«Тургеневская», «Цветной бульвар», «Пушкинская», «Кропоткинская». Пешеходные прогулки в окрестностях метро

В 1711–1715 годах деревянный Никольский храм был заменен каменным. Он состоял из двухсветного четверика с трехчастной апсидой и небольшой трапезной. Крестообразная церковь имела низкую трапезную и небольшую отдельно стоявшую колокольню. Новый храм был построен на пожертвования почетного гражданина А. И. Малюшина и московских купцов М. Я. Заботина, И. Я. Львова. На средства жертвователей в Никольской церкви установили великолепный иконостас, иконы которого были украшены ризами тонкой работы. Храм был освящен 16 мая 1715 года преосвященным Иоанникием Ставропольским. При храме устроили бесплатную столовую для бедных, богадельню и мастерские. В 1722 году по желанию благотворителей в церкви Святителя Николая устроили придел во имя преподобного Сергия Радонежского.

В 1791 году храм Святителя Николая в Дербеневе был отделан заново: появился новый иконостас, обновлена лепнина. При церкви возвели красивую двухъярусную колокольню со сферическим куполом. Второй ярус колокольни сделали в виде изящной ротонды. В это же время появилась каменная ограда. Нашествие французов в 1812 году чудесным образом не коснулось Никольского храма. В московском пожаре, испепелившем город со многими его святынями, церковь практически не пострадала. В первой половине XIX века в начале Уланского переулка жила в деревянном доме тетка А. С. Пушкина, Елизавета Львовна Сонцова. Пушкин приезжал к своей родственнице в мае 1830 года. В письмах к отцу Пушкин неоднократно передавал поклоны «тетушке и ее семейству». Елизавета Львовна называла поэта не иначе как «мой племянник, несчастная жертва». А в середине XIX века в приходе церкви жил дядя Д. И. Менделеева, Василий Дмитриевич Корнильев, у которого мальчиком останавливался будущий создатель Периодической системы химических элементов.

В 1878 году по проекту знаменитого архитектора К. М. Быковского к храму святителя Николая в Дербеневе пристраивается придел во имя иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость». Эта икона появилась в XVII веке и стала одним из главных московских чудотворных образов. Во многих храмах Москвы приделы освящались в честь Скорбященской иконы. На ней изображена Богоматерь, состоящая в мандорле (сиянии), окруженная страждущими и больными людьми и ангелами, несущими добродетели. Название «Всех скорбящих Радость» восходит к строке одной из Богородичных стихир. В 1895 году тот же Быковский перестроил левый Сергиевский придел. Благодаря перестройке церковь приобрела новое градостроительное значение и стала архитектурной доминантой, видной с обеих частей изогнутого Уланова переулка. Изменилось композиционное решение Никольского храма. У него появилась высокая главка, установленная над декоративной аркой лицевой стены, максимально приближенной к линии переулка. Основной объем церкви был увенчан стройным восьмериком, что придало ей вид, характерный для церковной архитектуры XVIII века.

При церкви Святителя Николая в Дербеневе была открыта одноклассная смешанная церковно-приходская школа на сорок человек и богадельня на восемь человек. Призреваемые пользовались квартирой, отоплением, освещением, углем, водой и небольшим пособием. В 1906 году храм попал в криминальную хронику: «Вчера в сумерках к храму св. Николая чудотворца, что в Дербенах, в Уланском пер., подошел прилично одетый юноша, положил около стены храма какой-то сверток и, вынув из кармана коробку спичек, хотел зажечь одну, но в это время заметил, что на него смотрит стоявший невдалеке мальчик. Молодой человек, бросив спички, убежал. Мальчик сообщил о происшедшем дворнику. Тот дал знать полиции. В оставленном молодым человеком свертке оказалась бомба с фитилем»[21 - Русское слово. 1906. 19(06) декабря.].

