Демоны Вебера

Будто пытаясь подтвердить только что озвученное утверждение, нарезавший над Арчи круги овод внезапно спикировал в сторону главаря наемников. Реакция не подвела опытного солдата, и одного меткого взмаха руки хватило чтобы отправить обнаглевшее насекомое в неконтролируемый и крайне непродолжительный полет в направлении земли. Проследив взглядом за падающим вредителем и скрупулезно осмотрев кишащий летающими гадами лагерь, Остин грустно вздохнул:

– Да вы издеваетесь… Но что правда, то правда – даже в самые теплые вечера у побережья рек не встретишь столько кровососов. Никогда такого не видел. Эх, беда. Разведем костер, и вся округа будет знать где мы, но если этого не сделаем, то нас просто сожрут заживо. Вот дерьмо. Тащите сюда хворост!

Вебер едва не выронил охапку палиц из рук. Уж чего он точно не мог ожидать, так это одобрения Остина. Он до последнего был уверен, что убедить главу гвардейцев на этот раз точно не получиться.

С легкой руки их вечно недовольного предводителя, все бездействующие гвардейцы были мигом задействованы в сборе хвороста. Возлагая большие надежды на спасительный огонь, подгоняемые болезненными укусами насекомых наемники и не нуждались в большей мотивации. Конечно, даже будучи вовлеченными в оборонительные приготовления, никто кроме Верго и Голдберга в полной мере не осознавали серьезности ситуации. Гвардейцы полагали, что стоит развести костер, как дым и жар мигом заставят летучих вредителей убраться прочь. Иронично, что именно их наивность и помогла избежать паники.

Несколько минут суеты с огнивом, и вот, первые языки пламени жадно поглощают сухие пожелтевшие иголки, лежащие вперемешку с древесной стружкой. Разрастающееся пламя в считанные секунды распространялось по сложенным в форме шалаша веткам. Белый дым повалил из кострища, действительно разгоняя слетающуюся мошкару. Слишком близко подлетевшие шершни на пару с крупными москитами были вынуждены удалиться от распаляющегося источника жара. Яркий свет озарил округу знаменуя победу людей над силами природы, к несчастью, лишь временную.

К этому моменту треск сгорающих веток в кострище был едва слышим за вездесущим жужжанием, заполнившим воздух. Множество мелких летучих созданий наматывало круги вокруг спасительного для наемников костра, боясь подлететь ближе. Хоть покрова ползущих гадов еще не было видно, Вебер знал, что до его появления оставалось совсем немного времени. С нарастающим беспокойством он наблюдал за гвардейцами, соорудившими на скорую руку подобие большого сачка из нескольких жердин и грязных тряпок. Радостно взмахивая им раз за разом они выуживали из вьющегося роя десятки, а может и сотни насекомых, давя их сквозь ткань, как только топорное орудие опускалось на землю. Не смотря на небывалый энтузиазм, их изобретательные действия не приносили заметных результатов – в рядах летучих гадов только прибывало за счет прилетающих собратьев. Тем временем обороняющиеся люди уже начинали чувствовать неслабый дискомфорт от подпирающего их сзади жара. Хоть насекомые и не выносят высоких температур, люди в этом от них не сильно отличаться.

Кашляющий от дыма предсказатель с трудом пробирался через практически прижавшихся к костру товарищей. Прикрывая руками лицо от жара он выискивал силуэт дородного усача. Найдя наконец Барона, Верго безо всяких прелюдий выложил свои мысли:

– В Глари мы ни с кем не торговали, практически даже не контактировали, но все же, что-то что привлекает насекомых оказалось среди нас. Больше восьми часов за пределами поселка эти скоты нас не беспокоили, а значит это нечто действует не сразу, и оно вполне могло все время нашего пребывания в Глари находиться неподалеку, совершенно не выдавая своего присутствия. Я практически уверен, что оно не связано с теми странными псами, которых видел Блиц, им бы не было резона дожидаться нашего прибытия в селение, напротив, выгоднее было бы призвать насекомых, когда мы были без какой-бы то ни было защиты на пустынных предгорьях. Я думаю, что некий предмет подкинули нам, когда мы покидали Гларь. Возможно это сделала хозяйка того недостроенного дома. Но, учитывая постовых и несколько бодрствующих человек, едва ли она смогла бы засунуть что-нибудь наемникам в одежду. А значит…

