Мазь Якова Брюса. Повесть

Мазь Якова Брюса. Повесть
Денис Бобкин

Повесть о недавно произошедших в Москве событиях с мистической подоплекой.Имена и фамилии вымышлены.События реальны, после прочтения рекомендуется сжечь.

Мазь Якова Брюса

Повесть

Денис Бобкин

© Денис Бобкин, 2018

ISBN 978-5-4493-2333-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1

Станислав Павлов опаздывал на работу на полчаса. У двери c табличкой «Stas&Yan» его ждал клиент, но Стас не особенно волновался – он был последним сотрудником собственной фирмы. Его компаньон Ян вышел из дела неделю назад, а немногочисленные сотрудники разбежались еще раньше.

Всему виною была поздняя весна и очень холодное лето. Когда в мае выпадает снег, а в июне температура не превышает 12 градусов, никто не хочет покупать мототехнику.

Молодая Компания «Stas&Yan» – торговля мотороллерами и запасными частями – разорилась, не успев набрать обороты.

Напевая себе под нос припев из песенки «Вот такое это лето», Стас зашел в тесный московский двор по улице Гиляровского, где располагался офис его фирмы. У двери он встретил клиента, выражение лица которого говорило о недовольстве долгим ожиданием.

Стас сделал извиняющееся выражение и, пытаясь открыть заевший замок двери, думал, чтобы такое сказать в свое оправдание. За дверью зазвонил телефон, наконец дверь поддалась, неловким жестом Стас пригласил клиента войти и ринулся к трубке разрывающегося телефона.

– Стас энд Ян, меня зовут Стас, здравствуйте!, – бодро представился он. Однако по мере того, как собеседник на другом конце провода говорил, остатки бодрого настроения Стаса улетучились прямо на глазах. – Я лохотронщик? – спросил он на повышенных тонах невидимого собеседника, – да если бы ты 100 рублей на страхование посылки не пожалел, можно было бы и не искать теперь… Сам иди в жопу. Сейчас я первый повешу трубку, а ты злись дальше, – сказал Стас и отключился. – Чем могу быть полезен, может быть, чай или кофе, – он указал на столик с кофеваркой и чайником.

Слегка опешивший от такого поворота покупатель подобрел.

– Я бы хотел забрать оплаченный заказ, – сказал он, протянув бланк.

Стас удалился в соседнюю комнату, где располагался склад, и без особого энтузиазма принялся искать заказ, соображая, что скажет покупателю, если не найдет его. К счастью, упакованная в коробку запчасть для мотороллера нашлась. Настроение улучшилось. Как только клиент ушел, Стас решил отправить в регионы последние оплаченные заказы, которые он нашел на складе.

Он сложил посылки в большой зеленый полиэтиленовый мешок и направился в офис курьерской службы, находящийся в нескольких кварталах в сторону центра.

«Хорошо, что этот хмырь пришел, иначе бы и не вспомнил про эти посылки, – думал Стас, обдавая прохожих клубами сигаретного дыма, – ничего, сейчас возьму еще один кредит, и уж к зиме торговля снегоходами должна пойти весело».

На Сухаревской площади творилось черт-те что. В очередной раз здесь меняли подземные коммуникации, все было перекопано. Стас заметил, что по краям свежевырытых ям торчат остатки бревен, красные кирпичи, белые камни фундаментов и другие следы старины, погребенной под многими слоями московского асфальта.

«Сколько же там интересных вещей из быта древних жителей столицы, – подумал Стас. – По-хорошему, власти должны организовать археологические раскопки перед тем, как заливать все это в бетон». Неожиданно он заметил, что на краю кучи земли, которая образовалась от огромной ямы, что-то сверкнуло. Стас присмотрелся. Из земли выглядывал небольшой блестящий предмет полукруглой формы, похожий на драгоценный камень темно-красного цвета.

Дыхание замерло. Неужели он нашел старинный перстень?

Строительные работы были огорожены земляным сетчатым заборчиком.

Стас поставил мешок на землю и подождал, пока рабочие, протягивающие кабель в траншее, повернутся к нему спиной, затем он быстро перелез через ограждение, подошел к отвалу земли и потянул за перстень большим и указательным пальцами. Однако он не поддался, как будто влип в большой ком глинистой земли. Стас применил силу и с удивлением увидел, что это не перстень с камнем, а хрустальная резная пробка небольшого старинного пузырька, за толстым темно-красным стеклом которого проглядывалось какое-то содержимое.

Не желая привлекать внимание прохожих и тем более рабочих, он сунул находку в карман джинс и поспешил прочь. Зайдя в тихий залитый солнцем старый московский дворик, Стас поставил мешок на землю и с нетерпением достал из кармана находку. Под слоем грязи и на стекле проявилось выпуклое изображение: выступающая из облака рука рыцаря, сжимающая жезл. Ниже была надпись «Fuimus, non Sumus».

Стас с усилием потянул за пробку флакона, и она поддалась. На заостренном конце конусообразной пробки были фрагменты мази необычного синего цвета.

Стас осторожно поднес ее к носу, когда кто-то сильно хлопнул его сзади по плечу, одновременно выкрикнув:

– Здорова, Костян!.

