Тени мудрецов. Часть 2

– Чист, – коротко подвел итог безопасник и жестом пригласил лейтенанта внутрь. Держался гость по-прежнему уверенно, взгляд не опускал. Одет был с легкой небрежностью, которую позволяли себе бойцы, надолго застрявшие в полях. Однако щеки чисто выбрил и уложил волосы. На парад собрался? Или к генералу шел, как в последний бой? Обычай со времен первых поединков за звания. Оба участника ходили в терму и надевали новую форму. Он до сих пор соблюдался. У Наилия на этот случай всегда лежал в шкафу вещмешок с запасной рубашкой и брюками. А парадный китель он и так держал чистым и отглаженным.

Сегодня подготовиться не получилось. Таунд запретил носить военный комбинезон, а гражданский комплект залил кровью Публий. Генерал сидел перед лейтенантом в больничной рубашке и штанах на резинке. Но Тезон Тур привычно вытянул спину и почтительно кивнул:

– Ваше Превосходство.

– Садись, рассказывай.

Наилий ногой пододвинул к нему табурет и молча смотрел, как разведчик устраивается на краю сидения и складывает руки на коленях. Рэм и Трур встали так, чтобы видеть его, выход из медотсека и окно. Бластеры держали у бедра, но лампочка заряда горела синим. Разведчик хмуро огляделся, задержавшись на медике, прикрытом одеялом. Пустой кейс лежал рядом. Сработала ловушка.

– Я прибыл на Эридан месяц назад, – не спеша начал он. – Мой лагерь на противоположной стороне от дворца короля. Поначалу боевые задачи были стандартными. Мы слушали, наблюдали и записывали разговоры ключевых объектов. А потом пришел приказ уйти в глухое подполье. Ни с кем не контактировать, лагерь не покидать, а всех кротов отправить в автономку. То есть надеть маскировку и внедриться.

– Сколько их у вас? – спросил безопасник.

– Было пятеро, один умер. Лейтенант Каст. Он изображал служанку принцессы Имари. Я принял его звезду в дополнение к своей.

Тот самый крот, убитый Рэмом.

– Где он сейчас? – осторожно спросил разведчик.

– Мы сожгли его тело, – ответил генерал. – Образцы для генетической экспертизы взяли.

Тезон прикусил губу и молчал некоторое время. Струя воздуха из кондиционера шевелила светлые пряди волос и высушивала пот на лбу. Разведчик тер большим пальцем левую ладонь. Рефлекторный жест, выдающий не до конца подавленную нервозность.

– Я удивился, когда следующий приказ получил напрямую от полковника Малха. Он прислал координаты лагеря резерва и приказал устранить находящийся там личный состав. Срок исполнения стоял: немедленно. А в комментариях короткое пояснение: «Бойцы в сговоре с лиеннами и угрожают безопасности генерала».

Лейтенанта слушали, не перебивая. Трур успевал смотреть в прицел винтовки, а Рэм чутко реагировать на любой шум за стенами медотсека.

– Не подчиниться я не мог, – продолжал разведчик. – Поднял звезду, и мы выступили к лагерю. Просветили его тепловизорами, а там связист и пленник в клетке. Больше никого. «Тьер, что за ерунда?» – подумал я. Боевой бластер сменил на парализатор и вырубил связиста. В клетке сидел целый капитан. Остий Вир. Он подтвердил, что резерв помогает лиеннам, и мы опоздали. Бойцы ушли брать штурмом покои дворца.

Складно врал разведчик. Пока все выглядело логично, факты выстраивались в цепочку и мотивация не хромала. Наилий сложил руки на груди и кивнул:

– Дальше.

– Капитана мы выпустили, а вместо него в клетку посадили связиста. Браслеты одевать не стали, укололи снотворным.

– У тебя медик есть? – перебил генерал.

– Бывший, – осторожно ответил Тезон Тур. – Сержант Тит. Служил санитаром в медчасти, а потом переквалифицировался.

– Резко как-то.

– Я сам удивился, когда личное дело изучал, – пожал плечами разведчик. – Из медицины не уходят. Она на всю жизнь, как и разведка. Но у Тита были личные причины.

Наилий старался не смотреть на Публия, чтобы не давать лейтенанту крючок, за который можно зацепиться. Он обязательно предложит помочь раненному, и у тех, кто играет против генерала станет на одного ценного заложника больше.

– Продолжай.

– Так вот, – разведчик, наконец, оставил руки в покое. – Резерв мы нашли быстро. Они действительно стояли под стенами дворца. Штурм мог начаться в любой момент, времени слушать их разговоры не было, ровно как и желания стрелять по своим. Я знаю, что приказы исполняют, не задавая вопросов, но их нужно внимательно читать. – Тезон склонил голову на бок и хитро прищурился. – В тексте сказано «устранить», а не «убить». Бойцов у меня было меньше, но резерв рассредоточился. Не знаю, может, что-то искали. Практически по одному мы их и сняли парализаторами.

– Хочешь сказать, весь резерв жив? – фыркнул Рэм.

– Так точно. Они в нашем лагере сидят в клетках, как кадеты в столовой. Плечом к плечу. Кормим их, развлекаем разговорами, но на связь с кем бы то ни было выходить не даем. Устранили их. Приказ выполнен.

– И как мне это проверить? Твое слово мало стоит.

– Так позвоните командиру резерва лейтенанту Грону, – улыбнулся разведчик. – Ради доказательств я сниму с него запрет на общение.

Вот и главный козырь. Генерал усмехнулся, любуясь, как словно по сценарию в окно медотсека заглянуло эриданское светило. Полосы света легли на ноги разведчика и поползли выше. До головы и нимба светлых волос не дотянулись, остановились на груди. Хотелось включить с планшета торжественный марш. Нет, лучше сразу приказ о награждении составить. Месячное денежное довольствие в троекратном размере устроит? Или нужно больше?

– Я позвоню, – пообещал Рэм. – Схожу за телефоном и позвоню. А ты пока дальше рассказывай. Зачем десантную капсулу вывели из строя?

Радость из разведчика, будто злые эриданские духи выпили. Выдержки хватило, чтобы не запаниковать, но настрой сбился. Отвечал он уже не так уверенно:

– Никак нет, Ваше Превосходство. Не трогали мы капсулу. Из лагеря уходили, она исправна была. Следы взлома есть?

– А хорошо играет, – похвалил Трур. – Я почти поверил.

Тезон медленно обернулся к нему и поджал губы. Званий бойцов группы генерала он не знал, погон на плечах не было. Как обращаться к снайперу? Офицеры среди них тоже были. Да и снайпер ли это? То, что возле винтовки сидит, ничего не значит. В десантной капсуле шесть мест, а цзы’дарийцев в медотсеке четверо. Минус капитан Остий Вир, где еще один?

– Пересчитал нас? – спросил генерал. – Давно заметил, что одного не хватает?

– Заложника, – сощурился разведчик. – Он в маске был.

Четыре оставшихся во дворце крота без дела не сидели. Разведка, которую Малх в отчетах пытался выставить ни на что не годной, работала как надо. А лейтенант под дурака косил. Не понимал он, о какой десантной капсуле речь. Говорил о той, что в лагере резерва, а про неисправную у стен дворца упорно молчал.

Все молчали и держали паузу. Тишина в нужный момент доводила до срыва быстрее пыток. Тезон Тур терпел изо всех сил, но взгляд метался от окна до двери и по лицам бойцов группы генерала. Одного нет. Того самого в маске. Если Остий Вир успел пообщаться с лейтенантом, то он знал, чего бояться. Допроса, против которого бессильна профессиональная стойкость разведчика. Мудрецу даже прикасаться не нужно. Может, и стоять рядом не требуется. Генералу мерещились разведчики в траве возле лачуг лагеря, а лейтенанту кто? Мудрец Тиберий?

– Ваше Превосходство, разрешите обратиться? – совсем тихо спросил Тезон Тур. – Он действительно ваш сын?

Наилий вздохнул. Образ разведчика, державшего ситуацию под контролем, рассыпался, словно камни с перевернутой доски для игры в Шу-Арлит. Не видел Тезон всей картины, перехвалили бойцов Малха. Конечно, оставался шанс, что лейтенант мастерски притворяется, отсекая то, что ему не выгодно по легенде. Резерв спас, а капсулу угробил, подставив генерала под пьяных и озверевших лиеннов? Не простит такого командир и внедрение сорвется. Жаль, нет Дэлии рядом. Ложь Остия Вира только она смогла почувствовать.

Но Остий – опытный разведчик, а Тезон Тур выглядел мальчишкой. Не по внешним данным, нет. Наилий со своим искусственно остановленным старением на семнадцатом цикле казался моложе большинства бойцов. Его возраст выдавали другие вещи.

Привычка решать за всех и приказывать меняла реакции. Делала его спокойным даже на всплеске адреналина. Ситуация сейчас была критической, но у генерала не первой. А у Тезона, судя по всему, единственной. Он мог выпрямить спину и смотреть прямо, но расширенные от ужаса зрачки прятать не умел.

– Про ловушки в лагере ты тоже не в курсе? – ровным тоном спросил генерал и кивнул на раненого Публия. – Инструкция, я знаю. Был обязан сделать. Но штырь под кейсом – это подло. Кто еще мог к нему кинуться кроме медика?

Разведчик подобрался и замер, как на построении. Зрачки стали меньше, а в голос вернулась твердость:

– Обстановка не предполагала нападения на лагерь, Ваше Превосходство. От мародеров и случайных гостей защищались. Параграф пятнадцать восемь. Только нелетальные ловушки. Шокеры нажимного действия и капсулы со снотворным газом отдельно на цзы’дарийцев и отдельно на представителей других рас. Перед медотсеком шокер поставили, чтобы местных отпугнуть. Вдруг дети? Наедятся наших таблеток, кто откачивать будет? Я знаю, что медики неприкосновенны. Даже в мыслях не было ставить ловушку под кейс, клянусь.

Браслеты на запястьях разведчика моргнули красным. Подскочило кровяное давление. Он сам едва ли заметил, что повысил голос. На одну «адреналиновую свечку» в медотсеке стало больше.

– У меня есть комплекты арбалетных ловушек, но они в арсенале под замком. Не знаю, как доказать. Могу каждую ловушку найти и обезвредить, отчет с оружейника потребовать…

– Тише, тише, – приложил палец к губам Рэм. – Чего раскипятился? Никто бластером тебе в висок не тычет.

Тезон закрыл рот и медленно выдохнул носом. Несколько мгновений сидел молча, пока лампочки на браслетах не перестали мигать.