– То, что мы ищем либо прикреплено к карете, либо лежит в чьей-то походной сумке! – прервал предсказателя Голдберг, попутно подбрасывая скудные запасы хвороста в костер. Оторвавшись от своего занятия он одарил Вебера хмурым взглядом, властно продолжив. – Я, так и быть, проверю экипаж, заодно вытащу оттуда сопляка. Займитесь сумками!

Не сказав более ни слова, Барон поджег один из факелов и в сопровождении своего телохранителя ринулся в сторону стоявшей в десяти метрах от костра кареты. Летучие паразиты уловив момент мигом оцепили Барона, но усач на удивление резво размахивал пылающей головешкой, успешно отгоняя непрошенных гостей. Его спутник избрал другую тактику, тщательно закутавшись в плотные одежды он напролом мчался за своим господином, периодически стряхивая с воротника и капюшона налипших кровососов.

Верго несколько секунд морально готовился к предстоящим поискам, выискивая взглядом разбросанные сумки товарищей. Вооружившись только что подожженным факелом и поплотнее закутавшись в чей-то сброшенный из-за жары плащ, предсказатель уверенно двинулся к ближайшей котомке.

Жуткая помесь отвращения и брезгливости вторглась в его рассудок с первыми же тварями, сумевшими пробраться к его лицу. Хоть мощная оплеуха и лишила их жизни, но никак не спасла от их же размазанных ошметков, оставшихся тонким слоем где-то на уровне лба. Насекомые действовали на редкость умно, проползая между складок ткани и выискивая более легкий доступ к телу. Вебер, тоже будучи не лыком шит, принял соответствующие превентивные меры, заранее одев походные перчатки и перетянув лоскутами ткани рукава и штанины. Единственным незащищенным местом оставалось лицо, безустанно оккупируемое кусачими тварями.

Первая же выпотрошенная сумка своим содержимым озадачила предсказателя: странные, перевязанные тонкими конопляными веревками свертки, несколько фигурок напоминающих примитивных идолов, не самое чистое белье и коллекция самодельных игральных карт, в перемешу с крохотными пучками высушенных трав. Все мало-мальски подозрительные вещи незамедлительно отправились в костер. Не став дожидаться какого бы то ни было эффекта, Верго, отплевываясь особо наглой мошкарой отправился за следующей мишенью, до этого момента мирно покоившейся у старой иссохшей ели.

Несколько раз искусанному предсказателю удалось успешно проэкзаменовать заплечные мешки и сумки товарищей, забрасывая разнообразные идолы и фетиши в пламя, но на пятом заходе он был бесцеремонно остановлен здоровенной детиной. Будучи на голову выше Вебера, наемник мертвой хваткой вцепился ему в предплечье, налитыми кровью глазами наблюдая за сгорающими свертками и фигурками. Переведя свой остервенелый взгляд на виновника, он буквально прорычал предсказателю в лицо:

– Ты что творишь, скотина?!

Поток направленной на него ругани, вперемешку с вылетающими изо рта гвардейца каплями слюны, вынудили Вебера прищурить глаза похлеще чем от любой мошкары. Возможно дело дошло бы и до рукоприкладства, но праведный гнев рослого бугая был прерван донесшимся со стороны воплем. Источником продолжительного и довольно высокого звука оказался покинувший карету наследник, что стоя подле Барона указывал вытянутой рукой на нечто, судя по его реакции довольно жуткое.

– Пресвятой Людвиг, помоги нам… – ошарашенно промямлил агрессивный наемник моментально изменившись в лице. Проследив куда указывает наследник, он в считанные секунды забыл про Верго. Со стороны обороняющихся донесся тревожный ропот.

