Рецидивист. Век воли не видать

Как тебе удалось выбраться? – поинтересовался Дрот, когда Ольга немного пришла в себя.

– Зинчук – он меня вывел.

– Ключник? – Не поверил полковник. – А где он сам?

– Он остался в СИЗО. Меня через старую трубу для дерьма, можно сказать, выпихнул.

Телефон на столе Дрота истошно задребезжал, заставив Ольшанскую вздрогнуть от неожиданности. Дрот снял трубку:

–Слушаю. Кого? Ольшанскую?

Дрот протянул трубку Ольге.

– Зинчук? Вы? – удивленно произнесла она. – Ах, мой телефон у вас. Да-да, я поняла. Спасибо!

Ольшанская положила трубку на место и взглянула на полковника.

– Это кто звонил? Ключник? – спросил он Ольшанскую, хотя сам прекрасно это понял из обрывков разговора.

– Да. У него остался мой сотовый. Зинчук узнал, с какой целью взяты заложники. Хобот хочет вытащить из СИЗО некоего Фаруха…

Дрот перескочил на свое место и запустил программу с поиском уголовных дел. На мониторе высветилась страничка с делом, заведенным на уголовника Фаруха. Пока они разыскивали дело в кабинет потихоньку вошел полковник ФСБ Толстобоков. Увлеченные поисками Дрот и Ольшанская даже не заметили его появления

– Вот, есть: Фарух Гамемельдиев… – воскликнул Дрот, но сбился, оторвав глаза от экрана, поскольку заметил в кабинете незваного гостя.

Но гость ничуть не смутился и продолжил вместо Дрота, только уже по памяти:

– …глава террористической организации «Зеленое знамя». В прошлом – один из полевых командиров Басаева. В нашем ведомстве считают, что на его счетах зависла большая сумма за сорванную террористическую операцию, а также сконцентрировались серьезные средства за поставку большой партии оружия. И самое главное – он знает о «партнерах» террористов в нашем правительстве!

***

Окна в кабинете начальника тюрьмы были занавешены темными плотными «шторами» из старых одеял – страховка от снайперов. За столом, развалившись кто во что горазд, сидели самые авторитетные заключенные следственного изолятора, из которых особо выделялись обилием татуировок Хряк и Гвоздь. Во главе, на хозяйском месте, забросив ноги на стол, восседал Хобот. Рядом, по правую руку расположится горбоносый террорист Фарух. Не всем ворам нравилось такое соседство, но ничего предъявить Хоботу они не могли – статус не позволял – коронованных среди них больше не было. Вдоль стены, по-старчески шаркая ногами, слоняется Старый – беззубый и немощный заключенный – некогда бывший очень уважаемым вором, но ввиду преклонного возраста растерявший былой авторитет. На стульях вдоль стены вольготно развалился Бацилла.

Входная дверь, легко скрипнув открылась и в кабинет тюремного начальства вошел Ключник:

– Привет честной компании!

– Надо же – сам пришел! – изумленно произнес Хряк.

– Это шо за явление, Хряк? – «сквозь губу» поинтересовался Хобот.

– Знакомься, братва – Ключник! – «просветил» честную компанию Хряк.

Хобот сбросил ноги со стола и наклонился вперед:

– Ну, садись, раз пришел.

Ключник присел на стул как раз напротив Хряка, не обратив внимания на странно активизирующегося за его спиной Бациллу.

– Имеешь, что сказать людям? – с видом этакого третейского судьи спросил местный пахан.

– Да вот с приятелем не сошлись во мнениях… – указав на Хряка, мирно произнес Зинчук.

– Ну, так давай, а мы рассудим! – продолжал «издеваться» Хобот, прекрасно зная, что сила на его стороне.

Хряка и Ключника разделял лишь стол. Смотрящий резко наклонился вперед и плюнул Зинчуку в лицо. Острое лезвие бритвы, которое во время разговора Хряк прятал во рту, вонзилось Ключнику в левый глаз. Он непроизвольно вскрикнул от боли и прижал руки к лицу: вязкая густая кровь прочертила на его запястьях темные дорожки и, просочившись сквозь плотно сжатые пальцы, закапала полновесными каплями на грубую поверхность стола.

Пока Ключник корчился от боли, со стульев подскочил Бацилла и подло вогнал в его незащищенную спину заточку. Зинчук вздрогнул, а затем рухнул на стол. Его голова, гулко стукнув о столешницу, развернулась боком, открывая взору присутствующих криминальных авторитетов окровавленную глазницу.

– Лихо ты его повенчал, Хряк! – с нотками зависти в голосе, произнес Хобот. – Я и не знал, что ты такой виртуоз!

Хобот, а видел, как я сработал?! А?! – дающим «петуха» голосом от нахлынувшего возбуждения, пролепетал Бацилла, демонстрируя всем трясущиеся руки. – вот этими самыми руками гниду работал…

Заткни фонтан, Бацилла! – презрительно процедил законник. – Убери эту падаль…

– Сейчас сделаем все в лучшем виде, пахан! – Бацилла мелко закивал и потянул все еще дрожащими руками заточку, торчащую из спины Ключника. Выдернув окровавленное лезвие, он откинул неподвижное тело Зинчука на спинку стула и деловито принялся стягивать с него модную спортивную мастерку.

– Э-э-э… – удивился даже Хобот, не говоря об остальной братве. – Ты чего это делаешь, братская чувырла? Крысятничаешь?

– А чего добру пропадать? – Не постеснялся Бацилла, продолжая стягивать мастерку с мертвого тела. – Клифт[1] канолевый совсем! И кровью почти не запачкался…

– Ладно, – махнул рукой Хобот, – ему уже без надобности.

Бацилла, наконец-то, стянул мастерку, оставив труп Ключника с «голым торсом». Раздался сиплый кашель – шаркая по полу ногами, к трупу подошел Старый. Презрительно посмотрев на Хобота, он, брызжа слюной из беззубого рта, ткнул кривым пальцем с желтым обломанным ногтем в остывающее тело:

– Ну, чё? Сявки мелкокалиберные! Ужо и фраера нормально опустить не можете?

Хобот «отмахнулся» от престарелого зэка, словно от назойливой мухи:

Дед, сгинь – твой паровоз давно отстукал…

Бацилла неожиданно истерично взвизгнул, словно перепуганная мышью баба, и отпрыгнул от трупа:

– Мля! Бугор, че за фуфло!

Бацилла указывал рукой на обнаженную спину мертвого Ключника, на которой стремительно проступали неясные очертания многочисленных татуировок. Через секунду взорам изумленных зэков «открылась» искусно наколотая церковь со непомерным количеством куполов[2] и «проявились» старые уродливые шрамы от ударов плетью.

Хряк даже с места привстал и изумленно присвистнул:

– Вот это фрак с орденами[3]!

Старый, что ошивался возле тела, наклонился, пытаясь разглядеть подслеповатыми глазами татуировку церкви.

– Это ты его Пряником обзывал, Хряк? – каркнул скрипучим голосом старик.

Хряк кивнул, не понимая куда клонит этот древний маразматик.

– Не думал, что еще свидимся… – наклонившись к самому лицу мертвеца, произнес дед.