Римская болезнь. Поэма. Часть 4. Невольники свободы (без нарушений современного УК)

Балованным он стал,
Как многие становятся,
Нет, в ласках не тонул,
Но голым тоже не гулял,
Ведь бабушка – о щедрая! – в любви не остановится —
И «мелочь» даст ему,
Дабы её на вкусное терял.
Система любит нести
Вред,
Что губит нас, – сие распространит —
И детях хвори просто сможет донести —
Чрез вкусное для рта, но пользы во чём нет,
Но где и пища не присутствует подчас,
О чём и вкус – и густота отравы говорит.

Он деньги – как гулял – имел,
Пусть и не много тех
По меркам взрослых было,
Ано всегда хватало деля детских дел, —
Питья, съедения того, что никогда не сможет стать постылым,
Имеет что – среди детей тем более – успех,
Зане является отнюдь, конечно же, не гадким, —
Да изживает организмы тех,
Не важночто во возрасте том сладком…

Желала бабушка «спасибо»,
Ответ за детскую усладу,
Желала, о существенном забыв,
Обаче[48 - ведь]любым способом достичь ту была рада,
Пусть внуку, пусть того и не желая,
Навредив, —
Добрейшим сердце было у той ибо,
Да вот главой, увы, она была тупая;
Прошло лет семь – той бабушки не стало,
Но щедрость оной и любовь
Порой безликий вспоминает
И чрез годы, —
Не оттого, что человека с пор тех не хватало,
Но потому, что с тех времён остались радости той плоды, —
Но лишь тогда, как печень разболится вновь
Иль по-иному хворь когда себя в мытарствах[49 - муках] проявляет.

И стоило ль дарить гроши пусть, но на яд?
Но стоило ли ей
Чрез вредное ему приносить радость,
Чтоб его жизнь потом не превратилась в сладость?
Об этом бабушки не мнят,
Зане покинут мир скорей,
Чем дел своих последствия узрят.

Другая бабушка, любила коя вяще[50 - сильнее],
Имела сонмище телесных отклонений,
Что стали следствиями жизни средь порабощений,
Которые и действовали на неё мертвяще;
Всю жизнь в работе, сложной и беспеременной,
А параллельно – выросла семья,
Инстинкты как-то, несмотря на иго,
Пробудились,
Почто и стала женщина сия
Себя терять, работать нощно, денно,
Всё тратить на детей, дабы те прокормились,
С тех пор же рефлекторно,
Автоматом, мигом,
Дарить стремилась то,
Дарила что
И в пору ига —
Ослабло оное, сменилось,
Да в ней самой осталось, безусловно, —
Ведь слишком долго, полагаю,
Длилось,
Иль являлось явью[51 - реальностью],
Гнётом царским словно.

И двадцать лет спустя она жить
Так же хочет,
Стремится трудность взять,
Дабы родным помочь,
Дабы сухой не слыть
Иль предрассудком этим разум не терзать,
Однако тело точит,
Паша почти весь день и проводя, не отдыхая, ночь.

Но почему она почти не спит?..
Работы годы погубили сердце,
Конечно, часть и волнения пустые виноваты, —
Она сама, больная,
Вред себе родит,
Сама – такая —
Хлопает всё дверцей,
Всё бегает из кухни, рынка в свою хату,
Работает чрезмерно, производит много слишком,
Что ни ей не нужно, никому,
Но будто бы не видит те свои излишки, —
Творит их ещё больше посему…

Она привыкла детям помогать, —
И ей не важно, что им
Всё давно не надо,
Ведь помощь всякую считает подвигом благим,