Храм Святителя Николая в Дербеневе был закрыт в 1927 году. С этого времени начались многочисленные перестройки церкви. Каждое учреждение старалось переделать здание в соответствии с собственными нуждами. Сначала разобрали завершение храма, колокольню до первого яруса и ограду, вместо которой появился кирпичный забор. Настенная роспись и иконостас были уничтожены. В 1929 году хозяева полностью доломали колокольню. В 1950-х годах Никольская церковь была обезображена до неузнаваемости. Над четвериком соорудили чердак, внутри сделали антресоли, пробили стены апсиды, сбили большинство декоративных деталей петровского времени, оштукатурили фасады, сделали пристройки. В 1960-х годах был застроен церковный погост, доходивший до Стрелецкого переулка. Внутри храма находился гараж Московского округа ПВО, и внутрь попасть было невозможно.

Богослужения в церкви Святителя Николая в Дербеневе возобновились в 1994 году. Только через шесть лет начались восстановительные работы, которые не закончены и по сей день. Но сделано уже многое: полностью отреставрированы внутренние помещения храма, установлен временный иконостас, построена крестовидная купель, частично восстановлены фасады южного и северного приделов, завершены работы по ремонту кровли, восстановлены главный купол, малые главы над южным и северным приделами с установкой над ними крестов. Еще предстоят работы по восстановлению колокольни, реставрации четверика, главного придела и апсиды, а также по благоустройству территории храма, которые включают в себя восстановление ограды, вертикальную планировку и озеленение. Сегодня при Никольском храме создана и действует служба поддержки и помощи молодым людям, желающим обрести веру. Приход помогает приюту для детей и подростков «Ховрино».

Церковь Святителя Николая в Дербеневе. Современная фотография

Церковь Святителя Николая в Дербеневе имеет богатую историю. Жертвователями храма в разное время были князья Долгорукие, Оболенские, Трубецкие, Одоевские, Нарышкины. Многие москвичи знают эту церковь по картине художника В. Е. Маковского «На бульваре». На картине изображена молодая пара, сидящая на Сретенском бульваре. Маковскому удалось передать грустную атмосферу несчастной любви, сломанной жизни. С нежностью написан художником пейзаж на заднем плане – московская даль с серым небом, городскими крышами, голыми деревьями и еле различимым вдалеке силуэтом храма, в легких чертах которого угадывается Никольская церковь. Маковский написал картину в 1886–1887 годах – еще до перестройки храма архитектором Быковским. Художник любил Москву и знал, как изобразить любимый город таким, чтобы каждый смотрящий на картину почувствовал эту любовь. Храм Святителя Николая в Дербеневе – редкий для Москвы памятник архитектуры петровского времени, и важно, чтобы память о нем сохранилась не только на картине из Третьяковки, но и в наших сердцах.

Дворец Юсуповых (Б. Харитоньевский пер., 21)

В сей утомительной прогулке
Проходит час-другой, и вот
У Харитонья в переулке
Возок пред домом у ворот.

    А. С. Пушкин

Большой Харитоньевский переулок по протяженности и по количеству примечательных зданий даст фору многим улицам. С. К. Романюк в книге «Из истории московских переулков» пишет: «У Большого Харитоньевского переулка берет начало речка Черногрязка, правый приток реки Яузы, ныне заключенная в подземную трубу. Название ее, возможно, происходит от характера местной почвы, и неудивительно, что здесь поселились огородники, образовавшие целую слободу, обитателям которой вменялось в обязанность поставлять ко двору «всякий огородный овощ». Их приходская церковь Харитония, построенная в 1652–1662 годах, находилась примерно в центре этого района и носила название «что в Огородниках» или «что в Огородной слободе». По ней именуется Большой Харитоньевский переулок. В XVIII веке Большой Харитоньевский переулок разделялся на две части – одна, от Белого города до церкви Харитония, называлась Харитоньевским переулком, а другая – до Земляного вала, Хомутовкой, по владельцу участка на углу с современным Садовым кольцом»[22 - Романюк С. К. Из истории московских переулков. М., 1998.].

