаретянин (араб) – Иисус Христос.], такого же, как и мы, моряка. Верю в предсказанного им посланца Божьего – Мессию из рода пророка Мухаммеда от его дочери Фатимы. И не верю в орудия его убийства: столб, гвозди и копье.

– Так значит Махди[56 - Махди? (араб ) – в исламе – последний преемник пророка Мухаммада, своего рода мессия (евр. масих, греч. христос), который появится перед концом света. В Коране Махди не упоминается, но идея мессии широко толкуется в хадисах пророка Мухаммеда.] из Кайруана – это второй Мессия, предсказанный Иисусом. Он принес вам Золотой век, позволив безнаказанно грабить? Уж не эмира ли Сицилии вы плыли укрепить в своей вере? Или может князей Лангобардии?

Пленный молчал. Видя вокруг аудиторию, проявляющую интерес к словесной баталии Василий продолжал:

– Подлые еретики! Вероотступники назвались потомками Фатимы, младшей дочери пророка Мухаммеда. А своего царя назвали вторым Христом. Человеком, в котором снова воплотился Бог. – Василий дождался, когда гогот морпехов поутихнет. – Это такая же ложь, как и все что они обещают.

Разве не сказал Мухаммед, что он последний из пророков до Судного Дня?

Одобрительный гул неожиданно собравшейся толпы был ответом на слова оратора стихийно возникшего митинга.

– Лжепророк обещал пустынным кочевникам бедуинам золотые горы, и с их помощью начали захватывать богатые города Магриба, провинции Африка, принадлежащие берберам, – продолжал ораторствовать Василий. – Но зачем кочевникам пустыни дворцы Карфагена, если они бояться жить в стенах домов? И зачем им золото в пустыне. Если на него нечего купить? Когда простодушные бедуины поняли, что их обманывают, было уже поздно. Недовольных кочевников утопили в собственной крови, как раньше это проделали с берберами – жителями Карфагена. Ифрикия – это государство разбойников, основанное на лжи, крови и грабежах.

– Казнят и грабят лишь заблудших. И варваров, погрязших в ересях! А Золотой век наступит, когда весь мир уверует в Единого Бога и его посланника Махди, – выкрикнул пленник, но его уже не слушали.

– Говоришь как имам! Ну что ж, ты сам решил свою участь, пират, – заключил Василий, а затем, повернувшись к Хильду, спросил:

– Он тоже погряз в ересях! Так что же ты намерен с ним делать, кентарх? –

Хильд Большой Топор почесал в затылке.

– Бербер отрекся от старых богов, – раздумчиво ответил Хильд. – Но я все равно не хочу пачкать об него свои руки. Поскольку он верит в бога Иисуса, я отдаю его, на твой суд, наварх. Он и те, кто остался жив из его команды, теперь твои. Делай с ними что хочешь.

Василий удовлетворенно хмыкнул, потом махнул рукой своей охране:

– Берите их. Будем наставлять еретиков на истинный путь Иисуса и Святого Креста.

Не выносящий «варварских» истязаний Василий Гэксамелит, сделал исключение для переданных на его суд берберов. Упорствующих в своей ереси, он заново «окрестил», окуная их ноги с деревянного «журавля» в котел с кипящим маслом. Затем традиционно подверг столбованию, привязав на стволах ближайших пальм. Крики и стоны страдающих от нечеловеческой боли заглушались воодушевленным ревом и гоготом зрителей.