Уже на этом моменте предсказатель отлично знал, что именно напугало его спутников. Обернувшись он лицезрел как черный покров медленно, но уверенно обволакивал собой все сущее, неумолимо приближаясь к их костру. Несколько гвардейцев едва не впали в состояние шока, забывая отмахиваться от никуда не девшихся летучих гадов – настолько их впечатлило увиденное.

– Достаньте из сумок все что может гореть! – немедля приказал Остин.

Бросив линию обороны, сцепив зубы и игнорируя наносимые им многочисленные укусы, гвардейцы бросились к своим сумкам, самые дальние из которых уже покрывал слой крошечных захватчиков. Круг свободной от насекомых поверхности безостановочно сужался, заставляя наемников со спасенными пожитками пятиться все ближе костру, что так нестерпимо обдавал жаром спины загнанных людей.

В то время как гвардейцы из последних сил жгли горючей выпивкой и факелами все никак не редеющие скопления крошечных супостатов, Голдберг со своими телохранителями бесцеремонно копошился в сумках. Никто уже и не возражал, всем было не до этого.

Несколько крупных тварей длинной не меньше указательного пальца, расправив полупрозрачные зеленые крылышки метко спикировали Верго на рукав, вцепившись жвалами в грубую ткань. Присев, предсказатель со всей дури ударил тыльной стороной руки о землю, раздавив источник угрозы. Подняв руку выяснилось, что жвала мертвых насекомых крепко-накрепко вонзились в его одежды, никак не желая разжиматься. Сделав несколько шагов в бок, намереваясь поджечь край длинной палицы, он услышал противный скрип и хруст под сапогами – это первые, особо быстрые ползучие жуки уже добрались к позициям гвардейцев, всячески стараясь зацепиться за штанины.

Обороняющееся путники начали вынужденно подпрыгивать и переминаться с ноги на ногу, чтобы лишить насекомых возможности вскарабкаться по штанинам. На смену быстро закончившимся факелам и спиртовым напиткам пришли менее эффективные влажноватые ветки и грязные тряпицы. Некоторые наемники снимали с себя верхнюю одежду, чтобы поджечь хоть что-нибудь. Яростная брань понемногу перетекала в отчаянные мольбы.

«Как будто это поможет, – цинично подумал про себя предсказатель, стряхивая очередного названного гостя с кафтана. – Может нам попросту суждено умереть здесь? Какая же на редкость гнусная смерть…»

Верго успел утратить свой энтузиазм. Он выпотрошил все сумки к которым только смог добраться, спалив все что хотя бы теоритически могло подходить на роль мистического манка насекомых. Неужели как выход остается только бегство? Подлое, трусливое бегство в одиночку? Неужели придется бросить наследника, Барона, Остина с сестрой, на верную и столь ужасную смерть, какую и врагу не пожелаешь? Все чаще Вебер с горестью убеждал себя что другого выхода, вероятно, попросту не существует. Пускай его спутники и не были ему родней или друзьями, но бросать живых людей на столь кошмарную расправу ему все же не хотелось. Впрочем, ничего другого не оставалось.

Вяло отбиваясь от нескончаемых орд, предсказатель морально готовился. Если уж здесь его ожидает конец, то это вероятнее всего лишь очередное видение, и чтобы прервать его ему осталось дождаться только одного – смерти. Хоть изредка видения и заканчивались на гибели окружающих, был лишь один способ гарантированно прервать их. Сама мысль о неизбежном ужасала Верго. Работая на мафию, помогая богатеньким политикам и воротилам большого бизнеса в видениях он неоднократно встречал свою смерть. Пожалуй, мало кто из еще живущих на свете может заявить о чем-то подобном. Он погибал от яда, истекал кровью, был прибит копьем к столбу, повешен, и не раз забит до смерти. И пускай это и было невыносимо больно, все же все это ни шло ни в какое сравнение с несоизмеримо более ужасной смертью от роя насекомых. Стоило только подумать о сотнях жвал, что вскоре безжалостно вопьются ему в плоть, о отвратительном щекоте тысяч лап что он будет ощущать внутри и снаружи, как по всему телу пробегала дрожь, ноги неконтролируемо подкашивались, а зубы начинали дребезжать. Невольно, Вебер начал выискивать глазами взведенный самострел. Он попросит кого-нибудь пристрелить себя. Такая участь была бы предпочтительней.

