Восход Эндимиона

Она кивнула и начала свой рассказ. Ветер, врывающийся сквозь распахнутую стену, ерошил ей волосы. Краски заката сгустились, и ночная тень уже начала наползать на исполинскую гору, заслонившую горизонт с севера и отвесные кручи с востока и запада.

Энея покинула Талиесин-Уэст последней, но это случилось всего через четыре дня после того, как я ушел на каяке вниз по Миссисипи. Остальные ученики уходили через разные порталы, и катер израсходовал последние запасы энергии, развозя их кого куда – к Золотым Воротам, к устью Большого Каньона, на гору Рашмор, под ржавые фермы стартовой площадки исторического космопорта Кеннеди – словом, по всему Западному полушарию Старой Земли. Портал Энеи был встроен в глинобитную хижину пуэбло к северу от заброшенного города Санта-Фе. А.Беттик отправился вместе с ней. Услышав об этом, я ощутил укол ревности, но промолчал.

Первым пунктом ее назначения стала планета под названием Иксион, отличающаяся высокой гравитацией. Империя уже захватила планету, но только одно полушарие. Иксион так и не оправился толком после Падения, и высокогорное плато, где очутились Энея с А.Беттиком, являло собой лабиринт утопающих в зелени руин, населенных в основном воюющими племенами неомарксистов и потомков североамериканских индейцев, возродивших обычаи предков. Эту взрывоопасную смесь вдобавок будоражили шайки отщепенцев и бродячих «зеленых», пытающихся воскресить все известные виды динозавров Старой Земли.

В пересказе Энеи все выглядело очень забавно: и как они скрывали явно андроидное происхождение А.Беттика при помощи боевой раскраски, щедро нанесенной на голубую кожу, и наглость шестнадцатилетней девчонки, требующей платы – продуктами и мехами – за руководство попытками отстроить старые иксионские города Кэнбар, Илюмут и Маовилль. Но это сработало. Энея не только помогла спланировать и отстроить деловые районы трех городов и бессчетное множество домиков, но и организовала ряд «дискуссионных кружков», привлекавших слушателей из десятков воюющих племен.

Я понимал, что тут Энея постарается уклониться от подробностей, но хотел знать, что это еще за «дискуссионные кружки».

– Да ничего особенного, – отмахнулась Энея. – Они поднимают тему, я предлагаю им обдумать кое-какие вопросы, и начинается обсуждение.

– Ты учила их? – уточнил я, тут же вспомнив пророчество, что дитя кибрида Джона Китса станет Той-Кто-Учит.

– Ну, разве что по-сократовски.

– Как это?.. Ах, ну да! – Я припомнил Платона из талиесинской библиотеки, в свое время Энея сама посоветовала мне его прочитать. Наставник Платона Сократ учил, задавая вопросы, чтобы заставить человека извлечь на свет истины, которые тот подсознательно уже постиг. Мне эта методика показалась в лучшем случае весьма сомнительной.

Некоторые из членов дискуссионных групп, продолжала она, стали весьма преданными ее учениками, приходили каждый вечер и следовали за ней из одного разрушенного города Иксиона в другой.

– Ну, то есть апостолами, – догадался я.

Энея нахмурилась:

– Мне не очень нравится это слово.

Скрестив руки, я устремил взгляд на буйство красок заката, озарявшего вершины облаков, которые проплывали в многих километрах под нами, и на сияющий лед северного пика.

– Нравится тебе или не нравится, но, по-моему, это самое верное определение. Апостолы повсюду следуют за своим учителем, куда бы он ни отправился, пытаясь выудить из него все знания до последней капли.

– Ученики тоже следуют за своим учителем, – возразила Энея.

– Ладно, – согласился я, не желая прерывать ее рассказ пустыми спорами. – Продолжай.

Об Иксионе в общем-то больше рассказать нечего, сказала она. Они с А.Беттиком пробыли там примерно один местный год, около пяти стандартных месяцев. Основным строительным материалом были каменные блоки, и в своих проектах она вернулась к классической простоте форм, сродни древнегреческой архитектуре.

– А что Империя? Не напустила на тебя своих ищеек?

– Некоторые миссионеры принимали участие в дискуссиях, – сказала Энея. – Один из них… отец Клиффорд… крепко подружился с А.Беттиком.

– И он – то есть они – не настучали на тебя? Они наверняка до сих пор охотятся на нас.

