Иногда это плохо кончается

– Это всё, что мне было узнать от вас, Марина. Точнее, почти всё. Мне необходимы её фотография, паспортные данные, адрес и, если не возражаете, ключи от её квартиры. Обычно я начинаю с осмотра места происшествия, а это было рядом с домом. К тому же, дома у вашей сестры я смогу найти какие-нибудь дополнительные зацепки.

– Да, понимаю. Но квартира съёмная, вам придётся связаться с хозяйкой. – Марина открыла сумочку и вскоре положила на стол две бумажки и фото смеющейся шатенки с ямочками на щеках, чем-то смутно напоминающей сестру. – Здесь все адреса и телефоны. И ещё, Пётр Николаевич… полагаю, вам нужно озвучить свои условия.

– Если вы не возражаете, не стоит. Я не то, что бы бессребреник, просто когда речь заходит об убийстве, я предпочитаю работать не на вас, а на себя. Служить клиенту и служить закону – несколько разные вещи. Я не конкретно о вас, а о принципе.

– Спасибо, Пётр Николаевич. Это, конечно, немного странно, но мне без разницы. Я не хочу возмездия, я только хочу разобраться.

– Постараюсь сделать всё, что в моих силах. Я убеждён, что помимо закона юридического есть закон человеческий, иначе я работал бы сторожем на стоянке.

Всё это время молодая женщина мужественно сдерживала себя, чтобы не дать волю своим переживаниям, и когда она поднялась и направилась к двери, это было облегчение для нас обоих.

– Удачи вам, – собрав последние силы, сказала она, обернувшись.

– Удача не имеет к этому отношения. Держитесь, Марина, и ни в чём себя не вините.

Мне не давал покоя неприятный вопрос – что бы делал я на её месте, ещё пару недель назад? И был лишь один способ отвлечься от этих рассуждений – прочитать адрес и выйти к машине.

Глава 2

До микрорайона Челлюскинский я добрался окольными путями, чтобы миновать неизменную пробку на Ярославском шоссе. Всё проходит, всё меняется, и лишь дорога из Москвы в Мытищи всё так же стоит, как символ безнадёжного постоянства. Впрочем, дорога в объезд занимает почти столько же времени, но лучше уж всё-таки ехать, чем задыхаться в клубах выхлопных газов.

Хозяйка опустевшей квартиры, любезно согласившаяся пустить меня в свои владения, оказалась женщиной лет пятидесяти пяти, достаточно энергичной, но заметно уставшей. Звали её Галина Петровна. Она не старалась скрыть, что не рада моему визиту, но вместе с тем не вменяла мне это в вину.

– На вертихвостку она не похожа, – сказала хозяйка, прислонившись к дверному косяку, пока я осматривал рассохшийся платяной шкаф и пыльные книжные полки. – У меня глаз намётан, двух сыновей женила всё-таки.