Острый конец пробки вошел прямо в ноздрю Стаса и в этот момент его мир взорвался, разлетевшись на миллиарды холодных остроконечных частей, которые закружились в странном симметричном танце, сплетаясь в диковинные фигуры. Затем они странным образом превратились в миллионы живых тонких красных линий на черном душном шершавом фоне. Линии запульсировали, а затем резко исчезли. В глазах у Стаса прояснилось. Он вытащил пробку из носа и обернулся.

Перед ним стоял высокий плотный мужчина средних лет. Увидев лицо Стаса, он сделал шаг назад и с изумлением сказал:

– Ой, извините! Обознался, у моего друга такая же футболка и волосы похожи.

По его растерянному извиняющемуся виду было понятно, что он говорит правду. Стас отчего-то даже очень хорошо и отчетливо представил этого друга, затем перевел взгляд на толстяка. Под маской добродушной улыбки на его лице проступало выражение хронической тревожности.

За доли секунды в сознании Стаса пронеслось видение. Это не было похоже на ускоренную перемотку, а скорее – на объемную многомерную картину, отдельные эпизоды которой проявлялись все сразу, как связи между собой.

Стас увидел, что Толстяк воспитывался доброй бабушкой и чрезмерно правильной мамой. Дедушка любил с друзьями «посидеть» в гаражах и часто приходил домой слегка в приподнятом настроении.

Бабушке это очень не нравилось. Когда дед задерживался, она всегда разглагольствовала, что тот сдохнет когда-нибудь под забором. У мамы была другая проблема. Ей казалось, что папа – ведущий конструктор авиационного завода – все время где-то шляется. Бабушка подбадривала ее, намекая, что папа, скорей всего, завел себе любовницу и скоро уйдет из семьи.

Жизнь в семье, где старшее поколение мужчин каждый день умирает под забором и уходит из дома, привела к этой хронической тревожности. Хотя всего этого толстяк не помнил: дедушка давно умер, причем не под забором, а в больнице, а отец не ушел к несуществующей любовнице, а сейчас уже на пенсии спокойно живет с женой на даче.

Стас ничего не ответил опешившему толстяку, заткнул пузырек пробкой и продолжил свой путь в курьерскую компанию.

По дороге ему стали ясны многие вещи. Он осознал, что всю свою жизнь люди находятся под действием неких биологических программ, которые очень сильно ограничивают восприятие и осознание. Причиной этого открытия, конечно же, была мазь из пузырька, которая благодаря обознавшемуся толстяку попала ему на слизистую оболочку носа.

Стас переместил фокус внимания на вопрос, как действует мазь, и будто в кино видел трудно поддающиеся описанию спецэффекты: частицы, скорее всего, это были молекулы, попадают через слизистую оболочку носа в кровь, достигают мозга и влияют на работу нейронных сетей, обработка информации идет по-другому. Мозг становится не только принимающим, но и передающим устройством.

Стас сосредоточился на вопросе, кто сделал мазь.

Словно в тумане он увидел, как было сделано это вещество. Над одно-двухэтажным деревянным городом со множеством труб, из которых в морозный воздух поднимается дым, возвышается Серая башня. На вершине башни над часами, показывающими полночь, тусклым светом горит единственное окно. В большой холодной комнате над массивным столом нависает черная фигура старика в кучерявом парике. Он вглядывается в старинную рукописную книгу, рядом хаотично расставлено множество пузырьков, пробирок и сосудов. Старик беззвучно шевелит губами, помешивая небольшое количество густой белой субстанции в глубокой хрустальной ступе. За окном за ним безмолвно следит абсолютно круглая луна.

Старик кряхтя наклоняется, чтобы достать что-то из ведра на полу. Поднимаясь, он задевает стол, огоньки семи свечей в массивном подсвечнике пляшут, создавая множество рыскающих теней. Наконец старик распрямляется, выдавливая темные капли в ступу из отрезанной человеческой кисти.

Стас с отвращением отвернулся, и видение вмиг исчезло.

Он постоял немного. Вокруг был обычный солнечный день. В тихом московском переулке немногочисленные прохожие спешили по своим делам.

Он опять посмотрел на пузырек, на этот раз сосредоточившись на надписи «Fuimus, non Sumus», и смысл этого латинского выражения стал для него предельно ясным. В круговороте жизни ты никогда не станешь прежним.

Стас сместил фокус внимания с пузырька, и видение тут же растаяло. «Этой хренью надо научиться управлять», – подумал он, входя в офис транспортной компании.

За стойкой сидел старый знакомый Антон. Впрочем, сегодня Стас увидел его слегка по-другому. По чуть виноватому взгляду, напряженным плечам и плутоватому выражению лица Стас понял, что Антон уже три месяца ежедневно ворует часть выручки. Он также узнал, что Антон пустился на это подлое дело, чтобы скопить денег на свадьбу. Он врал своей девушке, что работает успешным менеджером в банке и зарабатывает гораздо больше, чем на самом деле, и тем самым загнал сам себя в угол.

Все это пронеслось в сознании Стаса за какую-то секунду. Пока Антон принимал посылки, Стас понял, что эта точка транспортной компании расположена не в самом удачном с точки зрения потока клиентов месте. Попутно он осознал, что его собственные планы по интернет-торговле снегокатами обречены на провал, тем более ему никто не даст под это дело кредит, особенно учитывая его предыдущие «успехи».

Отправившись вниз по Большому Сухаревскому переулку, Стас попытался понять, как работает его фокус внимания, позволяющий видеть и понимать скрытую суть вещей. Про себя он назвал эту новую способность «всевидящий глаз».