Зимние призраки

«Я скорее соглашусь на колоноскопию в компании «Рото-Рутер»[15 - Колоноскопия – медицинская процедура, во время которой врач с помощью гибких эндоскопов исследует состояние слизистой оболочки толстой кишки. «Рото-Рутер» – американская компания по производству унитазов и другого сантехнического оборудования.], – подумал Дейл, но вслух произнес:

– Лучше я вернусь вместе с эвакуатором. – Он пожал плечами, словно все случившееся его нисколько не взволновало. – Мне нужно забрать из машины кое-какие вещи.

Конгден снова пристально поглядел на него, словно силясь припомнить, где же они встречались.

– Как хотите. Только обязательно зайдите в офис шерифа.

Дейл кивнул.

Бывший хулиган забрался в полицейскую машину и уехал.

Буквально через минуту подкатил эвакуатор. Два механика, Билли и Тук, быстро затащили «лендкрузер» на платформу.

– Мы могли бы поменять вам шины, – сказал Билли, старший из двух братьев. – Но только не сразу. Сомневаюсь, что где-нибудь в Оук-Хилле сумеем найти такие. Наверное, придется везти из Пеории или Гейлсберга. Получится не раньше завтрашнего дня.

Дейл кивнул.

– А где-нибудь в Оук-Хилле можно взять машину напрокат?

Братья замотали головами.

– Погодите-ка, – спохватился Тук. – Мистер Джар-ген с Хэппи-лейнс иногда одалживает машину своей покойной жены.

– Отлично, – сказал Дейл.

Дейл выбрался из Оук-Хилла только в семь вечера. Шины обещали привезти на следующий день, значит, к вечеру он сможет забрать свою машину. Он пообедал в ресторанчике на городской площади – уже не в «Вулвортс»: эта сеть исчезла много лет назад. Мистер Джарген выгнал из кривого переулка «бьюик» своей покойной супруги. Эта колымага, старше всех знакомых Дейла, провонявшая табаком, обошлась Дейлу не дешевле роскошного авто из «Херца» – пришлось заплатить триста долларов залога, – но он был счастлив выложить и больше, лишь бы убраться из Оук-Хилла, пока Ка-Джей Конгден не отправился его искать.

Когда он ехал обратно к ферме Дуэйна, снова пошел снег. Наконец он свернул на длинную подъездную дорогу. По обе стороны высились черные мертвые деревья, снежинки плясали в свете фар. Дейла клонило в сон, но в сотне метров от фермы он мигом встряхнулся и ударил по тормозам.

Отправляясь сегодня днем за покупками, он нигде не оставлял включенных ламп. И сейчас первый этаж тонул во тьме, но на втором…

На втором этаже горел свет.

Глава 8

«Что же, черт возьми, происходит?» – размышлял Дейл, сидя в вонючем «бьюике», глядя на мерцающий в верхнем левом окне свет и слушая, как ударяют в ветровое стекло комки мокрого снега.

Он задним ходом вывел раздолбанный автомобиль по длинной подъездной дороге на Шестое окружное шоссе и поехал обратно на юг. Дейл за свою жизнь пересмотрел немало фильмов ужасов и знал, что по роли ему полагается сейчас одному войти в темный дом, крикнуть: «Эй, есть тут кто-нибудь?», опасливо подняться по лестнице, а затем погибнуть от рук маньяка с топором. Либо так, либо это Сэнди Уиттакер вошла, открыв дверь своим ключом, разрезала слои пластика наверху и теперь в обнаженном виде дожидается на кровати.

«И пусть катится к дьяволу».

Дейл перевалил через второй холм и остановился перед знаком «Стоп» при выезде на Джубили-Колледж-роуд. Он понятия не имел, куда ехать.

«В Монтану», – пришел в голову ответ.

Нет, это не выход. Во-первых, у него не было никакого желания бросить свой «лендкрузер» стоимостью в пятьдесят тысяч долларов и получить взамен этот провонявший застарелым табаком древний «бьюик», а во?вторых, ему некуда было податься в Монтане: ранчо сдано в аренду, дом в Мизуле с некоторых пор превратился во вражескую территорию, в университете не было работы.

«Оук-Хилл?»

Это не лишено смысла, ведь его машина там, и она будет готова завтра днем. Но Дейл не мог вспомнить, есть ли в Оук-Хилле мотель, а если и есть, то, конечно, самого низшего сорта.

Он пересек Джубили-Колледж-роуд, проехал по узкой дороге через замерзшие поля к шоссе 150А и по нему до поворота на восток, на пустынное шоссе 1–74. Через двадцать пять минут он был в Пеории. Миновав Военный мемориал, Дейл свернул к заведению под вывеской «Уютные номера», расплатился чеками «Американ экспресс», попросил у парня за стойкой зубную щетку и отправился наверх. В комнате пахло средством для чистки ковров и еще какими-то химикатами. Кровать «кинг-сайз» была почти неприлично грандиозна. На телевизоре лежал буклет с предложением новых фильмов, в том числе и мягкого порно.

