Право на счастье

Восхищенный смышленостью своего нового маленького дружка, Дмитрий поднял его на руки, чмокнул в мокрый курносый нос и весело произнес:

– А ты действительно умница! Ты мне начинаешь нравиться, и, кажется, мы с тобой здорово подружимся! Но как же мне тебя все-таки назвать, а?!..

3

Праздник, что называется, удался. Было весело, шумно и пьяно! Гости расходились далеко за полночь, поочередно желая порядком осоловевшему к тому времени имениннику обретения в жизни множества милых банальностей, как-то: счастья, богатырского здоровья, удачи во всем, неземной любви и, безусловно, несметного богатства! В общем, общество близких людей желало Снежину Дмитрию, чтобы у него было все, а ему самому за это ничего не было!

Не изменяя давно выработанной привычке, этим субботним утром, несмотря на выходной и вчерашнее веселье, Дима проснулся довольно рано и, сбегав на кухню, где проглотил так, на всякий случай, две таблетки цитрамона, вернулся в не успевшую остыть постель. Сейчас он лежал и вспоминал события минувшего вечера, лениво почесывая за плюшевым ухом уютно уткнувшегося холодным носом ему подмышку (не устоял, пустил на кровать) уже совсем не безымянного питомца.

Вчера во время празднования Дня рождения вновь назначенного хозяина, по счастливому стечению обстоятельств ушастый комок бело-пегой шерсти неожиданно обрел себе имя. Как и множество вещей, происходящих на этом свете, все случилось независимо от чьего-либо желания, само собой…

Еще до прихода гостей Дмитрий спохватился, что совершенно не подумал о том, где обустроить место щенку. Должен же он иметь в этом доме свой, принадлежащий только ему одному угол. Держать в переноске жалко, стелить на пол старое одеяло стыдно, да и нет у него здесь никаких старых вещей. Но разве для молодого, энергичного и делового жителя двадцать первого века, века прогресса и высоких технологий, века Интернета, проблема в течение ближайшего часа получить, пожалуй, все, что угодно его душе? Конечно, нет, с некоторыми, правда, оговорками – при наличии смартфона или, на худой конец, ноутбука с возможностью выхода в сеть и небольшого пластикового прямоугольничка, моментально подтверждающего наличие положительного баланса на банковском счете его владельца.

Дмитрий немного поколдовал над своим новомодным заокеанским гаджетом, и не более чем через сорок минут трель домофона возвестила о прибытии курьера, а спустя еще один короткий промежуток времени, ушедший на осмотр и оплату приобретаемого товара, маленький домочадец стал счастливым обладателем удобного и мягкого лежака, стилизованного под небольшой диванчик.

К назначенному времени стали подтягиваться гости. Первым предсказуемо объявился Успенский Кирилл. Оправдывая созвучные своей высокопарной фамилии принципиальные убеждения, Кирилл всегда и везде успевал, причем просто успеть его не устраивало, успеть он должен был в числе первых, лучше – самым первым. Напористый и целеустремленный, точно знающий, чего он хочет получить от жизни, Кирилл всегда нравился Дмитрию. Приятельствовали они, можно сказать, давно, еще со студенческой скамьи, и хоть дружбой назвать их взаимоотношения, наверное, было нельзя, все же общение их складывалось довольно тесно и порой переходило за рамки отношений просто коллег по работе. Они поздравляли друг друга с праздниками, ходили друг к другу в гости, вместе отдыхали в одних и тех же клубах, и все же оставались свободными друг перед другом от неписанных обязательств, связывающих по-настоящему близких друзей.

Пройдя нелегкий, извилистый и тернистый студенческий путь, однокашники наконец-то получили заветные корочки, означавшие, что предъявители их являются носителями сокровенных знаний и имеют право именоваться высококвалифицированными специалистами по «управлению бизнесом и предпринимательству», обладающими к тому же глубокими знаниями экономической теории, владеющими методами эконометрики, компьютерного моделирования, способными к аналитической работе в любой сфере народного хозяйства и бизнеса. Корочки, правда, были разного цвета – всегда честно и страстно стремящийся к получению знаний, Дмитрий по праву стал обладателем красных.

