Герр Дракон. Herr Drache

– Очень болит?

– Ты спрашиваешь уже третий раз.

– А ты не отвечаешь.

– Больно было, уже прошло.

– Ты домой?

– Домой.

– А где твой друг Йохан? Вы всегда вместе ходите.

– Ты не знаешь? Ему выпал драконий жребий.

Тина охнула и закрыла ладошкой рот. Это было смешно, и Поль улыбнулся.

– Что смешного? Ужас какой!

– Не ужас.

Поль почувствовал, что может ей все рассказать. Наверное, захотелось показать причастность к тайне. Как будто похвастаться. Или просто довериться тому, кто был добр. Доброта всегда вызывает доверие.

– Йохан вернулся ночью. Он у меня сейчас. Дома.

– Боже мой! Разве так бывает?

– Сейчас так.

– Честно? Ты не врешь?

– А зачем мне врать?

– Мало ли…

– Нет. Не вру. Сама скоро увидишь.

Они помолчали. Полю хотелось говорить с ней. Ему нравилось на нее смотреть. Нравился ее голос. Такой звонкий и чуть-чуть насмешливый. То, как она тянет гласные, словно пропевая некоторые слова. Поль обнаружил, что у Тины невозможно светлые, льдисто-серые глаза. В них сверкали серебряные искорки, и было в этих глазах что-то особенное. В них хотелось всматриваться. Почему Поль раньше не обращал на Тину внимания? Почему сейчас так приятно идти рядом с ней, ловить краем глаза ее насмешливую улыбку.

Через полчаса фрау Хелен спросила его, что за девочку она видела рядом с ним, когда, поглядывая в окно, ждала его. Он ответил: «Это Тина. Одноклассница». И зачем-то добавил: «Очень хорошая». Фрау Хелен больше вопросов не задавала, но улыбнулась так, что Поль покраснел, поднялся из-за стола и ушел к себе в комнату.

Глава четвертая. Йохан. Сопротивление

Не возвращаться в школу. Это было не решение Йохана, а навязанная ему ситуация, которую он не контролировал. Но это облегчило ему жизнь. Если то, что с ним происходит, вообще можно облегчить. Пока он учился в школе, ему казалось, что нет ничего хуже, чем постоянные унижения и преследование школьной шпаны. Оказалось, есть вещи гораздо хуже. Несправедливость жизни и раньше была очевидна. Но сейчас она приобрела какие-то катастрофические размеры.

Йохан оглянулся и, не обнаружив никого вокруг, нырнул в неприметную щель между двумя заборами. Узкая тропинка, сжавшая небо над головой до ширины пары досок, вела его к сторожке на старой пристани. Там собиралось Сопротивление.

После возвращения с Драконьей горы Йохана удивляло многое. И первым его открытием стала многоликость города. Старую, центральную часть города Йохан исследовал и раньше, знал множество любопытных мест, крыш, с которых открывались чудесные виды на город. Но тогда, раньше, город был для него своим. Красивым, знакомым, понятным. Сейчас все изменилось. Город внезапно стал для Йохана враждебной территорией. Гербы с распростертым драконом, колонны моста через реку с каменными горгульями, так похожими на драконов своими когтями и бешеными глазами… Город следил за Йоханом. Город ждал свою жертву.

Плотный и яркий, каменный и гранитный в центре, город расползался кривыми узкими улочками и заброшенными пустырями. Частью тонул покосившимися домиками в болотах на западе, в которые уходила старая дорога, частью врезался осыпающимися землянками в подножье Драконьей горы на востоке. Привычные каменные фасады и красные черепичные крыши сменялись белеными штукатурными, а потом и вовсе крашеными дощатыми домишками, крытыми железом и больше подходящими для коз и лошадей, что заполнили городские скверы и парки.

Серые, грязные окраины, никакими городскими картами не описанные, были настоящими трущобами. Йохан уже видел, что их с матерью бедная жизнь многим обитателям казалась мечтой.

На Сопротивление Йохан вышел благодаря фрау Хелен. Мать Поля имела бесчисленных знакомых в самых разных концах города. Какого рода эти знакомства были, Йохан уже догадывался, но своими предположениями не спешил делиться. Ни с кем, и уж тем более с Полем. Первые дни после возвращения в город Йохан, беззащитный и неуверенный, ходил в ботинках Поля. В протертом до дыр левом и в новеньком блестящем правом. У Поля были только такие пары. И Йохан, глядя на нищету окраин, понимал – это не худший вариант обуви.