Ручка арбалета, торчащая из походной сумки в десятке шагов, неумолимо манила его обещаниями быстрой кончины. Не обращая внимания на живой ковер под ногами, предсказатель двинулся к своему столь желанному концу. Страх перед более жуткими вещами не сковывал, но даже наоборот, побуждал его.

Шаг. Еще один. Несколько болезненных укусов в районе лодыжки. Что-то ползет меж лопатками. Все это больше не имело значения, был важен только один объект, слегка прикрытый выцветшей поделкой на деревянном каркасе. Небрежным движением Вебер отбросил преграду, скинув ее подобно подношению тысячам голодных членистоногих. За несколько секунд до того, как они сомкнули свои ряды на пожелтевшем атласе, перед его затуманенным взглядом промелькнула единственная различимая надпись, что вырвала его из одержимого состояния.

«Поселок Гларь», – громким эхом пронеслось у Верго в голове. Это была карта, та самая приобретенная в поселке, странная, старинная карта что и послужила причиной тому что они заплутали. Все нити недавних размышлений, бережливо протянутые его разумом сошлись воедино. Неужели это то что он искал?

Предсказатель беспомощно оглядел свои покрытые гроздьями мелких насекомых руки, мысленно проверив карманы. Вздох отчаяния, разочарования и обиды сорвался с его губ – при нем не было ничего, ни чтобы изрезать, ни чтобы сжечь предполагаемый источник их бед!

Непроницаемый черный покров, слегка запаздывая за своими более быстрыми, но менее многочисленными собратьями, как раз дополз к сброшенной карте. Будто деревянный брусок сброшенный в слегка взволнованное море, карта всплыла на поверхности темных вод, уносимая прочь многочисленными мелкими созданиями. Словно очарованная ею, черная гуща, изначально поглотившая предмет, теперь же заботливо освободила его желтоватую поверхность, приподнимая и волоча его вслед за собою.

Смертельный покров наползал неравномерно, отрезая предсказателя от его товарищей. Последнему оставалось только беспомощно смотреть на все удаляющуюся перспективу их спасения. До гула в ушах сжав зубы, предсказатель из последних остатков самообладания, предназначавшихся на выуживание самострела, породил крик настолько громкий, насколько это вообще было возможно:

– Карта! Кто меня слышит, сожгите чертову карту! КАРТУ!!!

Проведением, простым совпадением или же чудом, но он таки был услышан. Черный от множества клопов, уховерток, мух, и еще бог знает какой гадости, Голдберг принялся отчаянно выискивать карту, спустя десяток секунд поисков выцепив ее взглядом. Ползучая смерть уже почти поглотила доведенных до остервенения путников, часть из которых последовав примеру Вебера, в страхе тянулась за самострелами, готовясь как можно скорее сбежать от этого ужаса. Почти потухший костер уже совсем не сдерживал летучие орды, и голодные исчадия ада безжалостно набрасывались на испуганных людей.

Барон, заслоняя рукавом лицо попытался выцепить злосчастный артефакт, но как на зло, предмет сменил направление своего движения, начав отдаляться от кострища. Помедлив с секунду, Голдберг запустил голую руку в еще разгоряченные угли, вытаскивая объятую огнем головешку. На редкость меткий бросок отправил пылающую деревяшку прямиком в карту. Секунда шла за секундой, но все никак не разгорающаяся карта только поспешно удалялась. Сотни мелких гадов не жалея своей жизни обволакивали собою затухающий кусок дерева, лишая его доступа к воздуху, а в следствии и к кислороду, без которого не могло обойтись не одно пламя. За облаками всевозможных паразитов и кровососов Верго не мог рассмотреть лица торговца оружием, но все же был уверен, что оно искажено горькой досадой. Последняя попытка что могла все изменить, и та обернулась крахом.