По окончании университета пути Дмитрия и Кирилла на некоторое время разошлись. Были ли перемены в дальнейшей Димкиной жизни счастливым стечением обстоятельств или, что безусловно будет вернее, следствием упорного студенческого труда, сейчас уже не важно. Важно то, что, пройдя несколько этапов собеседований и интервью, Дмитрий уверенно победил в конкурсном отборе и был принят на работу в успешно развивающуюся крупную компанию, где так же успешно стал применять на практике полученные в университете знания, зарабатывая тем самым на хлеб насущный. Очень скоро стало хватать не только на хлеб, но и на всякие приятные излишества.

В отличие от так на зависть удачно сложившихся Димкиных дел, Кирилловы дела не были столь успешны и не шли так же гладко. Сперва, по наущению каких-то своих знакомых, Кирилл решил испытать себя на государевой службе и, недолго думая, нацепил на свои крутые плечи погоны таможенника. Но что-то пошло не так, и через два года Кирилл из таможни ушел. Срочность его увольнения лишь подтвердила догадки некоторых его друзей и знакомых: не ушел бы сам, «ушли» бы принудительно, а то, не дай Бог, может и еще чего похуже! Сам Кирилл не любил обсуждать причины своего увольнения, но и без того было понятно, что неприятность, случившаяся с ним, стала следствием попадания его под влияние сослуживцев, девизом которых на протяжении долгого времени было: «Таможня дает добро!».

Последующие за скоропостижной отставкой два года Кирилл провел в творческих метаниях. Где он только не работал, пытался даже начать свое дело – не пошло! Случались периоды, когда безжалостная нужда заставляла его засунуть самолюбие в самый дальний шкаф и вместо нормального сна «бомбить» на ночных улицах, хоть как-то обеспечивая завтрашний день. Будущее казалось очень туманным! Но Кирилл не был бы самим собой, если бы так просто сдался и опустил руки. Нет, он свято верил, что рано или поздно все изменится и удача ему улыбнется. Так, в общем-то, и случилось!

…Дмитрий неудержимым ураганом ворвался в офис и, небрежно поприветствовав уже начавших свой трудовой день коллег, прямиком направился к своему рабочему месту, на ходу срывая с себя куртку. Сегодня он опоздал – таких пробок, какие случились этим утром, он не видел давно. Всему виной внезапно выпавший ночью снег. Что сказать, в России зима всегда приходит внезапно, особенно если на дворе конец ноября!

– Снежин, тебя шеф искал, дважды уже спрашивал! – раздался из глубины зала низкий голос красавицы-секретарши, или, как принято в современном бизнес-сообществе называть эту должность – помощника руководителя Виолетты, искренне считавшей, что недостаток профессионализма с лихвой компенсируется яркостью внешности.

Такое бывало нечасто, и вызов в кабинет руководителя мог означать, что, либо Дмитрия ждет «выговор», либо случилось что-то более важное и существенное, нежели его сегодняшнее опоздание. Случилось! Опоздание Дмитрия волновало шефа ровно настолько, насколько у него оставалось свободного времени, чтобы успеть донести до подчиненного важную информацию и спешить на очередную встречу.

Всего несколько минут провел Дима в кабинете начальника и лишь ошарашенным выйдя оттуда, осознал, что с этого момента положение его в компании круто изменилось, причем не в худшую, а в самую что ни наесть лучшую сторону. Не вдаваясь в подробности и детали (будет еще время), руководитель проинформировал, что в связи с расширением компании решено создать контрольно-ревизионный отдел, отвечающий за аудит филиалов, расположенных в удаленных регионах и за рубежом. Возглавить новый отдел предлагается ему, Дмитрию. Никаких возражений под угрозой увольнения не принимается! Приказ о назначении на днях будет подготовлен, а кадровой комплектацией рекомендовано заняться немедленно! Все, аудиенция окончена!

Кадры, как известно, решают все! Подобрать их, наверное, большого труда не составит – достойных людей в компании хватает, тем более, что штат отдела, включая руководителя и его заместителя, насчитывает всего-то семь человек. Итак, если с сотрудниками все так или иначе понятно, то заместитель – дело другое, заместитель должен быть твоим вторым «я» и верить ему нужно, как самому себе – так считал Дмитрий. Где только такого взять – вот вопрос! Среди окружавших его коллег, по мнению Димы, такового не наблюдалось. Среди коллег – нет, но вот…

…Кирилл даже не стал скрывать, насколько обрадовался так нежданно свалившемуся на него предложению. Все вышло как нельзя лучше, и вот, спустя год со дня назначения, заслуживший уважение коллег и признание начальства Успенский Кирилл, широко улыбаясь, стоит на пороге Димкиной квартиры, держа в обеих руках призывно шуршащие, набитые снедью пакеты.

