Наследие некроманта

– Лорд Ван Корлис просил передать вам: сдохни!

Темнота…

Да и лицо убийцы показалось Защитнику незнакомым…

Но это только мои домыслы.

С трудом оторвавшись от размышлений, я тряхнул головой и кивнул Койну:

– Ясно. Продолжай свою историю, Койн.

Гном открыл рот, но начать фразу не успел. Тишину пещеры разорвали истошные крики:

– Тревога! Тревога!

– Все на стену!

– Кто-то опустил подъемник! Тревога!

– Все к оружию! Подъемник опущен вниз!

– Где господин Корис?!

– Тревога!

Рухнув с постели, я заученным движением схватил перевязь меча и плюнув на сапоги, рванулся к двери. Благо, закрывающей ее шкуры уже не было – среагировавший на крики Койн, уже вынесся наружу и по дороге зацепил шкуру плечом. Шипя от боли в растревоженном плече, я метнулся за ним, успев рявкнуть на побледневшую девушку:

– Сиди здесь! Из пещеры ни ногой!

Путь до стены занял у меня считанные мгновенья. Снег обжигал босые ноги, темноту разрывали зажженные факелы, рядом бежали остальные воины, где-то позади, медведем ревел Рикар, поторапливая отстающих. У меня в голове билась лишь одна мысль «Подъемник опущен! Подъемник опущен!».

Сбивая ноги на ступенях, я вымахнул на вершину стены и первым делом кинулся к краю, чтобы понять, кто же нас атаковал. И каким образом неизвестный противник сумел добраться до лебедки подъемника.

Первой неожиданностью оказалось то, что чернеющее ущелье было безжизненным. В ярком лунном свете я видел лишь отдающий синевой снег, черные скалы и в глубине ущелья тускло мелькал огонек одинокого факела. Справа от меня грохотала лебедка подъемника – ее крутили в восемь рук сразу четверо мужчин, споро поднимая платформу подъемника. Пустую платформу.

Крутнувшись на месте, я оглядел занимающих позиции воинов и понял по их недоумевающим лицам, что они знают и понимают не больше меня. От души выругавшись, я поспешил на шум лебедки, скользя по обледеневшему за вечер камню и цепляясь за плечи мужчин, чтобы не грохнуться наземь. Люди поспешно раздавались в стороны и через минуту, я уже был у подъемника, который как раз занял свое положенное место на вершине стены. Где-то на полпути ко мне успел присоединиться здоровяк, держащий в руке пылающий факел.

Тяжело дышащие люди поспешно закрепляли платформу подъемника, у края стены скорчился воин, сжимая в ладонях безвольно опущенную голову. В свете факелов я рассмотрел струящуюся меж его пальцев темную жидкость. Кровь. Ситуация стала еще запутанней.

Противника нет и в помине, но один из воинов явно ранен. Подъемник оказался у подножья стены, а в глубине ущелья все еще виднеется трепещущий огонь факела. Причем свет факела удаляется от стены все дальше!

– Да что происходит, мать вашу?! – не выдержал и закричал я – Где часовые?!

Замершие на месте воины переглянулись и, виновато взглянув на меня, развели руками.

– Что вы руками дрыгаете?! – заревел Рикар – Отвечайте, когда вас господин спрашивает! Где часовые?!

– Я здесь, господин – почти неслышно откликнулся раненый воин и пошевелился, силясь подняться на разъезжающиеся ноги – Я час-совой…

Шагнув к нему, я опустился рядом и положив руку ему на плечо удержал на месте. Заглянув ему в окровавленное лицо, я с трудом узнал его – Трезий – молчаливый и исполнительный воин.

– Что случилось? – уже спокойней спросил я – Где второй часовой? Кто тебя ранил?

– Он в… в ущелье, г-господин – с трудом выдохнул Трезий – Это он м-меня уд-дарил по г-голове и опустил п-подъемник.

– Что?! – в два голоса выкрикнули мы с нависшим надо мной здоровяком.