Большой Харитоньевский переулок славится настоящим архитектурным чудом – старинными палатами, которые являются одной из самых старых гражданских построек, сохранившихся в историческом центре Москвы. Появление на этом месте первого строения окутано множеством московских легенд. Согласно одной из них, первым владельцем построенных здесь палат был сам Иван Грозный. В XVI веке от Сокольников до нынешних Красных Ворот простирался дремучий лес, в котором царь любил охотиться. По преданию, Иван Грозный, проезжая однажды на лошади через бор, зацепился за ветку, и его соболья шапка упала в снег. На этом самом месте государь приказал возвести Сокольничий дворец. Говорят, что строили этот дворец архитекторы Барма и Постник – легендарные создатели собора Василия Блаженного. По государеву приказу был проведен подземный ход от Сокольничего дворца в Кремль. Иван Грозный любил появляться и исчезать внезапно. Перед охотой царь приглашал лучших гусляров и устраивал пышные пиры.

В очередной раз следует оговориться, что история этого места до XVIII века состоит в основном из легенд и преданий. О них подробно рассказано в мемуарах одного из владельцев палат – Ф. Ф. Юсупова. После смерти Ивана Грозного Сокольничий дворец пустовал, пока по приказу царя Алексея Михайловича, большого любителя зимней охоты, он снова не был открыт и приведен в порядок. Наиболее вероятной датой постройки существующих палат, по мнению исследователей, нужно считать конец XVII века. В это время сформировался комплекс двухэтажных построек в восточной стороне с характерным декором в стиле московского барокко. Вероятнее всего, был еще и третий деревянный жилой этаж. Части комплекса, построенные в конце XVII века, представляли собой сводчатые парадные помещения на подклетах. На рубеже XVII и XVIII веков к северо-восточному углу палат пристроили так называемую Столовую палату с широким проездом.

Дворец Юсуповых. Фотография из альбома Н. А. Найденова. 1884 год

При Петре I Мясницкая улица, находившаяся недалеко от Огородной слободы, превратилась в парадную дорогу для царского выезда, в окрестностях которой стали селиться приближенные. Первым достоверно известным владельцем палат в Харитоньевском переулке стал П. П. Шафиров – сподвижник Петра I, известный дипломат, вице-канцлер, кавалер ордена Святого Андрея Первозванного. Как и многие другие «птенцы гнезда Петрова», Шафиров сделал успешную карьеру благодаря слепой преданности государю. Он был сыном перешедшего в православие польского еврея. Историк С. Ю. Дудаков в книге «Петр Шафиров» пишет: «За границей царь не расставался с Шафировым. Иностранец отмечал, что «Петр окружен совершенно простым народом; в числе его перекрещенец еврей и корабельный мастер, которые с ним кушают за одним столом». Полное доверие царя и блестящие дипломатические способности позволили Шафирову играть все более активную роль в определении внешней политики России»[23 - Дудаков С. Ю. Петр Шафиров. Иерусалим, 1989.].

Возможно, именно Шафиров построил самые ранние из существующих частей комплекса. Впрочем, в 1723 году Петр Павлович попал в немилость к императору, был приговорен к смертной казни, которую в последний момент заменили ссылкой в Сибирь. Шафирова лишили всех чинов и титулов и отобрали все имения. Палаты в Харитоньевском переулке были переданы графу П. А. Толстому – начальнику Тайной канцелярии, наводившей ужас на современников. Петр Андреевич происходил из старинного служилого рода. Он добился возвращения из-за границы царевича Алексея и в 1718 году возглавил следствие по его делу, за что был награжден поместьями и поставлен во главе Тайной канцелярии. Получив титул графа, он стал основателем знаменитого графского рода. Его потомками являются писатели Алексей Константинович и Лев Николаевич Толстые. Во время недолгого царствования Петра II Петр Андреевич ввязался в дворцовую интригу против А. Д. Меншикова и был сослан в Соловецкий монастырь, где вскоре умер.