– Салют имениннику! Я что, первый, что ли? – сделал вид, будто удивлен Кирилл.

– Первый, первый, ты у нас всегда первый! Давай, проходи, сейчас еду привезут, поможешь стол накрыть.

Кирилл, не разуваясь, прошел на кухню и, водрузив свои пакеты на стол, задал очередной вопрос:

– А подарок-то где?

– Не ори, спит он – сон способствует быстрому росту, и вообще, ему не до наших заморочек, давай, разгружай свои мешки!

…Праздник вовсю шумел, когда заявился последний гость, точнее гостья – в открытую Дмитрием дверь грациозной походкой сытой вампирши вплыла первая красавица компании (так действительно считали многие, в том числе и она сама), Шахова Виолетта. Чуть наклонившись вперед, имитируя поцелуй в щеку, Виолетта вдруг застыла и даже прервала поток тривиальных поздравлений.

– Ой, что это?! – срывающимся голосом, от неожиданности явно испугавшись увиденного, вскрикнула она, невольно вздрогнув и отпрянув от Дмитрия.

Дима обернулся. Из-за приоткрытой в спальню двери в коридор выглядывала маленькая головка с огромными оттопыренными ушами. Видимо, галдеж, доносившийся из соседней комнаты, разбудил щенка, и он решил проверить, кто еще, кроме хозяина, имеет право на нахождение в его новом жилище.

– Ну чего ты испугалась, это всего лишь щенок, мне его сегодня ребята подарили, – еле сдерживая смех, объяснил Дмитрий.

– Страшненький какой, на гремлина похож! – все еще не оправившись от последовавшего испугу шока, пролепетала Виолетта.

Из зала, где находился эпицентр банкетной вакханалии, на возгласы, раздающиеся из коридора с Кириллом во главе, вышло несколько любопытствующих гостей.

– Что еще за гремлины такие? – ни к кому конкретно не обращаясь, спросил Дмитрий, ласково беря щенка на руки.

– Ну ты, старик, даешь! – выступил вперед Кирилл. – Ты что, кино вообще не смотришь? Это ж ужастик «бородатый», с элементами черной комедии!

Дима держал щенка на руках и, покачивая, словно младенца, на распев произнес:

– А когда нам смотреть-то мы ведь работаем, правда, малыш?!

С улыбкой глядя на товарища, баюкающего плюшевую живую игрушку, Кирилл посоветовал:

– Работа работой, а расслабляться необходимо! Посмотри, на досуге, повеселишься!

– Чего тянуть-то? Вы там веселитесь, а мы сейчас глянем, что это за «Гремлины»! – буднично резюмировал Дима и несмотря на протесты, скрылся за дверью спальни, бережно неся на руках своего любимца.

Оценив остроту момента, Кирилл проявил себя смекалистым старпомом и взял штурвал в свои руки, благодаря чему, несмотря на временное отсутствие капитана, шхуна пошла прежним курсом – праздник продолжился.

Тем временем, в спальне, удобно устроившись на застеленной кровати, Дима вводил название фильма в поисковую строку одного из многочисленных онлайн-кинотеатров, которые в нынешнее время доступны практически каждому человеку, имеющему дома более-менее современный телевизор.

…Чуть больше часа прошло, как Дмитрий, поддавшись своему сиюминутному капризу, оставил гостей и уединился в спальне и вот, под протяжный возглас: «О-о-о!!!», он с широкой улыбкой вошел в зал. Подойдя к столу, Дима взял первый попавшийся под руку бокал и, сделав рукой жест, призывающий разгоряченное общество к тишине, торжественно произнес:

– Прошу всех присутствующих поднять бокалы и выпить за еще одного именинника! Спросите за кого? Отвечу – за подаренного сегодня мне маленького друга! Весь сегодняшний день я ломал голову о том, как мне его назвать, но на ум приходили только какие-то глупые банальности. Но вот пришла наша Виолетта и, ляпнув, как это у нее часто бывает, первое, что сорвалось с языка, снайперски попала в «десятку»! – прижав ладонь правой руки к сердцу, Дмитрий деланно поклонился в сторону смущенной красавицы. – Посмотрев сейчас фильм, на который она сослалась, назвав моего щенка гремлином, я вынужден с ней согласиться – действительно, внешность его схожа с внешностью одного из зверьков, названных гремлинами! К чему я все это говорю и причем здесь именины? А вот причем – теперь мой питомец обрел имя, которое родилось само собой и является производной от названия этого «шедевра» кинематографии. Так поднимем же бокалы и выпьем, друзья, за нового члена нашего общества – славного пса Грэмма!