Дейл вздохнул, вернулся к «бьюику» и достал из него пакет с соками и кое-какой снедью, потом порылся в другом пакете, выудил купленный сегодня тюбик зубной пасты и бросил его к продуктам. На переднем пассажирском и заднем сиденьях и на полу остались пакеты с покупками еще на двести тридцать долларов. Он отнес продукты наверх, сбросил ботинки и свитер, настроил телевизор на канал Си-эн-эн и устроился поудобнее с упаковкой инжира в одной руке и апельсиновым соком в другой. Через некоторое время он выключил телевизор, пошел в ванную и почистил зубы.

А потом лег спать.

Дейл проснулся от некоего всепоглощающего, пробирающего с головы до пят, вызывающего сердцебиение отчаяния, которое неизменно охватывало его в четвертом часу утра. Он бросил взгляд на будильник: три двадцать шесть.

Он сел на кровати, включил свет и провел ладонями по лицу. Руки тряслись.

Из беспокойного сна его вырвал не кошмар, а невесть откуда появившееся ощущение, будто приближается конец света. Нет, не совсем так. Это была твердая уверенность, что конец света уже наступил.

Завершение века и тысячелетия Дейл воспринимал тяжело. Конечно, к этому времени вся его жизнь обратилась в дерьмо, он пытался убить себя, но хуже всего была глубокая и непреодолимая убежденность, что все важное для него остается позади, в прошлом столетии. И вот сейчас эта убежденность сделалась всепроникающей, совершенно опустошающей душу.

«Господи, – спохватился Дейл, – ведь прозак, флюразепам и доксепин остались на ферме Дуэйна». Он невольно улыбнулся. Неведомо кто зажег на втором этаже фермы свет, а профессор Дейл Стюарт с ума сходит оттого, что лишился своих таблеток. «Скверно, – пришла в голову очередная мысль, – “саваж” остался там же».

Дейл покосился на телефон. Можно было бы позвонить доктору Холлу. В Монтане сейчас около половины третьего ночи. Психиатры наверняка привыкли к неурочным звонкам.

«Ну, и что я ему скажу? Что Черный Пес вернулся?» Это определение глубокой депрессии Дейл позаимствовал у Уинстона Черчилля, которого многие десятилетия терзал его личный Черный Пес. Черчилля спасали занятия живописью.

«А почему Черный Пес вернулся?» Дейл зашел в ванную, налил воды из-под крана в один из небольших пластиковых стаканчиков, гигиенически упакованных ради его блага, вернулся, сел в маленькое кресло и задумался: «Я не хочу бежать отсюда. А почему? Ферма Дуэйна, Элм-Хейвен, Оук-Хилл, Ка-Джей Конгден и даже Мишель Стеффни запросто могли нагнать депрессию. Разве так уж плохо уехать прямо сейчас?»

Нет. Мизула и ранчо теперь за пределами его досягаемости. Он это знал. Как и то, что если вернется, то, вполне вероятно, доведет до конца начатое год назад четвертого ноября.

«Но почему именно этот старый дом? Почему Элм-Хейвен?»

Потому что он издавна связан с ними. Потому что здесь все изменилось к худшему, как и он сам. Ему необходимо перекинуть мостик в собственное детство, к Дуэйну, отыскать что-то хорошее внутри себя, найти причину, по которой он стал писателем и преподавателем.

«И еще книга. Это единственное место, где я могу ее писать».

Впервые за последнее время он отчетливо осознал, что собирается потратить свой творческий отпуск на роман о Дуэйне, об Элм-Хейвене, о 1960-м, о лете, оставившем столько печальных воспоминаний, и в конечном итоге – о самом себе.

«Ох уж это тщеславие!»

Но он-то понимал: потребуется огромное смирение, чтобы написать этот роман, душевная скромность, а не академическая, историческая, коммерческая и авторская расчетливость, которую он вкладывал в свои истории о горце Джиме Бриджере. Он будет писать для себя. И чтобы исполнить задуманное, ему необходимы записные книжки Дуэйна и дом, где жил Дуэйн.

Зажужжал обогреватель. Какой-то большой грузовик, рыча на нижней передаче, тащился по проезду мимо Военного мемориала. Дейл выключил свет и снова заснул – без прозака, флюразепама и доксепина.

– Стюарт! Дейл… Стюарт!

Дейл замер у входа в гараж, где механики заканчивали надевать новые шины на колеса его «лендкрузера». Он мгновенно узнал голос, но, словно не веря собственным ушам, обернулся через плечо.

К нему по заляпанной машинным маслом бетонной дороге, задыхаясь от быстрой ходьбы, шагал Ка-Джей Конгден. Шериф держал руку на кобуре револьвера.

Дейл застыл на месте.

– Миллер, да? – произнес Конгден. – Том Миллер? Ага, как же! Я так и знал, что где-то уже видел твою гнусную рожу.