Владельцем дворца становится обер-секретарь Военной коллегии и ближайший сподвижник Меншикова А. Я. Волков. В книге Н. И. Павленко «Меншиков: Полудержавный властелин» Волков характеризуется так: «Восполняло неграмотность светлейшего прежде всего усердие многочисленных служителей, на умелость и оперативность которых он вполне полагался. Судя по характеру возложенных обязанностей, во многих случаях весьма щекотливых, один из них, Волков, принадлежал к числу самых доверенных слуг князя. В круг его забот входил контроль за «домовым приходом и расходом», личная переписка, которую Волков, как он писал, вел «со всяким охранением нашего интереса и секрета». Своим «дненощным трудом» он представлял интересы князя в следственных комиссиях, он же отправлял должность адвоката. Консультант, бухгалтер, поднаторевший в распутывании кляуз стряпчий, Волков был фактически правой рукой князя, но всегда оставался в тени»[24 - Павленко Н. И. Меншиков: Полудержавный властелин. М., 1999.]. После свержения Меншикова Волков лишился генеральского чина и палат в Харитоньевском переулке. Несмотря на то что он оставался хозяином дома меньше года, в истории закрепилось название «Волковы палаты».

Переданное в казну владение было пожаловано Петром II в 1727 году князю Григорию Дмитриевичу Юсупову – представителю одного из самых знатных российских дворянских родов, который уходит своими корнями в мусульманское Средневековье. Фамильный документ «Родословная роспись князей Юсуповых от Абубекира» до сих пор хранится в Российском государственном архиве древних актов. Юсуповы называли родоначальником своего рода легендарного Абу Бакра – друга и тестя пророка Мухаммеда. Однако историки считают основателем рода Юсуфа-Мурзу – хана великой Ногайской Орды, наводившего страх на Русь. Его сын Иль-Мурза в 1563 году прибыл в Москву на службу русскому царю Ивану Грозному. Внук Иль-Мурзы Абдул-Мурза был храбрейшим воином в сражениях России с Речью Посполитой, Османской империей и Крымским ханством.

При царе Федоре Алексеевиче Абдул-Мурза во время Великого поста по незнанию накормил заехавшего в гости патриарха Иоакима гусем. Патриарх угощение не распробовал и похвалил поданную «рыбу». Абдул-Мурза стал хвастаться своим поваром, который может гуся «под рыбу» приготовить. Когда патриарх и царь узнали об обмане, оба страшно разозлились. Нерадивому хозяину грозила опала и разорение. Абдул-Мурза думал три дня и три ночи и решил принять православие. В результате он получил имя Дмитрий, фамилию Юсупов, титул князя и прощение государя. Однако, согласно семейному преданию Юсуповых, в ту же ночь во сне ему явился пророк Мухаммед и проклял весь его род за вероотступничество. Отныне в каждом поколении до возраста двадцати шести лет предстояло доживать лишь одному мужчине. Проклятие сбылось…

Сын Григория Дмитриевича Борис Григорьевич Юсупов был генерал-губернатором Москвы. Вот что сообщает о нем Ф. Ф. Юсупов в книге «Перед изгнанием. 1887–1919»: «При императрице Елизавете Борис Григорьевич был директором Шляхетского кадетского корпуса. Он был очень популярен среди своих учеников, и они видели в нем скорее друга, нежели начальника. Он выбрал наиболее одаренных из них, чтобы создать любительскую труппу актеров. Они играли классические пьесы, а также произведения своих сверстников… Императрица Елизавета услышала молву о труппе, состоявшей исключительно из русских, что было для того времени новинкой. Их пригласили в Зимний дворец дать представление. На государыню это произвело впечатление, и впоследствии она даже находила некоторую прелесть в том, чтобы самой заниматься одеванием актеров; она предоставляла свои лучшие наряды и свои украшения молодым людям, которые играли женские роли. Это подтолкнуло князя Бориса к тому, чтобы императрица Елизавета подписала в 1756 году приказ создать в Санкт-Петербурге первый публичный театр»[25 - Юсупов Ф. Ф. Перед изгнанием. 1887–1919. М., 1993.].

И. Б. Лампи. Портрет Николая Борисовича Юсупова

В 1770-х годах владение Юсуповых было расширено за счет покупки усадьбы Измайловых, которая примкнула к участку с запада вместе с каменным домом. Уже при первых владельцах было положено начало легендарным богатствам, которые хранились в старинных палатах в Харитоньевском переулке. Юсуповы владели множеством дворцов и усадеб по всей России. Число принадлежавших им крепостных крестьян исчислялось десятками тысяч, а десятин земли – сотнями тысяч. По аналогии со всем известным Юсуповским дворцом на Мойке палаты в Москве стали называться также дворцом. На рубеже XVIII и XIX веков к владению присоединился одноэтажный жилой дом купца Чирьева, и у Юсуповых в Харитоньевском переулке оказалось целых три дома. В то время участком владел самый знаменитый представитель княжеского рода – Николай Борисович Юсупов.

Николай Борисович был министром Департамента уделов, сенатором, действительным тайным советником, членом Государственного совета, первым директором Эрмитажа, главноуправляющим Оружейной палаты и Экспедиции кремлевского строения – все его чины и титулы упомнить трудно. Этот знатный вельможа, просвещеннейший человек своего времени и талантливый политик большую часть своей жизни провел за границей. А. И. Герцен в книге воспоминаний «Былое и думы» пишет о Юсупове: «В России люди, подвергнувшиеся влиянию мощного западного веяния, не вышли историческими людьми, а людьми оригинальными. Иностранцы дома, иностранцы в чужих краях, праздные зрители, испорченные для России западными предрассудками, для Запада русскими привычками, они представляли какую-то умную ненужность и терялись в искусственной жизни, в чувственных наслаждениях и в нестерпимом эгоизме. К этому кругу принадлежал в Москве на первом плане блестящий умом и богатством русский вельможа, европейский grand seigneur и татарский князь Н. Б. Юсупов. Старый скептик и эпикуреец Юсупов, приятель Вольтера и Бомарше, Дидро и Касти, был одарен действительно артистическим вкусом»[26 - Герцен А. И. Былое и думы. М.: ГИХЛ, 1958.].

Часть строений в Харитоньевском переулке Николай Борисович сдавал внаем. В 1801 году средний дом комплекса с хозяйственными службами – фряжским погребом, кладовой, кухней с приспешной избой, погребом, амбаром, конюшней, хлебным и каретным сараями – снимал Сергей Львович Пушкин, отец великого поэта. К тому времени близ дома были разбиты оранжерея и фруктовый сад, в котором гулял с няней маленький Пушкин. Позднее он перенес свои детские впечатления от сада в поэму «Руслан и Людмила». Будущий поэт прожил в Харитоньевском только три года, но с этим переулком связано множество событий. Еще в 1797 году бабушка поэта Ольга Васильевна приобрела в соседнем Малом Харитоньевском скромную усадьбу.

Еще несколько десятилетий назад на углу двух Харитоньевских переулков стоял дряхлый одноэтажный деревянный домик. По одной из московских легенд, именно он упоминается в седьмой главе «Евгения Онегина» – «у Харитонья в переулке». Этот домик так и назывался – «Ларинским» или «домом Татьяны». Вполне возможно, Ларины имели «родственные связи» с Юсуповыми. Татьяна приехала к княжне Алине, московской кузине своей матери, а в 1820-х годах во дворце действительно жила княжна Алина – сестра Николая Борисовича Александра Борисовна Юсупова. Некоторые москвоведы полагают, что именно с легкой руки Пушкина переулок, на котором находится Юсуповский дворец, получил название Харитоньевский. В пушкинские времена переулок назывался Хомутовский – по имени домовладельца Хомутова, жившего здесь в XVIII веке. На протяжении всей жизни Пушкин имел приятельские отношения с князем Юсуповым. Последняя их встреча произошла незадолго до смерти Николая Борисовича в 1831 году на праздничном ужине, устроенном четой Пушкиных. После кончины князя Пушкин написал в одном из писем: «Мой Юсупов умер». Поэт посвятил ему стихи:

