Твоя Мари. Энигма

– Ты врач или садист?

– В свободное время – садист, ты же знаешь, – киваю даже без тени улыбки. – А сейчас я твой врач, и ты делаешь то, что я тебе рекомендовал.

Олег с каким-то нутряным рыком разворачивается и шаг за шагом приближается к кровати, я подхожу ближе, подставляю плечо, чтобы он мог спокойно сесть, а не рухнуть, развалив и без того еле дышащую конструкцию. Подаю ему полотенце, он вытирает мокрый лоб и грудь под безрукавной майкой.

– Что, тяжело?

– Нормально, – цедит он.

– Надеюсь, мне не нужно требовать видеоподтверждения твоих занятий без меня?

– Еще не хватало.

– Ну, тогда я пошел, мне в реабилитацию после обеда.

– Если она позвонит, ничего ей не говори.

– Она не позвонит мне, Олег, неужели ты не понял ничего?

Но я ошибся. Она позвонила. Позвонила через два дня после отъезда. Но что это был за звонок… Я не сразу понял, открыв глаза в темной спальне, что происходит – настенные часы светились зеленой цифрой 5:03, а телефон на тумбочке надрывался звонком. Я взял его – на экране красовалась Машкина черно-белая фотография и подпись «Мари». Рядом спала Лерка, я покосился на нее, но трубку снял.

– Алло, – проскрипел я и вдруг понял, что на том конце орет музыка и раздаются рыдания. – Мари! Мари, что случилось? Машка!

– А все, Мастер…

Ну, там, видно, вообще провал, если она зовет меня Мастером в разговоре по телефону…

– Мари, немедленно сделай потише и скажи, что случилось!

Музыка стала чуть тише, я даже услышал, как щелкает зажигалка.

– Мне крышка, Мастер.

– Ты можешь нормально объяснить? И вообще – ты выпила, что ли?

– А какая теперь-то разница? Все.

У меня почему-то сделались холодными руки, я выбрался из-под одеяла, ушел в кухню, включил там подсветку и тоже взял сигарету.

– Маша… я тебя прошу, объясни мне все нормально, – как можно мягче попросил я, закуривая.

– Что вы хотите знать, Мастер? Что у меня метастазы в височной доле мозга? Ну, теперь знаете.

Я уронил сигарету на стол, хлопнул по ней ладонью, даже не почувствовав, что обжегся. А ведь Олег просил врача не говорить ей ничего такого, если вдруг обнаружится – при мне звонил ему и просил эту информацию от Мари скрыть. Но Мари сама врач, уж наверняка все поняла, если увидела снимки хоть мельком. Она и улетала-то с подозрением на это – обмороки на ровном месте с нарастающей частотой, головные боли, снова слабость в руке.

– Мари, ты зря в панику кинулась, – начинаю осторожно и вдруг словно со стороны слышу, как фальшиво звучит мой голос. Вот же черт, артист из меня вообще никакой…

– Не надрывайтесь, Мастер, – произносит она насмешливо – кажется, уже взяла себя в руки, и это хорошо. – Я же все понимаю. Один очаг – но это очаг в мозге. О чем тут думать…

– Прекрати немедленно! Хочешь, я приеду к тебе?

– С какой это радости? Решил, что бессмертный?

– Дура! Не надо тебе одной там… – и осекаюсь, потому что невольно сейчас подкинул ей нехорошую идею.

– А вы не бойтесь, Мастер. Если я решу уйти, то афиши развешивать не стану – и вам бы не позвонила.

– Прекрати эту комедию ломать, какой я тебе Мастер?

– Такой же, как всем.

– Маша…

– Все, Денис, прости, что я позвонила, не надо было. Я тут совсем одна, просто напилась от страха, это пройдет. Все, прости еще раз, – и я не успеваю сказать ни слова, как звонок сброшен, а телефон отключен – я пытаюсь перезвонить, но натыкаюсь на механический голос робота.

