Ведомости Бульквариуса

Решив не сдаваться, прошел пару шагов и остановился у столика с дамой.

– Добрый вечер.

– Добрый вечер, – сипло отозвалась рыжая ахилотка и смерила меня оценивающим взглядом. – Чего тебе, чужак?

Чужак… не слишком многообещающе начало…

– Меня зовут Бульк. Я прибыл сегодня утром.

– Каждый день сюда прибывают десятки и сотни таких, как ты – пожала плечами дама. – Что мне с того? Чего ты хочешь, чужак Бульк?

– Я кое-что ищу. Хочу купить.

– Я не торговец.

– А кто вы?

– Я та, кто хочет выпить вина в одиночестве, чужак Бульк. Ты мне мешаешь.

Шах и мат.

– Хорошего вечера, – вздохнул я и отошел от столика к стойке.

Рядом тут же материализовался трактирщик и сообщил:

– У нас не принято беспокоить посетителей, чужеземец.

– Мое имя Бульк.

– Я трактирщик Хуг-Ролл. И у нас не принято беспокоить посетителей.

– Понял. Прошу прощения. Я не хотел никого беспокоить. Просто я кое-что ищу. Вот и спрашиваю со всей вежливостью.

– Вежливость – это хорошо, – чуть подобрел трактирщик. – Что же ты ищешь?

– Специю тхумм. Хотя бы один небольшой горшочек.

– Тхумм? – его брови удивленно приподнялись. – Необычно. Я слышал, что раньше эту специю можно было купить у одной огородницы, но сейчас ее делянка захирела. Все пожрали красные улитки. Прожорливая мелочь… их часто можно встретить и у меня на складе, где они с жадностью набрасываются на припасы… чтоб им пусто было….

– Помочь с очисткой склада от улиток? – живо поинтересовался я.

Трактирщик рассмеялся, хлопнул меня по плечу:

– Пустить незнакомца на склад? А ты весельчак, чужеземец Бульк.

– Ясно… доверия ко мне нет.

– Конечно нет. Ты просто незнакомый парень чужак. Как такого пустить на склад? Хотя молва донесла, что сегодня ты не раз помогал старому огороднику Мак-Уплу. Он тепло о тебе отзывался. Но согласись – этого мало. Мы не знаем тебя.

– Ясно, – повторил я. – Тогда как мне доказать свою честность? Я готов!

– Хм… у меня нет поручений для тебя, чужеземец Бульк. Во всяком случае, пока.

– Понимаю. Но у кого может отыскаться тхумм?

– В нашем квартале? Вряд ли сыщешь. Хотя… быть может, у старой травницы осталось немного? Тхумм используют и в лечебных целях. Делают из него припарки. Или жгучий целебный отвар…

– Спасибо! – подпрыгнул я. – Это мысль! Как же я не додумался!

– Спроси ее, – хмыкнул трактирщик. – Она не слишком приветлива, но и лгать не станет. Удачи тебе, Бульк.

Трактирщик ушел налить пива навалившимся на стойку игрокам. А я покинул заведение и побежал к домику травницы, где уже бывал сегодня. И здесь меня ждало новое разочарование – в домике потушены все огни, ставни заперты, во дворе глухо булькает не слишком приятный на вид аналог сторожевой собаки – дрекран, помесь лобстера с тритоном. Услышав щелканье клешней, я благоразумно решил ретироваться.

Повздыхав, пожал плечами, добрел до ближайшего сквера, где, убедившись, что поблизости никого нет, уселся на скамью и, еще неумело пощелкав меню, выбрал нужную пиктограмму и щелкнул по ней.

Вспышка.

Болотистого цвета водоворот окутал меня журчащим одеялом и унес с собой.

Выход.

* * *

Выбравшись из игрового кокона, устало посидел. В висках пульсирует легкая боль. Но это не из-за слишком долго пребывания в Вальдире. Это из-за позавчерашней драки в баре, где досталось и мне, и тем, кто решил, что я слишком много себе позволяю.

Невольно вспомнились застывшие лица друзей… ну да – они открыли меня совсем с другой стороны. С поганой стороны. С мерзкой стороны. И юбилейная встреча друзей по случаю двадцатипятилетия самого младшего из нас была завершена, не успев начаться – в бар я прибыл уже «хорошим», ввалившись под руку с почти незнакомой девицей и тут же начал так громко о себе заявлять, что привлек к себе внимание всех клиентов.

Обдало жаркой волной стыда. Закрыв лицо руками, тихо застонал. Позорище… гребаное позорище… а ведь в баре и она была… И когда все закончилось, смотрела на меня… с чем-то вроде брезгливого сострадания…

Черт!

Дернувшись от нахлынувших эмоций, тут же ойкнул, ахнул, зашипел как раздавленная змея. Сполз с края кокона, поковылял в коридор. Постанывая, стянул майку, оставшись в трусах. Глянул на свое отражение в ростовом зеркале.

Да-а-а-а…

Это просто тихий ужас…

Некогда крепкое, а теперь вроде и не толстое, но какое-то все обвисшее тело покрыто десятками синяков. На лицо страшно взглянуть – оно просто черное, заплывшие щелки глаз настолько узкие, что даже не понятно, как я вообще что-то могу видеть. Левое бедро надсадно болит – по нему пришелся пыром удар тяжелого ботинка. В голове начала разгораться боль посильнее. Легкое сотрясение, плюс последствие позавчерашнего и вчерашнего возлияния. Позавчера пил от радости, вчера заливал коньяком чувство стыда.

Что ты творишь, Бульк?

Опять Бульк…

Резкая трель телефона заставила вздрогнуть. Протянув руку, взял телефон с треснутым экраном, с пятой попытки сумел нажать пиктограмму. Номер звонящего знаком. И телефон мне купила именно она. На днюху. А я разбил…

– Да? – сам удивился насколько мой голос глухой и надтреснутый. Так разговаривает старик на смертном одре. А мне всего двадцать шесть.

– Как ты? – усталый голос сестренки пропитан искренним сочувствием. И от этого еще хуже на душе.