От северных оков освобождая мир,
Лишь только на поля, струясь, дохнет зефир,
Лишь только первая позеленеет липа,
К тебе, приветливый потомок Аристиппа,
К тебе явлюся я; увижу сей дворец,
Где циркуль зодчего, палитра и резец
Ученой прихоти твоей повиновались
И вдохновенные в волшебстве состязались.

В начале XIX века дом, в котором жили Пушкины (его принято называть «средним»), а также бывшие палаты купца Чирьева переходят во владение князю А. И. Вяземскому. На планах того времени видны два разновеликих двухэтажных здания, стоящие уступами относительно друг друга в глубине двора. В московском пожаре 1812 года палаты сильно пострадали, внутри практически ничего не удалось спасти. После изгнания французов владения отремонтировали и восстановили прежнее декоративное убранство. В середине XIX века «средний» дом перестраивается и приобретает П-образное очертание. Сын Николая Борисовича Борис Николаевич Юсупов – церемониймейстер императора Николая I, действительный тайный советник – жил в основном в Петербурге и в Москву заглядывал нечасто. Только в 1860-х годах жизнь во дворце Юсуповых вновь забила ключом. При новом владельце, князе Николае Борисовиче Юсупове-младшем, палаты были отремонтированы, а у надворного советника Племянникова выкуплен «средний» дом.

Николай Борисович имел чин гофмейстера императорского двора, был вице-директором Петербургской публичной библиотеки, почетным членом Римской музыкальной академии и Парижской консерватории. Он слыл большим ценителем музыки, сам прекрасно играл на скрипке и сочинял музыкальные произведения. На этом незаурядном человеке пресеклась мужская линия древнего рода Юсуповых. Его единственная дочь княжна Зинаида Николаевна – первая красавица и наследница колоссального состояния – вышла замуж за праправнука М. И. Кутузова графа Феликса Феликсовича Сумарокова-Эльстона. Император Александр III по просьбе князя Николая Борисовича, чтобы не пресеклась знаменитая фамилия, разрешил графу Сумарокову-Эльстону именоваться еще и князем Юсуповым.

Кабинет князя Ф. Ф. Юсупова. Фотография начала XX века

Искусствовед И. В. Пилишек в статье, посвященной Юсуповскому дворцу в Москве, пишет: «В конце XIX века при Н. Б. Юсупове началась крупномасштабная реставрация здания, которому князь, не жалея средств, стремился придать дворцовое великолепие. Под руководством архитектора В. Д. Померанцева была перестроена западная часть палат, изменен декор фасадов, стилизованный под XVII век, выполнена перепланировка внутренних помещений. Тогда же к двухэтажным каменным палатам был пристроен третий этаж. По указанию князя найденный в бывшей опочивальне подземный ход, шедший к Кремлю, был засыпан. В 1892 году по проекту архитектора П. Р. Султанова, приглашенного княгиней З. Н. Юсуповой, была проведена реставрация восточной части здания. Крыши сделали более крутыми, а их скаты расписали «в шашку». Восстановили декор кровли – высокие покрытия с флюгерами и каменными дымниками. В окна вставили наружные стекла с разнообразными рисунками переплетов, имитирующие слюдяные окошки XVII века. Фасады получили красивую полихромную окраску, выдержанную в цветовой гамме интерьеров»[27 - Пилишек И. В. Возрождение Юсуповского дворца // Москва и москвичи. 2005. № 9–10.].