В ярости Барон громогласно закричал, подобно безумцу замолотив по себе руками в попытке раздавить поедающих его заживо насекомых. Но даже этот могучий порыв гнева стал сникать, так и не принеся существенных результатов. Запустив искусанную и обожженную руку в карман он извлек ту самую емкость с настойкой из грибов, что дал ему предсказатель ранее. Видимо желая вылить ее на себя чтобы хотя бы ненадолго отогнать насекомых (тем самым облегчив свои страдания), он занес руку над головой, в последний момент остановившись. Его рука содрогаясь от боли и гнева плавно перешла за спину, готовясь к очередному, последнему броску.

Пузырек медленно вращаясь устремился ввысь, прогрызая себе путь в плотных потоках летучих насекомых. Сделав несколько полных оборотов он приземлился аккурат на крупный валун в десятке сантиметров от почти погасшей головешки. Разбившаяся емкость в одно мгновенье выпустила все свое проспиртованное содержимое, обрызгивая жуков, тухнущий кусок дерева и саму карту. Даже нескольких последних искр было достаточно чтобы мигом поджечь все что было смочено. Ярко-желтые языки пламени радостно взвились ввысь, выжигая одержимых насекомых. Как только с защитным слоем из хитиновых уродцев было покончено, пламя принялось жадно поглощать антикварную вещицу. За считанные секунды бумага почернела, скукожившись, преподнося ненасытному огню остатки своего каркаса.

Громкий треск с которым падают вековые деревья разнесся по роще. Сложно было сказать, что именно послужило источником этого неестественно громкого звука, – казалось он доносился отовсюду. Он напоминал треск сухих веток на ветру, что можно услышать в старом сосновом бору с той лишь разницей, что его громкости было бы достаточно чтобы разбудить целый город. За звуком сразу же последовали перемены в поведении насекомых. Армии мелких убийц, до того действовавшие слаженно, рассеянно улепетывали, перепуганные переизбытком своих же сородичей. Черный покров в считанные секунды обзавелся солидными проплешинами, прощаясь со своей грозной формацией. Летучие кровососы растерянно вились у деревьев, вмиг позабыв про наемников они старательно облетали столбы дыма, поднимающиеся вверх от затухающего громадного кострища.

Вскоре отчаявшимся людям пришло осознание того, что угроза миновала. Искусанные, перепуганные, загнанные бедолаги по инерции смахивали с себя дезориентированных жуков. Они тщательно, можно даже сказать яростно, вытаптывали беспомощно расползающиеся орды недавних обидчиков. В этом уже не было особой нужды, и наемники в глубине души это прекрасно понимали. Это была месть за весь тот кошмар что им довелось пережить. Даже тщательно перепроверив карманы, выпотрошив сумки, расправив все складки на одежде и вытрусив сапоги, они все еще время от времени вздрагивали, резким взмахом руки силясь размозжить несуществующих фантомов. Страх перед мелкими ползучими существами останется у многих из них до самого конца жизни. И это, безусловно, особенный страх, нечто инстинктивное, заставляющее резко одергиваться и смахивать рукой любой источник раздражения, щекочущий кожу. Пускай кошмар и закончился, но с особо впечатлительными он останется навечно, заставляя вскакивать посреди ночи, судорожно ощупывая шею и спину.

Даже Верго, не являясь особой впечатлительной, еще не раз словит себя на странном, дискомфортном ощущении, возникающем в непосредственной близости от безобидных бабочек и надоедливых мух, не говоря уже о их жалящих собратьях. Предсказатель напряженно провожал глазами каждую встречную мошку, пока его группа достаточно не отдалилась от места их позорного сражения.

Он успокоился лишь тогда, когда все крохотные создания окончательно покинули его поле зрения. Постепенно, его тревожность и волнение начали сменяться удовлетворением и небывалой радостью за свое спасение. Ветер, до того неприятно продувающий одежду теперь же, казалось, нежно, пускай и несколько настойчиво овевал разгоряченное от множественных укусов тело, приятно остужая его. Каждый вдох наполнял Вебера небывалой жизнерадостностью. В его голове безустанно вертелась одна и та же мысль, никак не желая униматься: «Я жив. Не смотря на все это, я жив!»

