Хайаса. Земля Богов

А сейчас я стоял в стороне и командовал учебным боем. Два отделения в две шеренги – щит к щиту, так что зазора не видно, и только из выемок ощетинились копья. Сходятся со страшным грохотом. Здесь главное держать строй, если строй нарушен, то все – всем трындец. Но пока оба отделения хорошо держатся. За мной стоят Гетула сотоварищи, в глазах юнцов – зависть. А ведь всего пару недель назад они смотрели наши тренировки с полным непониманием. Со строевым боем здесь еще не знакомы, но позавчера мы позвали воинов из их деревни на тренировочный бой, причем мы вышли с копьями без наконечников, а им позволили с боевым оружием. С их стороны вышло тридцать человек против одного нашего отделения – один к трем. Гетула со своими воинами не смогли подступиться близко, а под конец я выпустил второе отделение. Так они зажали их и наваляли. Правда, не сильно, ведь уже свои… вроде.

Кстати, о своих. Немалую роль сыграли, конечно же, женщины. Уже и пары образовались. Те три девчонки уже начали встречаться с Тайжанчиком, Кимом и Ромкой. Да и остальные пацаны все чаще стали проситься в увольнение в деревню. Отказать я не мог, но поставил условие: чтоб там было все культурно и в рамках закона, причем закона нашего. Ну, короче, вроде все счастливы. Единственный человек, кто не ходил в деревню, был я. Естественно, причина была не только в том, что дел невпроворот, время всегда можно найти. Причина была в Хавне. Зная, что через пару месяцев мне нужно будет уйти, я не мог себе позволить попользовать девчонку и бросить. А связывать себя я не хотел, на мне и так ответственность за два десятка человек. Уже сколько времени Гетула намекал мне, что Хавна ждет меня. Я ему попытался объяснить свою философию, но тщетно.

– Аззаж Дауд, ведь ты никак не связываешь себя ничем, а для нас честь, если Хавна понесет от тебя, – последнее время он старался не называть меня богом, видя, что меня это жутко раздражает.

– Тьфу ты, твою… короче, заканчивай мозги мне делать! – обычно, на этом я просто разворачивался и уходил, и разговоры на эту тему заканчивались. Но, как правило, всему хорошему приходит конец. Вот и сегодня на совете дембелей Никита, Ромка и Потапов единодушно настаивали, что пора пригласить Хавилу и его людей к нам, типа на вечеринку. Подозревая, что это неспроста, я сначала отпирался, но потом пришлось согласиться – приперли.

– Армян, ты прям параноик какой-то, везде заговор ищешь, – ухмыльнулся Потапов.

– Да не заговор, просто приключений на жопу не хочу.

– Какие приключения, в натуре, ты какой-то неправильный армян. Тут девка сама к тебе в трусы лезет, а ты в целочку играешь, – возмущенно вставил Ромка.

– Да при чем тут это, просто девку жалко.

– Армян, тебе что, алименты предъявят? – заржал Никита.

– Ты это, со своим законом в чужой монастырь не лезь. Говорят надо, значит надо, у них свои законы, – резюмировал Потапов.

– Ага, а ты все со своей колокольни видишь. Все, давай займись девчонкой, – сказал Никита.

– Ладно, посмотрим. Так что мы с междусобойчиком делать будем? – махнул я рукой.

– А что с ним делать, посылай завтра к Хавиле гонца, зови бухать, – засмеялся Потапов.

– На послезавтра, – решил я.

– Все, заметано, – одобрил комендант.

Через день с утра вдали показался внушительный караван из деревни Хавилы: три повозки и человек сорок. Встречали их почетным караулом. Хотя в увольнение в деревню я ребят отпускал только при полной экипировке, и их видели уже в этом виде, но слаженные действия караула все равно произвели впечатление.

– Добро пожаловать в наше скромное жилище, уважаемый Хавила, – сказал я и, раскрыв объятия, сделал шаг к нему.

– Пусть нога моя, вступающая в твое гостеприимное жилище, аззаж Дауд, принесет в твой дом тебе, и всем твоим людям лишь добро и процветание, – ответил он мне, шагнул навстречу, и мы обнялись.

