Бегство с Бодрой планеты

Мы стояли на перекрестке, жара была невыносимой, а Тарбут не знал, где находится посольство Новой Голландии. Он и о существовании такой космической колонии пару минут даже не подозревал.

– Надо у местных поспрашивать, – посоветовал он.

Из местных поблизости оказался только юный чумазый оборванец, восторженно швырявший камни в громадный портрет президента, которыми по традиции были утыканы все улицы. Наспех намалеванные лики вождя нации установили незадолго до революции, чтобы привить туземному населению патриотическое чувство любви к родному краю и благоговейный страх перед вождем.

– Эй, пацан, иди сюда, – я жестом подозвал мальчонку в лохмотьях, незнакомого с правилами личной гигиены.

Он послушно подбежал, зелененькие глазки-бусинки с любопытством и надеждой впились в меня.

– Я дам тебе толлар, если покажешь безопасную дорогу к посольству Новой Голландии. Тарбут, переведи!

Пацан оказался смышленым и указал рукой путь. В конце указанной им улицы ползали два танка, вокруг которых бесновалась толпа. В старенькие реактивные танки летели бутылки с зажигательной смесью. Что-то уже благополучно горело.

– Ты уверен, что это самый безопасный путь? – усомнился я.

Пацан кивнул и подставил ладонь.

– Давай толлар! – потребовал он.

– Он говорит – тавай доллар! – перевел Тарбут. – То есть, давай толлар!

Думаете, у меня был с собой толлар? Мой кошелек остался в моей торговой резиденции, которую, должно быть, сейчас уже громили повстанцы. Кажется, я потерял его при падении на куст розы.

– Приходи завтра в земное посольство, я дам тебе кое-что получше толлара – рубль!

Пацан и без переводчика понял, что его обманули. Зеленые глазки-бусинки превратились в два уголька из дьявольского костра, а сам подрастающий туземец зашипел проклятиями.

– Идемте, – кивнул я спутникам и совершил ошибку, повернувшись к мальчику спиной.

Здоровенный камень с невероятно острыми краями попал мне аккурат между лопаток.

– Ах ты, сволочь несовершеннолетняя! – обернулся я, но, к несчастью, пацан меня уже не слышал. Пока я поворачивался, он успел пробежать пару кварталов.

Конечно, мы не пошли туда, где ползали танки. Я выбрал другую улицу, на которой, сколько хватало взгляда, не было ни души. Дамочки послушно семенили за мной, и только Тарбут упирался изо всех сил.

– Моя туда не идти! – орал он. – Моя туда идти.

И он указал на танки.

– Хочешь, чтобы тебя укокошила правительственная армия или повстанцы?

– Да, да, – энергично закивал головой мой слуга. – Там быстро, пиф-паф и ты в раю. А здесь долго убивать будут, три дня по частям на костре жарить будут. Тут Бурбур.

Ах, вот оно что! Я тянул храброго Тарбута и трех жриц любви в знаменитый криминальный квартал Бурбур, жизнь в котором шла по своим законам. Но я пятнадцать лет служил в армии. Мне ли бояться каких-то беспощадных бурбуров? И я смело шагнул вперед, увлекая за собой спутников.

Минуту спустя мы во всю прыть неслись обратно по той же улице, стремясь добежать до танков раньше, чем нас догонит улюлюкающая толпа кривоногих бандитов, несшаяся за нами с желанием, как успел на бегу пояснить Тарбут, пополнить оскудевшие запасы продовольствия. Могу ошибаться, но мне показалось, что среди них были женщины и дети. В руках у бурбуров сверкали сабли и длинные ножи. У одного имелась связка учебных гранат, которыми он швырял в нас, как камнями. Нашу колонну с воинственным видом возглавлял Тарбут, храбро вопивший: