Невеста герцога Ада

Он меры вообще не знал? Может, еще и в моей кровати спать собрался?

– Сожалею, но это невозможно, – твердо заявила Аморет. –  Мадемуазель Дюбуа – молодая незамужняя девушка. В глазах жителей города чужой мужчина, проживающий в ее доме, опорочит честь семьи. К тому же, мессир, не думаю, что Селесте нравится эта идея.

Неужели моё мнение кого-то интересует? А, нет, все в порядке, Брамен не рухнул, в Ковене все по-прежнему. Верховная смотрела только на Данталиона, а демон на неё.

– Это ваши проблемы, Аморет. Назовите меня двоюродным дядюшкой, приехавшим издалека погостить.

– Да, конечно, – не выдержала я, – А лучше братом-близнецом, пропавшем без вести много лет назад. Вы чем-то похожи на моего отца.

– Прекрасная мысль, – оскалился демон.

Я набрала в легкие воздуха, чтобы послать его далеко-далеко, но промолчала. Воспоминание об удавке на шее было слишком свежо. Сейчас добавит к фразе: «Это приказ», и действительно будет изображать брата-близнеца, хотя ему все равно, кого. Я уже привыкла к мертвой хватке демона. Если он чего-то хочет, обычно получает. Ладно, здесь можно уступить. Не хочу скандалить и корчится потом от удушья на глазах у других ведьм. В конце концов, дом большой, слуги туда-сюда шныряют, наедине мы не останемся.

– Хорошо, – сдалась я, – приму вас в своем доме как троюродного брата отца. Наверняка такой родственник в семье найдется и подозрений не возникнет.

– Селеста! – почти закричала Аморет. – Ты в своем уме?

– Верховная, – почтительно склонила голову Белинда. – Селеста – полноправная белая ведьма. Если она решила назвать гостем демона, то Ковен должен уважать ее выбор. Стоит лишь напомнить о наших законах и наказаниях, положенных за нарушение.

Вот уж влезла, так влезла, а с виду приличная охотница на демонов. Я не ожидала поддержки, поэтому тупо на неё уставилась, приоткрыв рот. Нет, с Белиндой нужно наладить отношения как можно скорее. Раз она старшая Ковена и к её мнению прислушиваются, то я могу приобрести ценную союзницу. Что она там говорила про законы? А, черт, как же не хватает гугла!

– Я помню законы и не собираюсь их нарушать, – обернулась я к Аморет. –  Если герцог станет жить в моем доме, то будет на виду у тетушки Камиллы, а уж она не позволит ему позорить честь семьи и творить в городе бесчинства.

Иногда и личная домашняя заноза в помощь. Услышав имя Камиллы, Верховная немного расслабилась. Да, тетушка будет со свечкой стоять над постелью герцога каждую ночь, лишь бы там не оказалось ни одной служанки или ведьмы. Данталион еще не знал, с кем ему придется делить кров. Хотела бы я послушать их перепалки. Почему-то казалось, что герцог за словом в карман не полезет, а Камилле останется только багроветь от ярости и орать, срывая голос. Ладно, уговорили, потерплю присутствие демона.

– Да будет так, – согласилась Аморет.

– Прекрасно, – улыбнулся демон. – А сейчас, если позволите, мы с мадемуазель Дюбуа вернемся в повозку и отправимся домой. Как у вас говорят, я притомился с дальней дороги.

– Разумеется. Объявляю заседание Ковена закрытым.

Пока ведьмы вставали со стульев и возносили хвалу белой магии, я протиснулась вдоль стены к Белинде.

– А какой закон я могу нарушить, приняв у себя демона? – прошептала над её ухом.

– Тот самый, – не меняя выражения лица, ответила ведьма. – Отдашь герцогу невинность – вылетишь из Ковена.

Угу, напугала ежа обнаженными ягодицами. Я невинно хлопнула ресницами и уточнила:

– Так ведь это неплохо. Стану свободной ведьмой.

– Ты станешь мертвой ведьмой, – холодно ответила Белинда. – Исключенных из Ковена отдают в руки Инквизиции. Так что если хочешь жить, забудь про герцога.

Глава 9. Демон в доме

Ведьмы расходились с Совета Ковена, а демон жаждал поговорить с Аморет лично. Верховную пришлось догонять и аккуратно ловить за локоть.

– Мессир? – нехотя обернулась она.

– Вы тоже боитесь оставаться со мной наедине или кристально честное имя все стерпит? – лучезарно улыбнулся герцог.

– Отчего же. Пока вы держите себя в рамках, мы можем говорить.

– Разве когда-то было иначе?

Строгость и холодность Верховной оказались напускными. Демон по запаху настурции чувствовал испуг. Однако умение Аморет держать себя в руках вызывало уважение и малую толику зависти. Данталион умел бы так же, не бурли в его крови сила Ада.

– Вы пришли просить новых привилегий? – вполголоса спросила Верховная. – Из тех, что мужчины не произносят вслух в приличном обществе? Извините, но продажных женщин у меня нет. Вам придется самому искать их на улицах Брамена.

А вот это уже можно принять за оскорбление. Высшие демоны не опускались до проституток. Данталион хотел уточнить, что обойдется белыми ведьмами, но прикусил язык. Сейчас конфликт с Аморет не нужен.

– Нет, у меня вполне деловой вопрос, мадам. В сарае мадемуазель Дюбуа я нашел престранные надписи на языке Темных. Обычный сарай, сено, солома, а на потолке ритуальная вязь. Вы случайно не знаете, как она там оказалась?

Запах настурции стал резче, но Верховная ответила так отстраненно, будто они обсуждали погоду:

– Мать Селесты была старшей охранительницей, я доверяла ей. Возможно, Изабэль испытывала новые чары против Темных, поэтому учила язык и рисовала символы. Вреда её занятия не приносили, иначе мы бы заметили.

Герцог взял паузу. Несколько мгновений тишины с задумчивым взглядом, но за это время чуть не задохнулся от настурции. Сердце Верховной с оглушительным стуком гоняло кровь по венам. Можно научиться стоять ровно, отвечать безразлично, но отклик тела не обманешь. Зрачки расширены, дыхание сбито и, если взять ладонь Верховной для поцелуя вежливости, то можно почувствовать влагу на коже. Такая нервозность – почти признание, что Аморет не только знает о ритуале в сарае, но и замешана в истории вокруг него. Сейчас важно не спугнуть. Равнодушно пожать плечами и вежливо удалиться. Для обвинений нужны доказательства, а у Данталиона кроме символов в сарае ничего нет.

– Наверное, вы правы. Изабэль была талантливой ведьмой, насколько я могу судить. Жаль, что Край усопших принял её слишком рано.

– Да, большая потеря для Ковена и всех нас. Изабэль была прекрасной ведьмой. – Аморет мгновенно изобразила дежурную скорбь, но приличествующий ей запах эвкалипта не появился.

Играла. Ничуть ей было не жаль. И с этим тоже стоило разобраться. Если ведьмы успели договориться с Темными за спиной Владыки Ада, то строптивая Изабэль своим желанием перечить на совете могла все испортить. Вовремя умерла, не так ли? Неужели Аморет лично приказала подсыпать яд? Однако. Интриг уже хотелось поменьше, а он и дня в Брамене не провел.

– Кланяюсь и удаляюсь, мадам. И все же благодарю за гостеприимство.

– Надеюсь, вы у нас долго не задержитесь, – сухо ответила Верховная, и на этот раз видимые эмоции совпадали с истинными.

***

Меньше всего меня волновала реакция на демона домочадцев Изабэль. Пусть Камилла лопнет от негодования, а Филипп прочтет мне лекцию о нравственности, молча кивну и пойду спать. В конце концов, скоро утро, а я весь день провела в компании герцога Ада. Устала, знаете ли.

Но проблемы пришли оттуда, откуда не ждали. Андрэ. Старший брат демонстративно не поприветствовал Данталиона, и все время, пока я рассказывала сказку о троюродном дядюшке, злобно зыркал на него из угла гостиной. Так смотрел, будто видел за спиной демона гигантские крылья и рога на лбу. А ведь белая магия не передавалась по мужской линии. Старший брат Селесты гарантированно был обычным человеком, однако это не отменяло интуицию и природную подозрительность. Не вовремя он чуйку включил, ох не вовремя.

– У месье Делорне здесь важное дело, – продолжала сочинять я легенду для демона, попутно кося под дурочку. – Мама обещала принять его, а я совсем забыла о письме. Спохватилась только, когда столкнулась с ним на ступенях ратуши. Жан Аллар пытался узнать дорогу к лавке часовщика Дюбуа. Неловко получилось.

Я напряглась, задержав дыхание, чтобы щеки покраснели. Вроде как мне стыдно. Камилла громко фыркнула. Она прекрасно знала, кого я привела с заседания Ковена. Стояла багровая от злости. Не взорвитесь, драгоценная родственница, я сама не в восторге от навязанного гостя.

– Простите мою дочь, Жан Аллар, – вежливо извинился Филипп за непутевую Селесту. – Не знаю, как ваше письмо прошло мимо меня, наверное, наша служанка Жизель отнесла его сразу на стол к Изабэль. А я после смерти жены никак не вернусь к делам.

– Соболезную вашему горю, кузен, – ответил герцог. – Смерть Изабэль – жестокий удар для всех нас.

Зараза, играл, как народный артист СССР. Убедительно. Демон вообще чувствовал себя в компании людей удивительно легко и свободно. Будто на самом деле приходился Филиппу дальним родственником. Даже осанку держал с достоинством обнищавшего аристократа. Хотя его происхождению и древности рода позавидовали бы сразу оба королевства. Фантасмагорическая ситуация. Ведьма и демон на показ скорбели о женщине, которую едва знали. Ложь росла снежным комом. Фальшивая дочь, фальшивый кузен, ненастоящий повод для визита. Но, черт возьми, играть, так играть! Я ущипнула себя на нос, делая вид, что прячу слезы. Молчу и страдаю.

– Благодарю. Это действительно страшная потеря, – сдержанно ответил Филипп и отвел взгляд.

Пока длилась пауза, Андрэ закипал все сильнее. Того и гляди бросится проверять, что у свежеприбывшего родственника под камзолом. Хорошо, что хватило воспитания не лезть с допросом. И даже Камилла терпеливо ждала, пока демон закончит приветственную речь, а Данталион продолжал блистать в амплуа убитого горем кузена: