Аполлинарий и другие…

– Джек! А ты тут не расширяйся! Вот еще всякая шавка будет нам, свободным котам, правила диктовать!

Подобострастно посмотрел на Хирурга:

– Я правильно сказал, босс?

Хирург только отмахнулся. Он думал. С Джеком ссориться – не самый лучший вариант, но и прогибаться под кого-то, тем более под собак, он не собирался. Не в его характере!

– Послушай, Джек! – миролюбиво начал он. – Я тебя понимаю, фраер обидку кинул и должен ответить, но и ты пойми…

– Я ничего понимать не собираюсь! – злобно оборвал пес. Забор под его тяжелыми лапами затрясся. – Или ты отдаешь мне этого кота, или вы все ляжете с ним в одну могилу!

– Разбежалась, собака серая! – злобно прошипел Косой. – Иди своему Акимычу сапоги лижи!

И началось! Грозный лай собаки, одобрительно подхваченный соседскими псами, злобное кошачье шипение, жалобное скрипение забора под тяжелыми лапами, испуганное мычание коров, истеричное кудахтанье кур, жалобное блеяние коз, судорожное тарахтение трактора вдалеке…

А где же Аполлинарий? А его там уже не было. Он спокойно, под шумок, выбрался огородами на соседнюю улицу и теперь бодро шагал по направлению к дому Челси.

«Сборище деревенских калек. Валенки колхозные!»

Аполлинарию было глубоко навалить на все это сборище. Он летел на крыльях любви к своей Челси. Именно к СВОЕЙ! А в том, что она будет ЕГО, кот нисколько не сомневался.

***

– Джек! Ко мне! – Акимыч топнул, увидев пса лающего у забора. Джек с сожалением оторвался от перепалки с котами, подбежал к хозяину.

– Джек! – электрик потрепал его по голове. – В общем, отбой. Кота больше не трогать!

Джек присел на задние лапы, в умных глазах отразилось недоумение. Непонимающе заскулил.

– Джек! Ты меня понял?! – прищурился Акимыч. – Не трогать! Он мне жизнь спас, оказывается. Если бы не он, осиротел бы ты, бедолага.

Ласково обнял пса и зашептал в ухо.

– Беги домой, баба Нюра тебе косточек принесла!

Джек нехотя поплелся по дороге.

«Ну, какие к херам косточки? Вы, человеки, определитесь уже! Надо-не надо! Семь пятниц на неделе!»

***

Челси блистала! Челси очаровывала! На ее белоснежной шее красовался розовый бант, глубокий взгляд зеленых глаз завораживал и пугал одновременно. Аполлинарий плыл от счастья.

«Даже у Матроскина не было такой! У него вообще, кроме коровы Мурки никого не было!»

– Я ждала тебя, Аполлинарий! – ласково промурчала Челси. – Зовут тебя так необычно. А у нас тут сплошные Васьки да Барсики. Скукота! Кстати, меня Челси зовут.

– Я знаю, – важно ответил кот.

– Разведка работает! – обнажила в улыбке мелкие зубки Челси. – Сразу видно – городской!

Аполлинарий автоматически подтянул живот, расправил грудь. Ах, какой жэнщын!

Она шла рядом с ним, почти касаясь белоснежным боком. Аполлинарий с удовольствием вдыхал легкий молочный запах вперемешку с просроченной «Красной Москвой».

Кошечка смотрела кокетливо и игриво:

– Вы, городские, такие целеустремленные! Не то что местные: лежат целыми днями на завалинках и песни орут!

– Да, мы такие! – как можно небрежнее ответил Аполлинарий, вышагивая рядом. – Красоты у вас тут такие! Романтика!

– Ха! Нашел красоты! Речка, узкие улицы, коровы – вот и все местные красоты! – вздохнула кошечка. – А ты правда-правда городской?

Аполлинарий важно кивнул: правда!

– А это правда, что у вас в городе есть статуя кошки?

Кот задумчиво посмотрел в небо – этого он не знал. Он из квартиры-то выходил за свою жизнь лишь несколько раз, и то, только для того, чтобы убедиться: улица – это грязное, пыльное и шумное днище!

– Много всяких статуй, – уклончиво ответил он. – Всех не упомнишь!

– А это правда, что у вас там есть специальные кошачьи парикмахерские и магазины? – не унималась Челси.

– Правда, – неуверенно кивнул кот. Вопросы про город начинали напрягать. Поговорить не о чем, что ли?

– А там, где ты живешь, там много места? А это отдельная квартира? А балкон есть? А ты гулял по крышам по ночам? А корм там импортный или местный? А твоя хозяйка добрая? А как она к кошкам относится?

Вопросы сыпались на бедного кота, словно горох. И тут он все понял. Аполлинарий в принципе не был тупым. Да, он был каким угодно: ленивым, наглым, циничным, но он никогда не был тупым!

«Она думает, что я увезу ее в город! К этим парикмахерским и статуям!», – неприятно поразился он.

– А ты надолго сюда? Когда обратно?

– Да я, вообще-то, насовсем сюда приехал. Жить, – хмуро ответил он.

– Ты шутишь? – зеленые глаза смотрели недоверчиво и насмешливо. – Мне так нравится твое чувство юмора, Аполлинарий! Ты супер!

Кот остановился. Вздохнул.

– Да какие тут шутки? Насовсем.

– Насовсем? – тоскливо мяукнула Челси.

Аполлинарий видел, как стремительно, словно камень летящий в пропасть, исчезал из этих прекрасных зеленых глаз интерес к нему. На место ему пришло разочарование.

– А я думала… – протянула кошечка. – Ну ладно… Жаль!

– Мы уже не пойдем гулять? – без особой надежды спросил он.