– Я уверена, что отец Клиффорд меня не предавал. Но со временем войска начали разыскивать нас в Западном полушарии, где мы работали. Местные племена скрывали нас еще с месяц. Отец Клиффорд приходил на вечерние дискуссии, даже когда скиммеры рыскали над джунглями, высматривая нас.

– А дальше? – Я чувствовал себя двухлетним ребенком, который задает вопросы лишь для того, чтобы собеседник не умолкал. Для меня разлука длилась всего три месяца, включая кошмарный сон в криогенной фуге, и я даже не догадывался, насколько соскучился по любимому голосу.

– Вообще-то ничего особенного. Я закончила последнюю работу – старый амфитеатр для театральных постановок и городских собраний, довольно изысканный, – и мы с А.Беттиком отправились дальше. Некоторые… ученики… тоже покинули Иксион.

– Вместе с вами? – Я моргнул. Рахиль сказала, что встретила Энею на планете Амритсар и дальше странствовала вместе с ней. Видимо, Тео прибыла с Иксиона.

– Нет, с Иксиона за мной никто не последовал, – негромко отозвалась Энея. – Им надо было отправиться в другие места. Учить других.

Мгновение я не находил слов.

– Ты хочешь сказать, что теперь львы, медведи и тигры позволяют пользоваться порталами и другим людям? Или просто открылись все старые порталы?

– Нет, – ответила она, хотя я не понял, на какой из двух вопросов. – Нет, порталы по-прежнему мертвы. Просто… ну… это были особые случаи.

И снова я не стал углубляться в тему. Энея продолжала.

После Иксиона ей пришлось отправиться на Мауи-Обетованную.

– Планета Сири! – Я тут же вспомнил, как бабушка учила меня мерной поступи «Песней» Гипериона. Там происходило действие одной из повестей о паломниках.

Энея кивнула и продолжила свой рассказ. Мауи-Обетованная, изрядно потрепанная революцией и давними нападениями Гегемонии через Сеть, в антракте Падения оправилась и была заново колонизирована во время экспансии Священной Империи. Местные жители в лучших традициях Сири давали пришельцам отпор с плавучих островов, не пренебрегая помощью своих друзей-дельфинов, пока Имперский Флот и швейцарские гвардейцы не подмяли их железным сапогом. Теперь Мауи-Обетованную с мстительным пылом обращают в христианство, отправляя жителей единственного большого материка – Экваториального Архипелага – и тысяч мигрирующих островов в «христианские академии».

Но Энея и А.Беттик вышли на блуждающий остров, который все еще находился в руках повстанцев – группы неоязычников, называемых сиристами. Они ходили под парусом по ночам, прятались среди блуждающих архипелагов незаселенных островов при свете дня и давали Ордену бой при каждом удобном случае.

– И что же ты строила? – поинтересовался я.

Помнится, в «Песнях» говорилось, что архитектура блуждающих островов практически сводилась к деревянным хижинам, приткнувшимся среди ветвей деревьев-парусов.

– Хижины, – хитро улыбнулась Энея, – множество хижин. А еще подводные купола. Именно там язычники проводят изрядную часть времени.

– Значит, ты проектировала хижины?

– Шутишь?! – затрясла она головой. – После тамплиеров Рощи Богов они лучшие строители хижин в человеческой вселенной. Я училась строить хижины. Они были настолько великодушны, что позволили нам с А.Беттиком помогать им.

– Рабский труд, – прокомментировал я.

– Именно.

На Мауи-Обетованной Энея провела всего около трех стандартных месяцев. Там-то она и познакомилась с Тео Бернар.

– Она взбунтовавшаяся язычница?

– Беглая христианка. Она прибыла на Мауи-Обетованную с колонистами, а потом сбежала и присоединилась к сиристам.

– Так она носит крестоформ? – Я невольно нахмурился. От возрожденных христиан меня по-прежнему коробило.

– Уже нет.

– Но как же… – Христианину нипочем не избавиться от крестоформа, если только он не подвергнется отлучению, а этот ритуал может провести только Святая Церковь.

– После объясню, – отмахнулась Энея. До конца ее повествования эта фраза прозвучала еще не раз и не два.

С Мауи-Обетованной она, А.Беттик и Тео Бернар перенеслись на Возрождение-Вектор.

– Возрождение-Вектор?! – Я едва не сорвался на крик. Возрождение-Вектор – оплот Священной Империи. Там меня чуть не пристрелили. На этой сверхиндустриализованной планете куда ни плюнь, попадешь в дом, роботофабрику или еще какое-нибудь заведение.