В Юсуповском дворце устраивались приемы, которые поражали иностранцев своей «византийской» пышностью. С разрешения хозяев осмотреть богатые интерьеры дворца мог каждый желающий. Особенно своими размерами и богатым убранством поражал гостей и посетителей парадный тронный зал. Высокий куполообразный потолок его был расписан зодиакальными созвездиями, стены украшали райские цветы, изображения сказочной птицы Сирин и дракона. В зал вели три ажурные бронзовые двери. Согласно моде того времени, была обустроена китайская комната с драконами, птицами, характерным орнаментом и стилизованными фонариками. В портретной комнате висели портреты всех представителей династии Юсуповых, начиная с самого правителя Ногайской Орды Юсуф-Мурзы. В специально устроенном гербовом зале находились скульптурные медальоны с гербами рода князей Юсуповых. Роскошная хрустальная люстра, венецианские зеркала в тяжелых резных рамах и старинная мебель украшали этот зал. Во дворце Юсуповых разместилась богатая коллекция произведений искусства. Портреты Зинаиды Николаевны Юсуповой писали известные художники того времени В. А. Серов, В. Е. Маковский и Ф. Фламан.

Крестовая палата Юсуповского дворца. Фотография начала XX века

Княгиня Юсупова прославилась не только своей красотой, богатством и гостеприимством. Она была одним из самых известных российских меценатов, на ее деньги в Москве и других городах строились школы, церкви и богоугодные заведения. У Зинаиды Николаевны и Феликса Феликсовича было двое сыновей – младший Феликс Феликсович и старший Николай Феликсович, носивший титул князя, потому что этот титул переходил к старшему из сыновей. Они оба окончили Оксфордский университет и были образованнейшими молодыми людьми своего времени. В 1908 году, незадолго до своего двадцатишестилетия, Николай Феликсович погиб на дуэли на Крестовском острове в Петербурге. Родовое проклятие сбывалось во всех поколениях. Причина дуэли – любовь к замужней женщине, муж которой и застрелил князя. Юсупов же оба раза выстрелил в воздух. Проклятие Абдул-Мурзы действовало. Единственным продолжателем рода и наследником всех юсуповских богатств стал двадцатиоднолетний Феликс Феликсович.

Интерьер дворца Юсуповых. Современная фотография

В столичных салонах молодого князя называли Дориан Грей. Действительно, если взглянуть на портрет В. А. Серова, на котором Юсупов изображен с любимой собакой, сходство с героем Оскара Уайльда улавливается. В своих мемуарах Феликс Феликсович вспоминал об этом портрете: «Роскошь, богатство и власть – это и казалось мне жизнью… Я скорей вернулся к себе. По дороге я остановился перед собственным портретом работы Серова. Внимательно всмотрелся в самого себя. Серов – подлинный физиономист; как никто, схватывал он характер. Отрок на портрете предо мной был горд, тщеславен и бессердечен. Стало быть, смерть брата не изменила меня: все те же себялюбивые мечтанья? И так мерзок я стал самому себе, что чуть было с собой не покончил!»[28 - Юсупов Ф. Ф. Князь Феликс Юсупов. Мемуары в двух книгах. М., 2008.]

Ни военная, ни государственная служба Юсупова не интересовала. Он был известным кутилой, легкомысленным повесой, первым красавцем обеих столиц и героем скандальной хроники из жизни светской богемы. В 1914 году Феликс Феликсович женился на хрупкой княжне императорской крови Ирине Александровне Романовой – племяннице Николая II. На торжестве по случаю венчания присутствовала царская семья. Через год у молодых родилась дочь. Казалось, светский лев Юсупов стал семьянином.

