Страж границ

Я держался из последних сил, в мыслях молясь всем известным богам. Руку жгло болью, кровь из раны интенсивно капала и темными пятнышками оседала на матраце. Дыхание участилось, сердце безумно колотилось, готовясь выпрыгнуть хоть в сию же минуту.

Давай же, Яков Всеволодович, давай же!

И тут девушка звонко рыкнула, подобно озлобленной тигрице. Ее покрасневшее, мокрое лицо стало меняться, приобретая жуткие оттенки. Теперь она похожа не на больную хантыйку, а на монстра из ненавистных мною фильмов ужаса. Мои руки вконец ослабли, и ее хрупкое, но бесконечно сильное тело вырвалось из моих объятий.

Секунда… нет, доля секунды… неощутимый миг… и я, словно мешок с чем-то объемным но легким, отлетел, гулко шлепнувшись об пол.

Не теряя самообладания, я тут же вскочил, по инерции активируя Свирепый холод, но ничего сделать не успел. Яков Всеволодович, выкрикивая последние слова экзорцистского заклинания, лихо подскочил к обезумевшей. Провел около лица хантыйки рукой так, словно вытягивал из нее нечто невидимое, и резко отдернул в сторону.

Девушка хрипнула, жуткая гримаса вмиг сошла с ее лица, и изможденное тело обмякшим трупом повалилось на порядочно обгаженный матрац. Но хантыйка не умерла – было видно, как медленно поднималась и опускалась ее грудная клетка. Но она потеряла сознание. И, видимо, надолго.

Яков Всеволодович облегченно вздохнул, его рука смахнула со лба пот, и пожилой страж медленно присел рядом с девушкой… девушкой, которую он только что избавил от жуткого существа.

Старик устало поглядел на меня.

– Все? – спросил я. Рука гудела от боли, но сейчас я не обращал на нее внимания.

– Все, – выдохнул страж, осторожно потирая лоб.

– Я уж думал, она меня покалечит. И откуда такая силища взялась? Неужели из-за демона?

– Да. Он почти полностью управлял ее телом.

– Еще поцарапала меня, гадина! – зло пробурчал я, осматривая предплечье с длинными красными бороздами царапин. Благо, кровотечение прекратилось.

Наставник ничего не сказал. Он закрыл глаза, руки сложил у груди – начал восполнять энергию. Оно и хорошо. Ему сейчас это необходимо.

Внезапно раздалось шипение. У меня возникло такое чувство, будто за нами кто-то наблюдает. Я огляделся – вокруг все оставалось по-прежнему.

Зашипело снова, уже более отчетливо и так мерзко, словно этот шипун издевался надо мной. Я снова огляделся, посмотрел на девушку. Та по-прежнему пребывала в глубокой коме.

– Яков Всеволодович, вы слы…

От увиденного глаза поползли из орбит, а рот, наверное, стал похож на раскрытые ворота. Потому что позади моего учителя стояла… мерзкая тварь, порожденная дикими фантазиями сумасшедшего. Огромные пупырчатые щупальца, уродливая лошадиная голова с рогами, черные когтистые лапы – передо мной стоял воплощенный ужас моих детских кошмаров, от которых я просыпался, крича и дергаясь, словно в конвульсиях. И этот жуткий монстр тянул ко мне свои уродливые щупальца. Покрываясь мурашками и обливаясь ледяным потом, я взирал на порождение моих давних страхов и… из моей глотки доносился, наверное, самый дикий звук, какой только способен родиться в человеке.

– Что с тобой? – где-то на задворках восприятия услышал я испуганный голос наставника. Но ответить не мог. Я вообще ничего не мог.

Вот черные, пульсирующие, словно толстые черви, щупальца потянулись ко мне, вот они начали обвиваться вокруг меня. Я явственно ощутил, как склизкая, вонючая дрянь капает с этих ужасных отростков на кожу, как течет по шее слизь, скатываясь на спину, под одежду. Тошнотворная вонь наполнила комнату, вызвав едва сдерживаемые позывы в желудке.

Щупальца душат меня, чувствую, как холодные черви обвились вокруг горла. Из их пупырчатых отростков высовывают свои тонкие головки другие черви, мелкие и еще более мерзостные. Они лезут в рот, уши, глаза. Я задыхаюсь. Меня выворачивает чем-то черным и шевелящимся. О, Господи! Нет!..

