Капитолина

– Капка, а тебе не страшно? – услышала она свистящий шепот.

Семенов, оказывается, никуда не ушел.

– Ты еще здесь?

– Ага!

– А чего бояться? Тут прыгать-то, – самонадеянно ответила она, выглядывая в окно.

– Не, я не про это! – горячо зашептал Семенов. – Я про Север! Там медведи! Белые! И холодно!

Капа резко повернулась к нему и с подозрением прищурилась.

– Откуда ты знаешь про Север?

– Просто знаю. Я видел, как ты постоянно верхушку глобуса рассматриваешь. Ну, там, где Арктика, будто других мест нет. И постоянно читаешь «Землю Санникова», будто других книг нет.

«Вот же засранец! – мысленно восхитилась Капа его дедуктивным способностям. Впрочем, восхищение это быстро сменилось догадкой, что если Семенов откроет пасть, а он обязательно откроет – такова его натура, то не видать ей Северного полюса как собственных ушей.

Надо было что-то делать… И делать незамедлительно, ибо время не терпит. В голове завертелась карусель из мыслей, и самой первой была очень простая и легко осуществимая – выкинуть ябеду Семенова в окошко. И тут же на смену ей пришла другая, более дипломатичная.

– Семенов, – ласково проворковала она. – А у меня что-то есть.

Она запустила руку в кармана платья и вынула карамельку. При виде конфеты глаза мальчишки загорелись.

– А я свою еще в обед съел, – с сожалением сказал он.

– Хочешь? – она покрутила конфетой перед его крючковатым носом.

– Хочу! – рука Семенова попыталась схватить конфету, но Капа быстро убрала ее за спину.

– Не так быстро, Семенов. Сейчас ты берешь конфету и идешь баиньки. А утром можешь стучать воспитателям, я все равно буду далеко.

– Утром во сколько? – деловито уточнил Семенов.

– После зарядки, – немного подумав, ответила она.

– Хорошо.

– И не вздумай брякнуть раньше времени, понял? – худой, но крепкий кулак Капы покрутился у его носа.

– Понял. Конфету давай.

Пальцы жадно схватили конфету и тут же спрятали в карман штанов.

Капа снова залезла на подоконник и уже было приготовилась к прыжку.

– Я бы тоже сбежал, – мечтательно и очень не вовремя сказал Семенов. – Только в Ташкент.

Капа разозлилась. Ей это было совсем неинтересно, но все же спросила:

– Почему в Ташкент?

– В Ташкенте хорошо, – мечтательно сказал Семенов. – В Ташкенте дыни и арбузы.

– Здорово! – кивнула она и сделала прощальный жест рукой. – А теперь – иди!

– Я бы там на ослике катался, – продолжал мечтать Семенов.

Последние слова Семенова она уже слышала в полете.

Приземление прошло не очень удачно. Она кубарем покатилась по сырой от вечернего дождя земле, порвав платье и потеряв одну веревочную тапочку. Чертыхаясь, быстро вытерла лицо подолом и нашла слетевшую обувь. Подхватила вещмешок и, пригибаясь, побежала через темный палисадник к дыре в заборе. На бегу обернулась и увидела белеющее в окне второго этажа лицо Семенова.

Раздвинула кусты и быстро протиснулась в дыру, затем запустила руку обратно и вытащила вещмешок. Накинула лямки на спину и помчалась в сторону вокзала, к утопающим в густой дымке паровозам, стуку колес и громким протяжным гудкам.

Она бежала вдоль деревянных бараков и двухэтажных каменных домов, мимо тумб с разноцветными афишами и лениво размахивающих метлами ночных дворников, по мощеной круглыми булыжниками мостовой и узкими, еле освещенными переулками. Вещмешок мягко бил по спине, ноги разбрызгивали воду из луж, а душа пела от завывающего в ушах ночного теплого ветра и предвкушения от скорого свидания с суровым Севером, где ее наверняка уже ждут. А в том, что ее, десятилетнюю детдомовку, там ждут – она даже не сомневалась. Север любит смелых и решительных!

Впереди уже виднелось белое здание железнодорожного вокзала с круглыми часами на вытянутой башенке. Капа остановилась, немного отдышалась и продолжила бег. Редкие прохожие с удивлением смотрели на короткостриженую худенькую девчонку в казенном платье и с вещмешком за плечами, но окликнуть не решались, потому что у нее было такое выражение лица, какое может быть только у человека, твердо знающего, куда и зачем он бежит в этот поздний час.

Впрочем, нашлись и такие, кто все-таки решил поинтересоваться.

– Девочка, стой! – окликнула ее пожилая женщина в платке.

Капа сбавила скорость и нехотя остановилась на безопасном расстоянии – приближаться к этой незнакомой женщине она явно не торопилась.

– Ты куда это на ночь глядя, а? – спросила женщина и сделала шаг в ее сторону.

– В библиотеку, – буркнула Капа.

– Ты из детдома сбежала, да? – спросила женщина, скользнув взглядом по ее одежде.

– Нет. Меня отпустили, – нахально соврала Капа и отступила на шаг. – За хорошее поведение.

– Тебя воспитатели не учили, что нехорошо врать старшим?! – строго прикрикнула женщина и протянула руку. – Ну-ка, пойдем в милицию! Там выяснят, кто тебя отпустил и куда!

– Тетя, плыви мимо! – огрызнулась Капа.

– Ты как со старшими разговариваешь?! – всплеснула руками женщина и заголосила на всю улицу. – Люди, люди, это что ж такое делается, а?! Девчонка одна, ночью! Детдомовка! Сбежала!

К ним уже приближались прохожие, видно, из числа тех сознательных советских граждан, которым до всего есть дело. Капа развернулась и собралась бежать, но тут же ударилась лбом в чей-то живот. Обладатель живота – высокий дядя с роскошными усами и в кепке, с легкостью приподнял ее за лямки вещмешка и интересом вгляделся в лицо.

– Держите ее, товарищ! – крикнула женщина в платке.

– Держу! – усмехнулся в усы мужчина. – Крепко держу, никуда не денется! Украла чего, что ль?! В мешке что?!

– Ничего! – огрызнулась Капа, размахивая кулаками в сантиметре от его красного с прожилками носа. – Отпусти!

– Еще грубит! – неодобрительно сказал мужчина. – Дикая!