Дворец Юсуповых. Современная фотография

Но радость омрачилась страшным известием: Феликс Феликсович стал одним из убийц «царского друга» Григория Ефимовича Распутина, который был ключевой фигурой того времени, повлиявшей на ход исторических событий. Тайна смерти Распутина до сих пор остается одной из неразгаданных загадок истории нашей страны. Сам Юсупов говорил об этом следующее: «Когда Распутин черной тенью стоял около престола, негодовала вся Россия. Его темное влияние все больше и больше укреплялось, а наряду с этим все сильнее нарастало недовольство в стране, проникая даже в самые глухие углы России, где простой народ верным инстинктом чуял, что у вершин власти творится что-то неладное. И потому, когда Распутин был убит, его смерть была встречена всеобщим ликованием. Теперь у многих взгляд на вещи настолько изменился, что убийство Распутина называют «первым выстрелом революции», толчком и сигналом к перевороту. Так ли это? Революция пришла не потому, что убили Распутина. Она пришла гораздо раньше. Она была в самом Распутине, с бессознательным цинизмом предававшем Россию, она была в распутинстве, – в этом клубке темных интриг, личных эгоистических расчетов, истерического безумия и тщеславного искания власти»[29 - Юсупов Ф. Ф. Конец Распутина. Воспоминания. М., 1990.].

Интерьер дворца Юсуповых. Современная фотография

После 1917 года Феликс Феликсович с семьей уехал в Европу. Все имущество Юсуповых, в том числе и дворец в Харитоньевском переулке, было национализировано. Коллекция картин, антикварная мебель, собрание редкой хрустальной и фарфоровой посуды, другие предметы интерьера были отправлены в государственные хранилища, а многие вещи бесследно исчезли. В 1925 году во дворце обнаружили тайник с фамильными сокровищами Юсуповых. В старую одежду были завернуты драгоценности (колье, броши, диадемы, браслеты), изделия из золота и серебра, скульптура и даже скрипка Страдивари. Всего в тайнике нашли около тысячи предметов. Вес одних только серебряных вещей составил больше тонны. Говорят, большевики, чтобы узнать место, где спрятаны княжеские богатства, пытали дворецкого Юсуповых Григория Бужинского, который перед революцией прятал сокровища вместе с Феликсом Феликсовичем. Дворецкий от пыток умер, но ничего не сказал.

С 1928 года в Юсуповском дворце размещались различные учреждения: Совхозный институт, Институт планирования, экономики и организации. По личному распоряжению наркома просвещения А. В. Луначарского единственным собственником становится Всероссийская сельскохозяйственная академия имени В. И. Ленина. Долгие годы ее возглавлял академик Н. И. Вавилов. В академии работали такие крупные ученые, как А. В. Чаянов, Д. Н. Прянишников, А. А. Никонов и многие другие. В 1940-х годах была заложена проездная арка под Столовой палатой, что отрицательно сказалось на облике здания. В советское время памятник архитектуры не реставрировался и к 1990-м годам находился в крайне ветхом состоянии. В год празднования двухсотлетия со дня рождения А. С. Пушкина была проведена реставрация фасада, частичный ремонт кровли и кованой решетки.

Лишь в 2000-х годах начались масштабные ремонтно-реставрационные работы. В процессе реставрации было осуществлено восстановление разрушенной постройки XIX века по северному фасаду, разборка наружных стен проездной арки с дальнейшим остеклением проемов витражами, укрепление кровли и замена ее покрытия «в шашку» – в соответствии с историческими материалами, ремонт северного и южного крыльца, каменных и паркетных полов на первом-втором этажах, восстановление исторической окраски фасадов и всех росписей в полном объеме. Благодаря стараниям Комитета по культурному наследию города Москвы уникальный памятник архитектуры XVII–XIX веков был возрожден.

Дворец Юсуповых в Большом Харитоньевском переулке – одно из самых легендарных зданий в Москве. Легендарность ему придают не только древность постройки и архитектурные особенности, но и знаменитые хозяева, владевшие дворцом без малого двести лет. В расписных сенях оголена старая белокаменная кладка палат, в которых, возможно, останавливался сам Иван Грозный. Красная палата с ажурными бронзовыми дверьми, китайская и гербовая комнаты, тронный зал восстановлены в том виде, в каком они были в конце XIX века. Достойны внимания также восемь прекрасных голландских изразцовых печей. Да можно ли описать все достоинства Юсуповского дворца!

«Цветной бульвар»/«Трубная»