Хочу счастливым быть

– Тогда верю и я! Роза иди сюда, я верю, во что верит Ронни, в Иисуса Христа, который родился и умер, и мы с тобой когда-нибудь умрем, но Иисус был праведен перед Богом, потому что нес на крест не свои, а наши грехи, с его воскресеньем воскреснем и мы.

С тех пор Ронни, рукоположенный миссионер, ввел Джильберта и Розу в христианское братство, и вместе с Надей проводил богослужение, у них на дому, ибо сказано было Иисусом, где двое или трое собрались во имя мое, там и церковь моя.

Рождественский день уже приближался к вечеру, Витя с Таней и Катюша с детьми, решили пройтись вдоль моря, вспоминать свое детство и сибирскую пургу. Они еще не ушли, как позвонил Коба, чтобы сказать, что он не приедет, машину не удалось завести.

Эта новость на рождественскую никак не походила, но Катя ее мужественно перенесла.

Пока дети и внуки гуляли, Ронни с Надей отправились в русский магазин. Всем захотелось вареников вместо той индейки, про которую глава семьи забыл купить, а когда вспомнил, то всех индеек уже разобрали.

Автомобиль катил вдоль моря, Ронни и, сидевшая рядом, Надя думали каждый о своем.

Мужчина смотрел на дорогу, мысленно жалея, что у его автомобиля отсутствуют паруса, а то бы машина под ветром взлетела, как парусник над волной, а Надя наблюдала через окно, как тяжело поднимается солнце над морем, и плохие мысли приходили бес спроса, одна за другой.

– Вот, ты скажи мне Ронни, почему Коба на Рождество не пришел? Была ли на это воля Бога? Или он не хочет праздновать Рождество по православному, но мы все один христианский народ.

На этот вопрос у Ронни ответ был готов.

– Дорогая, все очень просто, если кота нет дома, у мышей пир горой! Ты думаешь, что такой мужчина, как Коба дома один?

Надежда читала мысли Ронни скорее, чем тот произносил.

– Не суди других за глаза, подозревать зятя в измене нельзя, это не по-христиански, не по-мужски!

По дороге из русского магазина зазвонил Надин телефон, но говорил Витя.

– Мама, ты главное не волнуйся, если сидишь, то сиди, я ключи от съёмной квартиры, которую сняли для Кати, где-то обронил!

– Ты, что, пошутил?

Это оказалось не шуткой, как выяснилось позже, ключи потерял не Виктор, а Катя их обронила в лифт. Теперь ключи лежали на дне шахты, а достать их мог только лифтер, у которого был заслуженный выходной.

Ронни прибавил газ и обреченно сказал, – Я знаю, что услуга лифтера на Рождество стоит не менее тысячи евро!

– Мой дорогой, это ты знаешь точно? Ты с прейскурантом уже знаком?

– С кем? – уточнил Ронни, и тут же признал Катю курицей, из которой не выйдет кролика, ни сегодня, ни даже потом.

Сердце Нади разболелось, но не из-за ключей, а из-за зятя, который не пришел на Рождество. Открывая дверь в свою квартиру, с пакетом вареников в руках, она уже у порога принялась Катюшу упрекать, что та оставила мужа одного дома, в рождественскую ночь, но вовремя осеклась, ибо Коба шел ей навстречу с букетом красных роз!

Тут Ронни от радости вскинул руками и тождественно произнёс: «Такого я не ожидал! На поезде приехал? Ты молодей, хвалю, ты мой герой!»

Но Катерине не понравилось, что все внимание переключилось на мужа, а не на пропавшие ключи, и объявила громко, что кушать больше не будет, ведь инсулин лежит в сумке, а сумка в квартире, а ключи от квартиры в лифте на дне, и никому до нее нет дела, а у нее скоро наступит кома, а всем все равно!

Такое положение дел не понравилось хозяину дома, и Ронни выступил с речью, (мужчина любил помогать ближним), его слушали молча, признавая его главой.

– Я уверен, что Роза, наша соседка, знает телефон лифтера. Кстати, от квартиры Кати у нее есть запасные ключи!

Все решили, что свершилось рождественское чудо!

Подошло время праздничного обеда, все собрались за столом, в тесноте, но не в обиде, и тут пожаловал лифтер, с найденным ключом. За службу лифтер попросил тридцать евро, но Ронни не стал мелочиться и заплатил ему все пятьдесят.

Лицо лифтера просияло, видимо, в деньгах он нуждался и на радостях разговорился, вспоминая, как когда-то в Москве, он встречал Новый Год, сильно простудился и нос чуть было не отмерз, а добрые русские его полечили, водкой щедро угостили, и вернулся хоть не совсем здоровым, но живым и веселым.

Как только лифтер удалился, на огонек заглянула Роза, ей тоже хотелось праздника, а Джильберт уже спокойно спал.

Тут Витя стал подниматься со стула со словами: «Однако, ребята, пора мне домой».

Ему что-то тихо сказал Коба, его поддержала Катя, и Виктор из дома для Розы, как гостьи, табуретку принес.

Как раз настало время подавать горячее и в воздухе запахло не елкой из леса, а капустным пирогом.

Опять прозвучали рождественские гимны, теперь – на двух языках, и с благословенья Ронни пошел мир горой.

Розе понравился тортик из русского магазина, но больше пришлись по вкусу вчерашние пирожки. Она сидела недолго, потом поспешила домой, и от ее улыбки на прощанье всем стало на душе особо хорошо.

Затем все играли спектакль, где Коба был Иосифом, Эмили – ангелочком, закутанным в белую простыню, а Ронни читал библию, хотя в этом домашнем спектакле был простым пастухом.

Играли без подготовки, от этого было очень весело, ведь участвовали все. Роль Виктора была самой важной, ему предстояло зажечь Вифлеемскую звезду – яркую люстру под потолком, украшенную новогодней мишурой.

В конкурсах победила дружба, и ею оказалась Катя. Она присвоила победы мужа, и получила главный приз: большую коробку и шоколад. В коробке был миноискатель, и всех потянуло к морю, искать мистический клад.

Но клад оказался рядом, под елкой, в виде большой красной сумки, в ней лежали настоящие подарки, которые не имели особой нужды, а получать такие подарки интереснее всего.

Каждое Рождество – это благословение человека, его семьи и всего божьего народа, в этой летописи благословений живет и прославляется младенец Иисус Христос.

Поменялся код моей жизни

Поменялся код моей жизни
Что было – уже не в счет
Обещала тебе быть счастливой
Ты поверил, вздохнул и ушел

Сплю одна, на двуспальной кровати,
Рыжий котик пригрелся у ног,
А на черных пологах ночи
Образа, где вы вновь со мной.

В объятьях другого мужчины
Не быть мне любимой тобой,
Не плачут плакучие ивы,
Над безутешной вдовой.

Разошлись восьмеркой наши пути,
Ты в небесном кругу, я – в земном,
Но история нашей любви
Светит ночами яркой звездой.

Бог разлучил нас во времени,
Верю в милость его без слез.