После этого я пригласил всех пройти к нам в лагерь. Как только они оказались у нас в лагере, сразу же начали разбивать шатры и обустраиваться. Видно, решили задержаться у нас, ну да ладно, ничего страшного, не стеснят. Пока люди Хавилы обустраивались, я решил устроить ему и его старейшинам экскурсию. Начали с нашей гордости – с оружейной мастерской Никиты. Хавила в сопровождении своих людей медленно обходил, осматривал каждый инструмент, восхищенно качал головой, цокал языком. О незнакомых инструментах долго расспрашивал Никитенко. Никита подробно все рассказывал, а Хавила поворачивал голову к своим людям и одобрительно качал головой. Под конец Никита подарил всем по болту и гайке на 10, а Хавиле, как главе рода – на 16. Такая щедрость привела их в неописуемый восторг. А когда он показал, как это закручивается и раскручивается, те вообще на мгновение выпали из реального времени, да и пространства. Минут через десять, когда мне надоело наблюдать, как они тупо снова и снова раскручивают и закручивают гайки, словно совершают какой-то магический ритуал, я отвлек их от этого наиинтереснейшего занятия и предложил продолжить экскурсию.

Когда я показал нашу землянку и окопы по периметру, Хавила очень удивился.

– Вы живете под землей?

– Нет, конечно. Живем мы в высоких каменных домах за высокими стенами. А это мы используем во время военных походов, в целях маскировки. Надеюсь, ты согласишься, что наш лагерь, в отличие от вашей деревни, издали практически не видно.

– Но нам не нужно прятать свою деревню, – ответил Хавила.

– Да, а вот нам пока нежелательно, чтобы нас обнаружили.

Увидев, как у Тайжанчика на кухне у костра суетятся девушки, Хавила спросил:

– Аззаж Дауд, я слышал, что моих людей, которых я прислал служить тебе, ты милостиво усадил за свой стол, и они едят из одного котла с тобой, даже женщины.

– Да. А ты против? – нахмурился я

– Нет, аззаж, я восторгаюсь твоей добротой и милостью, – низко поклонился Хавила, – просто у нас не принято так.

– Ну, это у вас. Вступив на мою землю, человек живет по моему закону. Я же не нарушаю твои законы, будучи у тебя в гостях.

– Да, о справедливейший, – поклонившись, ответил мне Хавила, не зная чем парировать

– Не переживай, Хавила, когда твои люди вернутся обратно, они вернутся и к вашим законам, – сказал я, похлопав его по плечу, – пойдем, посмотрим дальше?

– Как скажешь, аззаж.

В землянке-казарме мы подошли к оружейке, где аккуратно хранилось наше вооружение, изготовленное Никитой. Видя, с какой жадностью он смотрит на наше оружие, я решил дать ему подержать.

Взвесив в руках щит, Хавила задумчиво произнес:

– Как можно воевать с таким тяжелым щитом? Воистину, это оружие богов.

– У тебя, если захочешь, будет возможность посмотреть показательный бой, когда мы его устроим.

– Мои воины говорили, что наше оружие гнется и ломается, встречаясь с вашим.

– Да, но мы починили все ваше оружие, которое было попорчено по нашей вине.

– Я с удовольствием поучусь у тебя искусству войны, аззаж, – вновь поклонился Хавила.

Закончив экскурсию, мы подошли к шатрам, которые расставили люди Хавилы.

– Ладно, Хавила, обустраивайтесь пока, когда закончите, милости прошу на угощение.

– Да, аззаж.

Я развернулся, чтобы уйти, но меня окликнули:

– Здравствуй, господин.

Оглянувшись, я увидел выходящую из шатра Хавну. Как говорится, если гора не идет к Магомету…

Подойдя, она крепко обняла меня и положила голову мне на грудь. Мои руки автоматически потянулись и тоже обняли ее.

– Я скучала по тебе, господин, и думала о тебе.

– Я тоже думал. Ну, хоть ты? перестань меня господином называть, мне твоего отца и брата хватает. Меня зовут Давид. Запомнила? – она кивнула. – Ладно, давай иди, собирайся, скоро угощение, – я оторвал ее от себя, развернулся и пошел к себе, чувствуя на спине ее взгляд.

Через час все разместились вокруг «стола», роль которого играл огромный кусок брезента, постеленный на землю. Прямо на земле расселись все, кроме меня и Хавилы.

Комендант решил сделать нам для презентабельности два трона: вытащил из кабины машины два кресла и закрепил во главе стола. Хотя у аборигенов не принято было, чтобы женщины сидели с мужчинами, но, как я уже сказал Хавиле, у нас свои законы, и женщины сели с нами, правда, в самом конце. Только Хавна почему-то встала у меня за спиной