Хроники лечебницы

– Она ничего не знает.

– Но ты знаешь. Говори нам или смотри, как она умрет.

Ее отец, продолжая держать трубку у левого уха, взглянул на бандита, а затем на нее.

– Прости меня, Рэйвен.

Он выстрелил себе в голову. Телефон, забрызганный кровью, упал на пол. Отец повалился на стол.

– Нет, папа, нет! – прокричала она.

Она метнулась прочь, но Зорба удержал ее.

– Слишком поздно. Он оставил тебя одну – разбирайся сама.

В кабинет ворвались двое других бандитов в масках.

– Ты в порядке, Алексий? – прокричал толстый.

Другой, с зубочисткой, пихнул толстого в плечо.

– Без имен!

«…так его зовут не зорба, а алексий…»

– Неважно, – сказал однорукий. – 17N не оставляет свидетелей.

– Девку тоже застрели, – выкрикнул толстый.

– Нет, – сказал человек с костылем. – Может, Тедеску хотел сказать перед смерть, она знать пророчества. Бери ее с нами.

Тот, кого звали Алексий, повернулся к толстому.

– Ты остановил медсестру?

Тот, что жевал зубочистку, покачал головой.

– Она убежала из задний дверь, пока мы не хватали ее. Ее машина стояла в аллея. Она ехала быстро.

– Что нам делать с ней? – сказал однорукий.

– Используй ее как щит, – сказал человек с костылем, – пока мы не понимать, что она знать про операция «Зубы дракона». Потом убей ее, как хотел Тедеску. Сын, оставь наше послание!

Алексий подошел к столу и скомкал лист бумаги. Он обмакнул его в кровь отца Рэйвен и вывел им, как кистью, на стене: «Смерть Врагам Народа». И поставил размашистую подпись: «17N».

Что говорил отец насчет 17N и МЕК? Что означают эти названия?

Алексий потащил ее за собой по коридору, за угол, вниз по лестницам, на выход и к черной машине. Человек с зубочисткой скользнул за руль.

– Зачем ты ведешь девку?

– Узнать, что она знает о пророчествах Тедеску.

Человек с костылем указал на багажник.

– Запри ее там.

– Нет места, отец, – сказал Алексий. – Полно оружия.

Он завязал ей глаза и впихнул на заднее сиденье. Она почувствовала рядом толстого. Затем забрался Алексий, зажав ее между ними.

Машина вильнула и стала набирать скорость.

Рэйвен закрыла глаза и стала дышать. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Помоги, сестренка. Нет ответа. Где же ты, когда нужна мне?

– Давай кружным путем, на хату, – прокричал Алексий водителю.

Она почувствовала, как машина повернула, накренилась, снова повернула.

– За нами минивэн, – сказал водитель.

– Давай через переулок.

– Отвязался.

Она почувствовала, как машина сбила мусорные баки. А затем остановилась. Человек с костылем, которого Алексий звал отцом, вытащил ее из машины.

– Хочешь жить, не упирайся.

Он проверил повязку на ее глазах. Она услышала, как хлопнула дверь машины, звук мотора и почувствовала выхлопные газы.

Ее втащили на тротуар. И в здание. Она насчитала, что костыль отшагал двадцать семь ступенек. Услышала, как ключ повернулся в замке. Дверь со скрипом открылась, затем закрылась за ними. Ее потащили по ковру к другой двери и попытались втолкнуть. Она вывернулась. И получила под дых. Упала на спину и услышала, как захлопнули дверь.

Что-то касалось ее. Одежда на вешалках. Шкаф. Негде шевельнуться. Она стащила повязку с лица. Никаких окон. Темно. Душно. Нечем дышать. Мысли разбегались. Накатывала паника. Главное, не отключиться. Держись.

– Я тут не могу! – прокричала она.

Кулак ударил по закрытой двери.

– Сиди тихо.

– Ты ублюдок!

– Следи за словами, ты говоришь с греческим патриотом.

«Сестренка, – подумала она, – ты нужна мне».

«…дыши медленно, рэйвен. один вдох. еще один. вдох и выдох, как папа учил. сохраняй спокойствие. они не могут держать тебя здесь вечно. играй по их правилам, пока не узнаешь, что они планируют делать, ты умеешь заставить мужчин сделать, что ты хочешь…»