Радостное состояние почти что граничило с эйфорией, и судя по виду окружающих его людей, в этом он был не одинок. Их изжаленные, окровавленные, измазанные убитой мошкарой лица буквально озарялись целым спектром жизнерадостных эмоций. Оказавшись на краю, практически распрощавшись с жизнью, но будучи спасенными, наемники жадно упивались каждым мгновением, подобно дикому измученному жаждой животному что наконец нашло реку, наслаждаясь живительной влагой ее вод.

Как жаль, что столь приятные ощущения не длятся долго – не прошло и двадцати минут, как чешущиеся, болезненные укусы перетянули все внимание на себя. Мази, травяные повязки и походные компрессы закончились в мгновенье ока, принося долгожданное облегчение немногочисленным счастливчикам. Остальным же приходилось сжав зубы терпеть, высматривая в подлесках подходящие целительные растения. Как же велико было их разочарование, когда за целый час пути им встретилось от силы несколько чахленьких кустиков полыни. О широколистных подорожниках или мягких листках мяты, что могли бы унять зуд, оставалось только мечтать.

Большая часть путников (как и до последнего державшийся Верго) спустя час мучений сдалась, бессовестно расчесывая места укусов, прекрасно зная, что за мимолетное облегчение они заплатят немалыми неудобствами в будущем. Дольше всех держался Остин, стойко дуя на чешущиеся припухлости, но и он к концу часа решил пустить руки в ход.

Должно быть вся их команда выглядела чрезвычайно жалко в своем нынешнем состоянии, о чем не преминул напомнить Голдберг при первой же возможности. Ему то целебная мазь как раз-таки досталась как почетному герою, внесшему вклад в их спасение. Участие же Вебера, пускай и было замечено, все же было очернено фактом сожжения им целого ряда пожитков его сопартийцев. Пускай он и объяснил свои мотивы, тем самым оправдавшись за самоуправство, неприятный осадок таки остался. Единственным существом, пережившим нападение без каких-либо повреждений, даже самых малых, был вьючный жук. Его поведение не выказывало и малейших следов стресса, в чем ему очень даже завидовал Верго. Заприметив раздраженный взгляд Вебера, не покидавший высоко поднятых усиков великана, Барон смеясь буркнул что-то о взаимосвязи уровня интеллекта и беззаботности существ. Его комментарий не то что бы сильно помог. К удивлению Голдберга, некоторые наемники даже нашли его обидным.

Обогнув рощу, их группа устремилась вдоль маленького горного ручейка вниз по склону близлежащей скалы, чья раздвоенная вершина грозно нависала над натерпевшимися беднягами. Подгоняемые ветром, они все больше отдалялись от Глари, беспрестанно обводя угрюмое окружение подозрительными взглядами. В связи с последними событиями даже самые беспечные и самоуверенные путники настороженно озирались, опасаясь новых проблем. Но едва ли кому-нибудь из них приходило в голову, что пережитый ими ужас был лишь прелюдией, призванной испытать наемников на прочность.

Глава 5. Люди и их нравы

Время лечит, – достаточно спорное утверждение, особенно учитывая тот факт, что оперируя им никто и никогда не указывает конкретных временных рамок. Вебер готов был поклясться, что с каждой прошедшей минутой укусы чесались все сильнее. Тем не менее, за неимением подходящего лечащего средства ему приходилось полагаться только на чудотворные свойства времени. В такие моменты в них особенно хотелось верить.

Расчесывая слегка распухший подбородок он обратил внимание на Остина, уже с минуту молчаливо вышагивающего по правую руку. Верго хорошо осознавал какого рода разговор им предстоит и нещадно разрывался на части между желанием насытить свое эго и желанием проложить товарищеские отношение с гвардейцем. Внутренняя борьба плавно перетекла в некий компромиссный вариант, впитавший в себя преимущества и недостатки обоих опций:

– Так теперь, стало быть, вы мне верите?