Помогите! Избавьте меня от этого! Убейте меня, только избавьте от этого ужаса!

Постепенно щупальца начали исчезать, сползать с меня и растворяться во тьме комнаты.

Ужас! Ужас и ненависть пронзают меня! Я ненавижу этот дом! Ненавижу эту деревню, этих жителей, этот мир! Ненавижу!

Передо мной разлетелись в щепки доски двери. Порог! Я споткнулся, но не упал. Неведомая сила держала на ногах.

Свет врезался в глаза, пробуждая еще большую ярость. Лица хантов, узкие прорези глаз, черные волосы. Ненавижу! Уничтожу всех!

Схватил какого-то ханта, тот истерично закричал, стал брыкаться и интенсивно молотить меня руками по голове и груди, но боли я не чувствовал. Все, что во мне сейчас есть – это ярость и всепоглощающая ненависть ко всему окружающему.

Жители орали, разбегаясь по сторонам. В меня что-то полетело, ударилось в плечо, но я не упал. Стоял крепко, как вековое дерево.

Задыхающийся хант в моих руках уже не кричал, он хрипел и едва дергался. Бросил его. Несопротивляющаяся жертва мне не интересна.

– Уберите ружья! – услышал я чей-то крик.

Выстрел. Оглушающий и пугающий… но не для меня! Меня ничего не страшит!

Еще выстрел. Почувствовал, как левая нога быстро наполнилась тяжестью.

Кто стрелял? Кто посмел?

Метрах в пяти от меня стоял хант, его руки дрожали, судорожно пытались отдернуть затвор ружья. Легкий голубоватый дымок парил справа от него. Это он! Он стрелял!..

Стремглав бросился к нему…

Выстрел! Свинцовая тяжесть расплылась по животу, словно на него обрушилась груда камней. Я схватил стрелка, оружие выпало из его рук.

Удар! Еще удар! Дикий крик. Хрип. Стон. Снова удар! Хлесткий звук эхом пронесся по опушке. Кровь брызнула в глаза. Изувеченное лицо мелькнуло перед глазами…

И тут что-то холодное и чуждое пронзило меня насквозь, мороз пронесся по всему телу. Руки наполнились тяжестью. Почти мертвое тело ханта вывалилось, брякнулось о землю, словно кусок окровавленного мяса. Ноги перестали держать меня. Земля приблизилась к лицу. Глухой звук, словно упало что-то тяжелое. Отовсюду лились приглушенные крики, вопли ужаса и отчаянья.

Мое тело онемело. Я совершенно ничего не чувствовал. Перед глазами вновь возникло то самое чудовище, что напало на меня в доме. Скользкие холодные щупальца снова начали обвиваться вокруг меня, но теперь я ничего не мог поделать. Я даже кричать не мог

Нет! Только не это!

Толстые черные черви ползли по мне, я снова чувствовал их мерзкие тела.

Нет!

Но тут кто-то перевернул мою неподвижную тушу. Холодный свет скользнул по глазам. Увидел клыкастую злорадно ухмыляющуюся пасть. Она приближалась ко мне.

О, Господи!

Происходило что-то непонятное. Человек, отдаленно кого-то напоминающий, стоял надо мной и что-то кричал – я не слышал что, лишь видел, как шевелятся его губы.

Пасть чудовища превратилась в черный дым и быстро растворилась. Многочисленные щупальца расползлись по сторонам и исчезли. Но я видел искреннее удивление на лице этого человека, он отошел и с изумлением посмотрел на меня.

Мир вокруг преобразился. Я уже не чувствовал кровожадности, хотя все еще слышал дикое шипение, но теперь оно звучало не издевательски, как тогда, в доме, а как-то испуганно. Будто скулил щенок, потеряв мать или встретив хищника.

А потом перед глазами поплыл туман, среди которого уже ничего и никого не различить. Только размытые тени и путающиеся между собой мысли и образы вспыхивали то в одном уголке сознания, то в другом. И мой разум постепенно перетек в какое-то инертное состояние, при котором все ощущается, но как-то размыто, будто где-то на задворках сознания. Словно все происходящее случается не здесь и не сейчас, а где-то далеко, в прошлом или в будущем… или совсем в ином, чуждом мире.

* * *

В себя пришел я нескоро. Во всяком случае, мне казалось, что прошла чертова уйма времени, пока я валялся в трансе. Открыв глаза и потерев опухшие веки, я попытался определить местонахождение.