Оценить:
 Рейтинг: 4.6

Падение Гипериона

Серия
Год написания книги
1990
Теги
<< 1 ... 123 124 125 126 127 128 129 130 131 ... 142 >>
На страницу:
127 из 142
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Свободная Дженга, сделав три размашистых шага, без церемоний схватила Консула за лацканы парадного костюма.

– Вы виновны. Да. И именно поэтому должны содействовать обузданию грядущего хаоса. Вы помогли освободить Шрайка, а теперь должны вернуться и сделать так, чтобы он оказался в клетке. Только тогда начнется примирение.

Плечи Консула тряслись. В этот момент гора подставила свой бок солнцу, и все увидели катившиеся по его щекам слезы.

– Нет, – прошептал он.

Свободная Дженга разгладила на нем помятый пиджак и своими длинными пальцами сжала его плечо:

– У нас тоже есть пророки. Тамплиеры помогут нам вновь засеять жизнью галактику. Постепенно те, кто жил во лжи, называемой Гегемонией, выберутся из руин своих миров и вместе с нами займутся истинным поиском, истинным исследованием вселенной и того огромного мира, что внутри каждого из нас.

Консул, будто не слыша, резко отвернулся от Дженги.

– Техно-Центр вас уничтожит, – сказал он, ни на кого не глядя. – Так же, как уничтожил Гегемонию.

– Вы не забыли, что ваш родной мир держался на торжественном договоре о святости жизни? – спросил у него Центральный Минмун и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Аналогичный договор определяет и наше существование и поступки. Дело не в том, чтобы сохранить несколько видов со Старой Земли, а в том, чтобы найти единство в разнообразии. Бросить семя человечества во все миры, все биосферы. И свято чтить любое проявление иной жизни.

Лицо Свободной Дженги озарил яркий солнечный свет.

– Техно-Центр предложил единение рабства, – произнесла она негромко. – Покой затхлого болота. Где революции в человеческой мысли после Хиджры?

– Миры Сети – бледные копии Старой Земли, – подхватил Центральный Минмун. – Наша эра, эра новой экспансии человечества, не нуждается в узах землеподобия. Трудности не страшат нас, неизвестность только радует. Мы не будем силой приспосабливать вселенную к себе… Мы сами к ней приспособимся!

Глашатай Стойкий Амнион простер руку к звездам:

– Если человечество переживет этот час испытаний, нашим будущим станут не только освещенные солнцем миры, но и темные пространства между ними.

Консул вздохнул.

– На Гиперионе остались мои друзья, – сказал он спокойно. – Могу я вернуться, чтобы помочь им?

– Можете, – кивнула Свободная Дженга.

– И мне придется встретиться со Шрайком?

– Придется, – ответил Центральный Минмун.

– И выжить, чтобы увидеть эпоху хаоса?

– Обязательно, – сказал Стойкий Амнион.

Консул снова вздохнул и вместе с остальными отошел в сторону, когда огромная бабочка с крыльями из солнечных батарей и блестящей кожей, непроницаемой для сурового вакуума и смертоносного излучения, слетела с небес, чтобы доставить его к друзьям.

В лазарете Дома Правительства отец Поль Дюре спал неглубоким, навеянным транквилизаторами сном, и ему снилось море пламени и гибель миров.

Если не считать краткого визита секретаря Гегемонии и еще более краткого – епископа Эдуарда, весь день Дюре пробыл в одиночестве, то приходя в себя, то вновь соскальзывая в глубины боли. Доктора заявили, что пациенту можно будет встать только через двенадцать часов. Коллегия кардиналов на Пасеме согласилась с этим решением – поскольку пациента ожидал торжественнейший ритуал, который через двадцать четыре часа превратит иезуита Поля Дюре, уроженца Вильфранш-сюр-Сона, в папу Тейяра I, 487?го Епископа Римского, прямого преемника апостола Петра.

Потихоньку выздоравливая (его тело и нервы подвергались ускоренной регенерации посредством РНК-терапии) благодаря чудесам современной медицины (и все же не настолько чудесной, думал Дюре, чтобы остановить его сползание к смерти), иезуит лежал в постели, размышляя обо всем понемногу – о Гиперионе и Шрайке, своей долгой жизни и беспорядке, царящем в мире Божьем. В конце концов он уснул. Ему снилась горящая Роща Ботов и Истинный Глас Мирового Древа, вталкивающий его в портал, его мать и женщина по имени Семфа, работавшая когда-то на плантации Пересебо, на самой окраине Окраины, где-то к востоку от Порт-Романтика.

И во всех этих снах, по большей части печальных, Дюре неизменно чувствовал чье-то присутствие: не другого сновидения, но видящего этот сон.

Дюре шел рядом с кем-то. Воздух был прохладным, а небо пронзительно синим. Они только что миновали поворот дороги, и их взорам открылось озеро, окаймленное стройными деревьями. За деревьями громоздились горы в венце из низких облаков, придававших пейзажу глубину и драматизм. Посреди зеркальной глади виднелся одинокий островок.

– Озеро Уиндермир, – произнес спутник Дюре.

Иезуит медленно повернул голову. Его сердце, снедаемое страхом и тревогой, бешено колотилось. Однако, разглядев своего спутника, он почувствовал разочарование.

Рядом с Дюре брел невысокий молодой человек в куртке с кожаными пуговицами и широким кожаным ремнем. Прочные башмаки, потертая меховая шапка, потрепанный рюкзак, странного покроя штаны с множеством заплат, в руке – массивная трость. С плеча свисал плед. Дюре остановился, и его спутник тоже замер, по-видимому, радуясь передышке.

– Фернесские холмы и Камберлендские горы. – Молодой человек указал тростью на озеро и синевшие за ним холмы.

Дюре разглядел каштановые локоны, выбивающиеся из-под причудливой шапки незнакомца. Заглянул в его глаза – большие, светло-карие. Такой необычный рост… Дюре понимал, что это сон, но что-то мешало ему отмахнуться от странного видения.

– Кто вы… – начал он, по-прежнему чувствуя, как сильно бьется сердце.

– Джон, – представился спутник, и его приветливый спокойный голос несколько развеял тревогу священника. – Или Иоанн, как вам нравится. Я думаю, на ночь мы сумеем устроиться в Боунессе. Браун говорил, там чудесная гостиница, прямо у озера.

Дюре машинально кивнул, совершенно не понимая, о чем говорит незнакомец.

Низкорослый юноша вдруг схватил Дюре за руку, сжав ее не сильно, но настойчиво.

– Будет идущий за мною, – медленно произнес он. – Ни альфа, ни омега, но свет, который укажет нам путь.

Дюре снова кивнул. Ветер взрыхлил водную гладь, принес из предгорий запах влажной травы.

– Он родится далеко, – продолжал Джон. – Так далеко, что невозможно представить. Теперь мы с вами будем заниматься одним делом – исправлять ему путь. Вы не доживете до дня, когда этот человек начнет учить, доживет ваш преемник.

– Да, – пробормотал Поль Дюре пересохшими губами.

Юноша снял шапку и заткнул ее за пояс. Затем поднял с земли плоский камешек и зашвырнул в озеро. По воде пошли круги.

– Вот незадача! – огорченно воскликнул Джон. – Я-то хотел, чтобы он попрыгал. – Юноша обернулся к Дюре и продолжил прерванный разговор: – Вы должны покинуть больницу и без промедления вернуться на Пасем. Понимаете?

Дюре захлопал глазами. Это требование как-то не вязалось с происходящим.

– Почему?

– Не важно, – весело произнес Джон. – Просто сделайте это. Не медлите. Если вы не уйдете сейчас, потом не удастся.

Дюре растерянно обернулся, почти ожидая увидеть за спиной свою больничную койку, но там по-прежнему безмятежно синели холмы. Он перевел взгляд на невысокого худого юношу, стоявшего на берегу, усыпанном круглой галькой.

– Ну а вы?

Джон поднял еще камешек, швырнул его и присвистнул, когда галька, отскочив от поверхности, тут же канула в зеркальную воду.

– Пока мне и здесь хорошо, – сказал он скорее себе самому, чем Дюре. – Я действительно был счастлив во время этого путешествия. – И словно спустившись с небес на землю, он улыбнулся Дюре: – Идите же! Пошевелите задницей, Ваше Святейшество.

Пораженный, не зная, то ли сердиться, то ли смеяться, Дюре раскрыл было рот, чтобы отчитать нахала… и вдруг обнаружил, что лежит на больничной койке. Тускло, чтобы не тревожить больного, горела лампа. Тело было облеплено датчиками.

<< 1 ... 123 124 125 126 127 128 129 130 131 ... 142 >>
На страницу:
127 из 142