Мутный и вечно пьяный точильщик ножей и ножниц с улицы святого Петра долго беседовал с Йоханом. Задавал разные странные вопросы, не смотрел в глаза и производил впечатление никчемного дурачка. Пока разговор не зашел о Герре Драконе. Тогда дурачка уже было не узнать. Вопросы посыпались такие, что ставили Йохана в тупик. Он всегда был наблюдательным и сообразительным мальчиком, но ответить на вопросы о размерах драконьей пещеры или вероятности входов и выходов из нее Йохан не смог. Повторял только, что был слишком напуган, чтобы все это заметить. Что знает только один выход, узкую щель в скалах позади основного входа в пещеру. Точильщика звали Шульц. Йохан просидел у него целый день, а вечером они вместе пошли на старую пристань. Дорогу Шульц велел запомнить, потому что в следующий раз Йохан пойдет здесь один.

Йохан запомнил дорогу и сейчас, пробираясь по ней к заброшенной пристани, внимательно следил за тем, чтобы никто за ним не шел. Он уже понял, что это было очень важно. Это были совершенно серьезные взрослые секреты. И то, что его до них допустили, было признаком взросления.

Тяжелая, слегка перекошенная дверь бесшумно открывалась внутрь. Йохан вошел в сторожку. Прошел через темную прихожую в большую, ярко освещенную керосиновыми лампами комнату. За деревянным столом сидело человек восемь. Все, кроме двоих, были уже знакомы Йохану.

– Йохан, присаживайся. Мы тебя ждем. Наши товарищи из северо-западного пригорода пришли послушать твою историю. Будь добр, расскажи все с самого начала.

Йохан посмотрел на новых товарищей. То, что он начинал замечать в подполье, его удивляло. Традиция выкуривать трубку мира, например. В трубке была явная дурь. Йохан не разбирался в этом совсем, но уже не раз слышал про «соль», «мед», «пыль» и другие, гораздо более экзотичные вещи. Термины окраин и трущоб. Из разговоров Йохан давно понял, что подполье зарабатывает на продаже наркотиков. Хорошо это или плохо, Йохан не брался судить. Но вот эти, например, «товарищи» явно болезненного вида, бледные и агрессивные, его смущали. Один из них, массивный и лохматый, в не слишком чистой одежде и толстой кожаной куртке, делавшей его еще шире в плечах, угрюмо поглядывал исподлобья и глухо покашливал в кулак.

Йохан снова начал рассказывать о том, как бежал из пещеры Герра Дракона. Его прерывали вопросами, в которых Герра Дракона называли «Зверь» или «Ящер».

– Йохан, ты уверен, что видел цепь от его лапы до стены? Ты уверен, что Ящер был прикован к стене?

– Да, это совершенно точно. Я когда полз, ударился об эту цепь, и пришлось через нее перебираться. Она очень тяжелая, толстая и ведет к большому кольцу в стене.

– Зверь слышал, как ты упал?

– Нет, он спал. Мордой на столе. Огромный, грязный…

– Хорошо, хорошо, Йохан. Про цепь.

– Да. Цепь тянулась от кольца в стене куда-то под стол. Я не совсем, но почти уверен, что цепь была обмотана вокруг его лапы.

– Спасибо, Йохан. Что еще ты можешь сказать про его размеры? Какой он?

И тут вмешался один из новых товарищей. Тот, что не кашлял, худой, с блестящими бегающими глазами и мокрым от пота лицом:

– Как ты вообще выбрался, малец? Что-то ты темнишь. И все он разглядел, и цепь, и то-се…

Тот, что кашлял в кулак, поддержал своего товарища взмахом руки.

Йохан, не зная, как реагировать на такие явно агрессивные вопросы, молчал.

– Мутный парень, – это сказал товарищ с северо-запада. Тот, что в кожаной куртке. Его хриплый и злой голос напугал Йохана. И говорил он так, будто его, Йохана, здесь не было. Он напомнил Йохану длинного злобного Акселя из школы и банду, которая не давала им с Полем проходу.

– Мутный, мелкий и смазливый.

Здоровяк подмигнул Йохану. Но в этом жесте Йохан почувствовал опасность и еще что-то настораживающее. Пристальное внимание.

Вступился за Йохана Сурен. Обычно молчавший на собраниях, он казался старше других. Сурен был художником и рисовал афиши для городского кинотеатра. Его длинные вьющиеся седые волосы закрывали лицо, когда Сурен наклонялся вперед, и он отбрасывал их назад сильным движением головы.

– Йохан говорит то, что видел, и у нас нет причин сомневаться в его словах. Ему выпал драконий жребий, он был на горе и в пещере. Его мать сейчас в тюрьме, потому что требовала от господина Мэра вернуть сына. Мы уже проверили его слова, так что, пожалуйста, Дизель, не обижай мальчика. Он и так достаточно пережил.