Инквизитор. Хроники последнего бастиона

Инквизитор. Хроники последнего бастиона
Денис Бурмистров

Последний бастион человечества – город Стоунгард оказался под угрозой, когда по его улицам заскользили смертоносные призраки, в темных подворотнях вершатся кровавые ритуалы, а еретики склоняют простой народ принять Тьму. Лишь инквизитор Максимилиан Таронский может распутать этот клубок, начав охоту за беглым преступником Кортесом Альваресом.

Таронский. Глава 1

Инквизитор третьей ступени Ордо Стратиус Максимилиан Таронский шагал по длинному коридору из белого мрамора. Черные сапоги неслышно опускались на белоснежные камни, словно вороны на обглоданные дочиста кости. В свете множества факелов фигура инквизитора в длинном кожаном плаще отбрасывала нечеткие тени хищной птицы со сложенными для смертельного пике крыльями. Голова служителя Ордо Стратиус была гладко выбрита, левую щеку до подбородка прорезал кривой шрам. Голубые глаза холодными льдинками прятались в тени низких бровей, подчеркивая строгость тонких губ.

Таронский десятый год служил в Ордене, к своим годам мог похвастаться высоким положении в братской иерархии, слыл лучшим в своем деле, но по-настоящему гордился не чинами и привилегиями, а той репутацией, что приобрел среди определенных кругов Стоунгардского серпа. Там Максимилиан был известен под кличкой Рэкис, что переводилось со староарденского как «рок, судьба».

Потому что мало кто хотел услышать в свои двери стук такой судьбы.

Инквизитор прошел сквозь ажурную коралловую арку, поднялся на открытую балюстраду с тонкими, словно в танце изогнувшимися колоннами. Лишь мельком взглянул на открывшийся вид океана, придавленного свинцовыми небесами, втянул ноздрями соленый морской воздух и остановился у массивной двери красного дерева с бронзовыми крестовидными полосами. Движением руки распахнул хорошо смазанные створки.

Приемный зал Тригмагистрата имел форму правильного пентагона и располагался на третьем уровне башни. Стены из дарийского янтарника светились призрачным желтым светом, который в пасмурный день можно было принять за солнечный. Пол покрывали плотные циновки молочного цвета с тонким ворсом, создающим ощущение стелющейся дымки. По углам зала поднимались выше человеческого роста кованные подсвечники в форме Древа Истины из книги Света Единого.

Центральной фигурой Приемной безусловно являлся массивный пятиугольный стол, окруженный дубовыми креслами с высокими спинками и широкими подлокотниками. В одном из кресел, напротив входа, сидел пожилой мужчина в простой льняной рубахе. Крепкий для своих лет, с множеством морщинок вокруг глаз и короткой бородой. Когда-то давно он взял себе имя Книста Саладарского.

Еще один гость башни Тригмагистрата стоял у раскрытого окна, сложив руки на груди. Облаченный в искусную кирасу с хитрым узором, человек горой возвышался надо всеми, был широк в плечах, с тяжелыми, крупными чертами лица. На пальце поблескивал массивный перстень Стража, темно-синий плащ воина небрежно свисал со спинки одного из кресел. Этого воина знал каждый в землях Стоунгардского серпа, звали его Андреасом Исидором и в былые времена Императорских турниров Страж именовался Летящим Пламенем за ярость и неумолимость.

Таронский сделал несколько шагов и остановился пред столом, уважительно склонив голову.

– Свет тебе, Максимилиан, – тихий голос старика, усиленный сводами зала без труда долетел до ушей инквизитора. – Какое срочное дело привело тебя к нам?

– Свет тебе, Длань Единого Книст, – Максимилиан еле заметно поклонился старцу, прижав ладонь к груди. – Свет и тебе, Глава Стражи.

Андреас развернулся, громогласно ответил:

– Свет тебе, инквизитор, – Страж указал рукой на кресло. – Присаживайся.

– С позволения, останусь на ногах. Не люблю решать важные вопросы сидя, мысли становятся тягучими, – инквизитор качнул плащом, достал из-за пояса пергамент, еще пахнущий чернилами, – Верховный Инквизитор просил донести до вас известия, подчеркнув их чрезвычайность.

Максимилиан сделал шаг вперед, протянул руку с бумажным свитком, передал послание в морщинистые руки Книста. Щелкнув, отлетела печать, пергамент с шелестом раскрылся перед выцветшими глазами старика. Спустя несколько напряженных секунд старик передал письмо Стражу. Тот, прочитав половину, удивленно поднял бровь.

– Я бы попросил вас, дорогой Максимилиан, прокомментировать это, – похожий на узловатую ветку палец Книста указал на пергамент.

Таронский на мгновенье задержался с ответом, собираясь с мыслями, потом сухой, лишенный эмоций голос разлетелся по залу:

– В отчете вичхантеров из экспедиции Равса указывается, что в заброшенном маяке на юге материка обнаружен свежий тайник еретиков. После этого у форта «Жженый лист» произошел бой с нежитью, среди которых замечен Призрак Крови. Также, в одном из отчетов Смотрящих-из-темноты поясняется, что в городе действуют сразу три ведьмы, которых необычайно трудно изгнать. И появляются они именно там и тогда, когда поблизости нет вичхантеров или храмовников Ордо Гостус.

– И что из этого следует? – спросил Глава Стражи.

– Что из этого следует? – инквизитор сделал вид, что задумался, его холодные глаза поднялись на воина. – Мы сделали вывод, что в городе действует саботажник Темных. Один или в группе, это не столь важно.

Максимилиан позволил себе пройтись по залу, заложив руки за спину. Теперь в нем видился не тихий гость, но человек прекрасно знающий как вершатся судьбы, знающий, почем цена за жизнь на городских окраинах. От этого человека повеяло мраком казематов, огнем костров и магической сталью.

– Вичхантеры обнаружили тайник, – продолжил Максимилиан. – Тайник оказался пуст, но его содержимое было на месте еще седмицу назад. Призрак Крови не может покидать по своей воле поля Гранфилд, нужен кто-то…

Инквизитор сделал пальцами жест играющего на флейте человека.

– Кто-то, кто позвал бы его за собой, поманил. Причем, этот кто-то должен сам находиться в стенах города. И, наконец, ведьмы…

Максимилиан подошел к окну, у которого стоял Страж, остановился напротив. Посмотрел прямо в глаза, произнес:

– А ведьмы, за которыми вот уже несколько лун гоняются наши люди, каким-то чудом избегают встреч с ними. Словно знают все наперед. Или словно кто-то им подсказывает.

– Что ты имеешь в виду, инквизитор? – угрожающе пророкотал Андреаса. – Ты обвиняешь меня в том, что я не контролирую ситуацию? Или в том, что…?

– Не произносите дальнейшую фразу, милсдарь, – перебил его Максимилиан, примиряюще поднимая руки. – Иначе Длань обвинит меня в клевете, а я не имел в виду ничего такого, видит Единый.

Инквизитор отошел от играющего желваками Стража, обратился к задумчивому Книсту:

– Позволено ли мне будет задать Длани вопрос, напрямую касающийся этого дела?

– Задавай, если того требует расследование, – старик подался вперед, облокотившись о стол.

– Я хотел бы узнать, по какой причине орденскую тюрьму покинул заключенный по имени Кортес? Кортес Альварес, если быть точным.

– Какое это имеет отношение к ваших чертовым ведьмам и еретикам? – рыкнул Андреас, но его остановил еле заметный жест Длани. Старик потер пальцами висок, словно вспоминая что-то, развел руками:

– Не вижу причин заинтересованности данной фигурой Ордо Стратиус. Поясните, господин инквизитор?

Щека со шрамом Максимилиана еле заметно дернулась, инквизитор разомкнул сжатые губы:

– Данный человек подозревается во многих преступлениях. Уже этого одного было бы достаточно, чтобы Кортес гнил в темницах до конца своей никчемной жизни. Но у нас, – инквизитор сделал ударение на последнее слово. – Есть доказательства, что Альварес связан с этим саботажником. Если, к примеру, сам не является таковым.

От внимания Максимилиана не ускользнуло, как его собеседники чуть заметно переглянулись. Внутренне инквизитор усмехнулся.

Арденские письмена

Отрывок из летописи Тригмагистрата «О падении Империи, о нелюдях и конце эпохи

«Случилось это в эпоху Полного Солнца, в году сто пятидесятом от рождения Света Единого. Виктумская Империя раскинулась от края до края Арденских земель, на священном материке Атиль. Священный Император заканчивал объединение разрозненных княжеств, огнем и мечом ковал могучее государство под стягами Единой Церкви. Клирики-храмовники несли символ веры от гор Дарии до Черного пролива, заставляя вставать на колени магов старых богов. Непокорные племена, дерзнувшие бросить вызов власти Императора, встречались с холодными клинками панцирников-легионеров.

К исходу лета было отправлено две экспедиции на соседний, Мертвый материк. Разведчики не вернулись к назначенному сроку, не вернулись они и позже, сгинув в неизведанных землях. Согласно летописям, похожий на клешни материк получил название Мертвый благодаря поистине бесплодным землям, на которых ничто живое не могло просуществовать дольше одного дня.

Однако же, испещренный жерлами вулканов, словно гнойными нарывами, зловонный от испарений ядовитых гейзеров, черный от разъедающей пыли, Мертвый материк не был необитаем. Ходили легенды о столь жутких чудовищах, что редкие рыбаки осмеливались выходить ночью на промысел в Черный пролив. Говорили, что с маяков в хорошую погоду можно увидеть, как сонмы призраков и демонов вереницей стекаются для своих черных месс к огромному ущелью, разделяющему Мертвый материк.

Зима, кроме небывалого голода, принесла и смуту. Многочисленные еретики и язычники, северные шаманы и фанатики с островов – все, скрывшиеся в свое время от ока храмовников, теперь возглавляли недовольных, клеймя Церковь и Императора. Они назвали себя «Темными», словно насмехаясь над истовыми детьми Света Единого.

Запылал бунтами запад Арденских земель, имперские егеря не успевали справляться с повстанцами в лесах на востоке. Разгневанный Император приказал клирикам Церкви уничтожить «гниль, лишь зовущуюся людьми».

К исходу весны храмовники пленили троих лидеров нечестивцев, троих выродков, именуемых себя Великими Шаманами. Не решаясь вести их в Столицу для публичной казни, клирики бросили связанных язычников в утлую лодку без весел и руля и, подгоняя магическим ветром, направили в сторону Мертвого материка, где тех ждала неминуемая и мучительная смерть.

К лету года сто пятьдесят первого от рождения Света Единого восстания прекратились. Империя вздохнула свободно.

Но Единый отвернулся от мира людей. С первыми опадающими листьями, когда с океана подул благой Ветер Грез, к северному побережью, со стороны Мертвого материка, подошла армада каменных кораблей под багровыми стягами. С кораблей на землю людей хлынула многочисленное войско нелюдей, ведомое тремя вернувшимися для мести Шаманами. Редкие дозоры не смогли даже предупредить прибрежные гарнизоны, были сметены этой жуткой армией.

Половина Империи была потеряна спустя седмицу после вторжения. Мертвая армия гнала перед собой хаос и отчаяние, оставляла позади изуродованную землю.