– За Грэмма! За Грэмма!!… – с разных концов стола раздались возгласы захмелевших гостей.

– За Грэмма! – вполголоса произнес Кирилл, с нескрываемым удивлением глядя на товарища, еще несколько часов назад крайне возмущенного этим столь неординарным подарком…

4

Последующие за тем памятным днем рождения Дмитрия, плавно перетекшим в празднование новоселья и именин Грэмма, полгода пролетели для них как один день. Неестественно теплая в этом году зима, распустившая слякотные сопли сразу после Нового года, к исходу февраля вдруг опомнилась, заскрежетала зубами и, обозлившись на весь свет, завьюжила, затрещала проспавшими Крещение морозами. Побесновавшись до середины апреля, белая склочница окончательно устала, ослабила вожжи, позволяя ртутному столбику потянуться вверх, к заветному плюсу в графике температурных показателей. Несмотря на заметное потепление, остатки выпавшего в конце февраля – начале марта снега, собранные коммунальными службами в огромные грязно-серые кучи, еще весь апрель мозолили глаза уставшим от зимы горожанам. Только по прошествии майских праздников, сопровождавшихся регулярными ночными заморозками, днем сменявшихся на кратковременные, но колючие и хлесткие, перемеженные мелкой ледяной крупой, от того невероятно противные дожди, весна закрепилась на занятых рубежах. Словно сумасшедший художник, каким-то чудом вырвавшийся из мрачных стен психиатрической лечебницы и схвативший в истосковавшиеся по работе руки свою старую палитру, с хаотичной торопливостью весна яркими, сочными, преимущественно зеленого цвета кляксами стала украшать освободившееся от последнего снега мрачное полотно земли.

Стоически перенеся все капризы природы, не очень, впрочем-то, и уделяя своего внимания этим перипетиям по причине всепоглощающей занятости самими собой, человек и собака – Дмитрий и Грэмм, уловив первые весенние запахи, стали совершать осторожные кратковременные вылазки из квартиры. Улица с первого же выхода на нее в одночасье завоевала безграничное расположение Грэмма, и команда: «Гулять!», стала для него чуть ли не более ожидаемой, нежели – «Кушать!», а ведь прием пищи занимал в его жизни наиважнейшее место! Воздух свободы пьянил, вызывая непроизвольное проявление избытка чувств, выражаемых громким поскуливанием, взвизгами и даже почти человеческими радостными криками. И пускай свобода ограничивалась периодически натягивающимся и резко остужающим неумеренный пыл поводком, это ни в коей мере не мешало Грэмму получать от прогулок несказанное удовольствие и чувствовать себя вполне счастливым. Сам не до конца осознавая того, он на инстинктивном уровне понимал, что мера эта вынужденная, а поводок, неумолимо сдерживающий бьющую через край энергию, приспособление нужное, более того – полезное, и, не будь его бегущие впереди разума лапы непременно доставили бы их владельцу кучу неприятностей!