Ох ты ж черт… вообще все не по плану пошло. И мне надо лететь к ней, надо – она одна не справится, я знаю. Лезу в интернет, нахожу вечерний рейс на сегодня – утренним не могу, надо отпроситься на всех работах, забежать к Олегу… Нет, к Олегу, наверное, не надо – я не смогу отыграть лицом, а он все поймет, и неизвестно, чем это закончится, так что пусть пока не знает. Мари ему не позвонит, в этом я уверен – она уже жалеет, что и мне-то набрала. Ладно, Олегу совру что-нибудь насчет учебы на пару дней. Надо только с кем-то из парней в реабилитации договориться, чтобы зашли к нему, проконтролировали и массаж сделали.

Купив билет, вспоминаю, что не знаю, где сейчас Олег снимает Мари квартиру – прежнюю продали, как я слышал. Но это тоже не беда, пароль от ее почты не меняется годами, залезу, гляну – бронь явно там.

Ложиться уже нет смысла – половина шестого, потому иду в душ, варю кофе и все думаю, думаю… Метастазы в мозг – это плохо. Это – финал. Нет, не хочу верить в это. Может, Мари ошиблась? Или врач ее ошибся, так бывает, медицина – наука неточная. Нет, пока сам не увижу, не буду думать об этом.

– Доброе утро, Мастер, – раздается за спиной, когда я, зависнув, смотрю в окно, и я резко разворачиваюсь.

На пороге кухни – Лерка, лохматая и в спортивных шортах, никак не могу отучить от дурной привычки носить мужское белье и вот эти боксерские труселя. Мари никогда в жизни не позволила бы себе такую одежду, я не помню, чтобы видел ее руки без маникюра, например, даже в ранней молодости. А сейчас, уже тяжело больная, она словно кому-то постоянно доказывала, что у нее все в порядке, потому не позволяла себе шляться даже по дому в таком вот непотребстве. Зато Лера…

– Ты опять в таком виде? – игнорирую приветствие, окидывая ее с головы до ног недовольным взглядом.

– Простите… я сейчас переоденусь… только… вы рано встали, Мастер, что-то случилось?

– Это не твое дело. Приводи себя в порядок и убирайся отсюда, мне сегодня не до тебя.

Она склоняет голову и шмыгает в ванную. Не знаю, почему она вдруг стала так раздражать меня. Пару лет назад я не особенно присматривался к тому, как она выглядит, а в последнее время вдруг как глаза открылись – бучиха, как есть. Не баба, не мужик – непонятно, кто. И вроде фигура хорошая у нее, и лицо в принципе потянет, но что-то есть в повадках… видно, не пропьешь ориентацию, она привыкла быть мужиком в отношениях, и это не может не сказываться.

В Теме я ее вроде немного обучил, подмял, но это все равно что-то не то – как суррогат. Заменитель. А как можно заменить? Никак… так вот и катаю с ней для практики, чтобы руки не забывали, да чтобы напряжение сбрасывать, иначе совсем крышу сорвет. Но удовольствия особого нет, это честно. И эстетически, конечно, совсем… Я – визуал, мне нужна картинка, причем такая, какой я ее хочу видеть, и в этом плане Лера, конечно, вообще не мечта.

Но совсем ссориться с утра не хотелось, день будет еще тот, надо остаться спокойным и не растрачивать себя на ненужные эмоции. Наливаю ей кофе, достаю из холодильника йогурт, выставляю это все красивенько на салфетку – вроде как в качестве извинений за неласковый утренний прием.

Она выходит из ванной уже собранная, накрашенная и с уложенной прической – короткая белая стрижка.

– Ты завтракай, я пойду соберу кое-что, – небрежно чмокаю ее в щеку, и Лера благодарно смотрит на меня:

– Спасибо, Мастер.

– Расслабься.

Это слово означает, что экшн окончен, теперь она может звать меня по имени и на «ты», мне сейчас не до этикета.

– У тебя какие-то дела сегодня? – спрашивает она, усаживаясь за стол.