– Тебя ударил второй часовой? – тщательно выговаривая слова, переспросил я, сдирая с себя рубаху – Ты уверен?

Часовой молча кивнул и страдальчески поморщился. Похоже, что Трезий удерживает себя от потери сознания лишь неимоверным усилием воли. Скомкав рубашку в плотный комок, я отвел ладони Трезия в стороны и приложил ее к широкой, но неглубокой ране.

– К-когда он меня ударил, я потерял с-сознание – продолжал говорить воин – Очнулся от грохота работающей лебедки. Д-дополз до рога и поднял т-тревогу. П-простите г-господин. Подвел я вас…

– Ты все сделал правильно – успокоил я его – Молодец!

– Кто нес стражу вместе с тобой, Трезий? – вмешался здоровяк – Имя?

– Рыжий… рыжий Л-лени…

– Лени?! – повторил я и, вскочив на ноги словно ужаленный, в замешательстве запустил пальцы в отросшие волосы.

Теперь, у меня окончательно все перемешалось в голове. Я мог ожидать чего-нибудь от гномов, от Аллариссы в конце концов, но уж никак не от рыжего Лени – в этом вечно веселом и неунывающем воине я всегда был уверен, как в самом себе. Как же так?

Не ощущая холода, я подошел к краю стены и вперил взгляд в далекий огонек факела. За моей спиной Рикар отдал несколько отрывистых приказов и люди засуетились – раненого часового подхватили на руки и спешно понесли к ведущей во двор лестнице, еще несколько человек кинулись к новому подъемнику, чтобы проверить находящихся на вершине Подковы часовых. Остальные воины медленно покидали стену – штурма не предвиделось. Хотя меня это не радовало – такие вот, наполовину ложные тревоги выматывают людей как физически, так и морально. Если так пойдет и дальше, то наша боеспособность резко упадет.

Рядом со мной возник, словно ниоткуда, Литас, накинул мне на плечи толстое одеяло и в свою очередь всмотрелся в темнеющее ущелье.

– Спасибо – машинально поблагодарил я и добавил – Литас… кликни как отца Флатиса, да поживее. Что-то тут не ладно. И скажи кому-нибудь, пусть принесут мои сапоги.

– Да, господин.

Литас, скользя по ледяной изморози, поспешил к лестнице, а я развернулся к Рикару и распорядился:

– Рикар, оставь на стене десяток воинов. Остальных отправляй в пещеру. Доспехи никому не снимать, и вообще, пусть будут наготове. Дело нечисто…

Здоровяк молча кивнул и тут же начал отдавать отрывистые распоряжения.

Вновь взглянув на мерцающий огонек далекого факела, я убедился, что он не исчез. Лени все еще был в ущелье и, похоже, неподвижно стоял на месте. Хотя нет… Вглядевшись получше, я недоуменно моргнул – казалось, что рыжий Лени топтался на месте – несколько шагов к выходу из ущелья, а затем столько же шагов обратно к стене.

Сверху донесся протяжный окрик. Вздернув лицо вверх, я с облегчением увидел два ярких огня на вершине Подковы. Часовые были на месте и подавали условленный знак, что у них все в порядке. Хорошо.

Вскоре суматоха на стене улеглась, лишние факелы и костры погасли. Большая часть людей ушли (ушла) в пещеру. На стене остался лишь смешанный десяток воинов из людей и гномов, настороженно смотрящих в глубины скалистого ущелья.

Еще через минуту на стену доставили наспех одетого священника – двое дюжих воинов, поддерживая старика за плечи, торопливо подвели его ко мне и поставили на землю.

– Что случилось, сын мой – никак не выказывая неудовольствия от столь бесцеремонного обращения, спросил святой отец – Шурды?

– Сам не пойму, святой отец – покачал я головой и ткнул пальцем в ущелье – Чертовщина какая-то. Лени вырубил часового и покинул пост. Сейчас он в ущелье. Видите, свет факела? Там, где ущелье изгибается в сторону.