Не имея никакого отношения ни к собакам охотничьих пород, ни даже к служебным, Грэмм тем не менее, обожал читать, именно читать уличные запахи, и делал это на удивление универсально. Выходя из подъезда, Грэмм сразу задирал голову и, словно вышедший на вальдшнепа ирландский сеттер, ловил «верхние» запахи, но стоило им с Димой пересечь границу лесопарка, как Грэмм превращался в идущую по следу немецкую овчарку и, уткнувшись носом в землю, жадно втягивал в себя все многообразие лесных ароматов. С головой погружаясь в окружающий его океан невидимых глазу, но остро воздействующих на органы обоняния летающих в воздухе микрочастиц, Грэмм искренне недоумевал спокойному равнодушию хозяина. Как можно не среагировать на след недавно прошедшей по лесной тропинке, где сейчас идут они, какой-то большой собаки, тяжелый дух которой так и бил в ноздри?! Следом за ним стелился, хотя и не такой       плотный, но схожий по тяжести восприятия запах ее хозяина. У Димы запах другой – хороший, ставший уже родным – он пахнет домом! А вот и подпись, оставленная псом-гигантом на стволе ближайшего дерева. Вонь от нее такая, что глаза режет! Ничего, дело поправимое! Готово! Теперь все идущие следом собаки смогут прочитать: «Здесь был Грэмм!». Если же свернуть с тропинки и отбежать по только начавшим набирать силу молодым росткам папоротника и крапивы хотя бы на несколько метров вглубь леса, можно учуять следы пребывания здесь не домашних, а каких-то других, резко пахнущих дикой свободой животных. Вот бы встретить, посмотреть, а может, даже укусить разок! Что ни говори, а прогулки – вещь мало того, что приятная, полезная и познавательная, жаль только хозяина, ведь он со своим ущербным обонянием не может разделить с Грэммом всю полноту ежедневно новых незабываемых впечатлений!

Когда молодые побеги сочной зеленой травы превратились в мягкий ворсистый ковер, покрывающий все свободное от асфальта пространство, изобретательный Грэмм не преминул использовать этот подарок природы в своих прогулочно-развлекательных целях. Приметив во время очередной прогулки наиболее густо поросший молодой травой участок, Грэмм, не раздумывая, нырял в мягкую ароматную зелень и, перевернувшись на спину, терся о нее, урча от удовольствия и вытягивая вверх все четыре лапы. Дмитрий не препятствовал новой забаве Грэмма, наоборот, останавливался и, улыбаясь, ждал, давая возможность своему любимцу в полной мере насладиться прогулкой. Обратив внимание на то, что посторонние люди никогда не остаются равнодушными к его «травяной гимнастике», созерцание которой вызывало у них всплеск положительных эмоций, Грэмм стал целенаправленно караулить прохожих, устраивая при их приближении импровизированные цирковые представления, где коронным номером стал «таракан на спине», неизменно привлекавший внимание. И если взрослые люди лишь сдержанно улыбались, то дети, завидев очередное выступление четвероногого артиста, приходили в неописуемый восторг. Стоит отметить, что Грэмм к людям относился с нескрываемой приязнью, а детей он просто обожал, что, впрочем, было взаимно. Дима уже привык к тому, что практически на каждой прогулке к нему подбегал мальчик или девочка, достигшие возраста прогулок во дворе без сопровождения взрослых, с вопросом: «А можно его погладить?!». Дмитрий не возражал, а Грэмм, в свою очередь, как мог, изо всех сил показывал свое расположение маленькому человеку.

Несмотря на все описанные прелести, не все в характере Грэмма было безупречно. Дело в том, что он, как выяснилось, до кончиков своих огромных ушей терпеть не мог собак. Не всех. С маленькими и соразмерными ему самому Грэмм общий язык находил и даже мог снизойти до коротких игр. Если же к нему пытался приблизиться пес, превышающий его размерами, будь то злобный бультерьер или скорая на расправу немецкая овчарка, или даже добрейший лабрадор, реакция Грэмма была всегда одинакова – «В атаку!». Эта, прямо скажем, не очень хорошая черта его характера служила одной из основных причин того, что Грэмм был лишен удовольствия свободных прогулок, не контролируемых ни на секунду не ослабляющим своего внимания беспристрастным поводком. Ведь случись так желаемое Грэммом столкновение, последствия его могли быть непредсказуемы! К сожалению, Грэмм этого не понимал и, внемля зову крови, в которой вскипала ее часть, унаследованная от бойцовых предков, тоже рвался в бой. Проблему нужно было срочно решать, и решение здесь было только одно – дрессировка.

Скачав из Интернета первоначальный курс общей дрессировки и поверхностно его проштудировав, Дмитрий, не откладывая решение проблемы в долгий ящик, принялся за дело. Практически сразу стало понятно, что работа дрессировщика – занятие отнюдь не простое и не имеющее никакого отношения к мероприятиям увеселительного характера. Не понимая, что от него хочет хозяин, Грэмм вертелся, пытался вырваться и успокоился лишь тогда, когда, с трудом усадив его в правильное положение, Дима сунул ему в рот кусочек заранее приготовленного лакомства.