Олимп

– Мы вас отлично понимаем, – произнесла коробочка-трансформер на серебристых паучьих лапках не толще миллиметра. – Обожаю это кино. Особенно первые серии. Я записал их все… и сильно подозреваю, что между капитаном Керком и мистером Споком существовала тайная физически-романтическая связь.

Хокенберри хотел ответить, потом запнулся.

– Погодите, – выдавил он наконец. – Афродита вручила мне медальон, чтобы я шпионил за Афиной и убил ее. Но ведь прежде я девять лет работал на Музу и шастал туда-сюда с божеской помощью. Как же они могли «подогнать» мое тело под медальон, когда никому…

Ученый остановился. Головную боль понемногу вытесняла тошнота. Может, что-то с воздухом?

– Вы с самого начала были… реконструированы… для работы с ним, – проговорил Астиг-Че. – Точно так же, как боги были запрограммированы квитироваться по собственной воле. Мы в этом абсолютно уверены. Вероятно, ответ на вопрос «почему» находится на Земле. Или же на одном из сотен тысяч орбитальных устройств и городов, построенных постлюдьми.

Хокенберри откинулся на спинку стула. Кстати, ему достался единственный стул со спинкой. Все-таки моравеки – на удивление внимательные существа.

– Вот почему вы берете меня в полет. Чтоб я мог сразу квитнуться, если что-то пойдет не так. Для вас я вроде сигнального буя, которые в мое время имелись на каждой подводной ядерной лодке. Когда приспичивало, их выбрасывали на поверхность.

– Верно, – согласился первичный интегратор. – Именно поэтому вы и приглашены в путешествие.

Ученый моргнул.

– Что ж, хотя бы честно… Этого у вас не отнимешь. Так какие же цели стоят перед членами экспедиции?

– Цель первая – разыскать источник квантовой энергии, – пропел Чо Ли. – И по возможности отключить. Иначе Солнечной системе грозят серьезные неприятности.

– Цель вторая – установить контакт с любыми уцелевшими представителями человечества или постчеловечества на планете и на ее орбите, дабы выяснить у них мотивы, стоящие за взаимоотношениями Олимпа и Трои, – отчеканил маслянисто-серый ганимедянин Сума Четвертый, – а также за опасными квантовыми забавами.

– Цель третья – картографировать существующие и любые сокрытые квантовые туннели – Брано-Дыры – и проверить их на возможность использования для межпланетных или межзвездных путешествий, – сказал Ретроград Синопессен.

– Цель четвертая – найти чужаков, которые четырнадцать веков назад вторглись в нашу Солнечную систему, реальных богов за спинами наших карликов-олимпийцев, и призвать их к благоразумию, – изрек генерал Бех бин Адее, – а если уговоры не подействуют – уничтожить.

– Цель пятая, – негромко, по-британски растягивая слова, произнес Астиг-Че, – возвратить на Марс всю команду до единого моравека и человека… живыми и способными функционировать.

– Наконец хоть что-то в моем вкусе, – пробормотал Хокенберри.

Сердце его громко стучало, а голову терзала такая отчаянная мигрень, которой схолиаст не помнил со дней аспирантуры – самой тяжкой полосы своей прошлой жизни. Мужчина встал.

Моравеки сразу же поднялись.

– Сколько у меня времени на размышления? – спросил ученый. – Если собираетесь лететь через час, то я не с вами. Надо все хорошенько обмозговать.

– На подготовку и оснащение судна уйдет еще двое суток, – успокоил его первичный интегратор. – Желаете подождать здесь? Мы оборудовали для вас удобное место в тихом уголке…

– Я хочу обратно в Трою, – прервал его схолиаст. – Там лучше думается.

– Мы подготовим шершень к немедленной отправке, – ответил первичный интегратор. – Только боюсь, на Илионских долинах сейчас не очень спокойно, судя по данным, которые поступают по мониторам.

– Ну вот, так всегда, – протянул мужчина. – Стоит отлучиться на пару часов, пропустишь самое интересное.

– Пожалуй, события на Олимпе и в Трое увлекут вас настолько, что улететь будет сложно, доктор Хокенберри, – вставил Ретроград Синопессен. – Я пойму, если страсть схолиаста к наблюдениям заставит вас остаться.

Ученый вздохнул и покачал больной головой.

– Что бы они там ни нагородили, гомеровский эпос давно загремел ко всем чертям. Я сегодня так же беспомощен, как и бедняжка Кассандра.

Через выгнутую стену синего пузыря влетел шершень, завис над собеседниками и, беззвучно опустившись, откинул трап. В проеме стоял Манмут.

Церемонно кивнув делегации моравеков, схолиаст зашагал прочь, обронив на прощание:

– За эти двое суток дам вам знать о своем решении.

– Доктор Хокенберри, – окликнул вопросительный голос Джеймса Мэйсона.

Схолиаст обернулся.

– Мы думаем взять в экспедицию одного грека или троянца, – промолвил Астиг-Че. – И были бы очень признательны за совет.

– Зачем? – удивился мужчина. – В смысле, они же из Бронзового века. Для чего вам тот, кто жил и умер за шесть тысяч лет до земной эпохи, куда вы направляетесь?

– Имеются причины, – уклончиво ответил первичный интегратор. – И все-таки чье имя первым приходит в голову?

«Елена Троянская, – подумал Хокенберри. – Подарите нам с ней романтический круиз, и полет окажется чертовски приятным». Он попробовал вообразить секс в условиях невесомости. Но череп раскалывался, и схолиаст прекратил попытки.

– Вам нужен воин? Герой?

– Не обязательно, – произнес генерал Бех бин Адее. – Хватит и сотни наших бойцов на борту. Любой представитель эры Троянской войны, кто сможет принести какую-то пользу.

«Елена, – повторил про себя мужчина. – От нее большая…»

Он тряхнул головой и сказал:

– Лучше всего подойдет Ахиллес. Знаете, он ведь неуязвим.

– Знаем, – мягко проговорил Чо Ли. – Мы тайно исследовали героя и выяснили причины этой, как вы выражаетесь, неуязвимости.

– Да, его мать, богиня Фетида, окунула сына в реку… – начал Хокенберри.

– Вообще-то, – перебил Ретроград Синопессен, – на самом деле кто-то… или что-то… искривило матрицу квантовых возможностей вокруг мистера Ахиллеса до невообразимых пределов.

– Ладно, – кивнул схолиаст, не поняв ни слова из сказанного. – Так он вам подходит?

– Не думаю, что мужеубийца согласится принять участие в полете, – с сомнением произнес Астиг-Че.

– Э-э-э… нет. А что, заставить нельзя?

– Полагаю, это повлечет за собой больше риска, чем все опасности экспедиции на третью планету, вместе взятые, – проворчал генерал Бех бин Адее.

«Что это – шутка роквека?» – подивился мужчина. А вслух сказал:

– Если не Ахиллес, то кто?

– Мы ждали, что вы сами предложите, – пожал плечами первичный интегратор. – Кого-нибудь отважного, но умного. Восприимчивого исследователя. Способного к диалогу. Гибкую личность, как у вас говорят.