Свет внутри тебя

Сейчас спокойно вернусь домой и все будет как всегда. Работа в огороде, женщина пожурит меня немного, потом мы с ней будем чай пить и заниматься хозяйством. Все будет как всегда, земля прокормит.

Грудь сдавили воспоминания. Нет, только не это. Только не как всегда!

Я сжал зубы, будь что будет, но возвращаться я не хочу. Лучше уже погибнуть в воде, чем всю жизнь прятаться. Быстро, чтобы не передумать, я сел на плот и оттолкнулся.

Всего через десять метров от берега я стал счастливым. Смех вырывался из моего тела. Течение подхватило меня, и я потихоньку пошел к своей цели – впереди Киев!

Несколько раз за этот вечер ко мне подлетела Мара, но уходила ни с чем. У меня не было сомнений в моем счастье. Я по-прежнему наслаждался тем, что происходит вокруг. Я смотрел на солнце, отраженное в воде, и вспоминал свои мечты.

Один раз течение вынесло меня на мель, пришлось вырезать длинную палку, чтобы отталкиваться от берега. На ночь я пришвартовал свое судно к берегу. Серого пепла здесь было совсем немного – приятно, что остались такие места. Теплая ночь, мне комфортно спалось на траве.

Встал я с рассветом. Легкий туман украшал берег. Небольшие приготовления – и снова плыву.

К вечеру мой матрас уже приспустился, и я думал к берегу причаливать, когда увидел, что узкая извилистая речка соединяется с большим устьем. Час-два и я встречаю закат на Днепре. Точнее по его середине. Тишина, и счастливый человек. Я сделал то, чего от себя не ожидал. Думал, что умру где-то на полдороге, но этого пока не произошло. Ночью я причалил и уснул прямо на берегу.

Утром, оставляя следы босых ног на толстом слое пыли, я поднялся к пешеходной набережной. Кто-то выгуливал собак, кто-то спешил на работу, по прочищенным среди сугробов серого пепла дорожкам.

Я не знал, что делаю в этом городе. Только понимал, что не хочу возвращаться домой.

Я был первым покупателем в магазине, купил вишневое мороженое, которое так давно не ел. Затем присел на лавочку, наслаждаясь утренним солнцем, видом на речку и растекающимся во рту мороженым. Посмотрел на проходящую мимо девушку. Что-то меня так привлекло в ней, что захотелось просто подойти и пожелать хорошего настроения, увидеть ее улыбку. Девушка присела на соседней лавочке, словно почувствовала это желание.

Мое лицо расплылось в счастливой улыбке, и я собрался встать и подойти к ней, но не сразу. Несколько секунд сомнений и… вокруг на меня стал падать пепел. Я поднял голову – Мара уже улетала, сделав свое дело. Взглянув чуть дальше, я увидел, как десяток полупрозрачных теней летают по городу в поисках своей пищи.

Безвкусное мороженое я выбросил в урну и ушел, даже не посмотрев на обычную девушку, сидящую на лавочке.

Мара крадет мою жизнь, именно она была причиной тех безвкусных лет, которые я принимал за незыблемую правду жизни.

Теперь с меня хватит. Я догоняю Мару, она не должна так больше поступать со мной.

– Убирайся и больше не приходи! Оставь меня в покое! – я кричал посреди улицы, не обращая внимания на осуждающие взгляды прохожих, большинство из которых не видели с кем я разговариваю.

Она облетела вокруг меня, и посмотрела своими страшными глазами, легкой усмешкой, больше похожей на оскал. Страх сдавил мое тело, но я не отступил.

Неуверенный крик прорвался сквозь сжатое горло: – Отстань от меня! – кричал я.

Но Мара становилась лишь сильнее.

– Уйди и не приходи ко мне! – я злился и махал кулаками. Но она лишь усмехнулась.

– Я тебя не боюсь! – кричал я ей.

Я был готов сражаться, готов на все.

Увидел палку, взял ее в руки и пригрозил Маре. Она не сдвинулась с места. Тогда я замахнулся и швырнул. Палка пролетела сквозь Мару, как сквозь тень. Это не бой для нее, она даже не моргнула, а просто придавила уверенным взглядом, наводящим страх. Сжались плечи, сдавило в груди. Я услышал вой, и увидел, как из меня потянулись цветные нити, пепел засыпал все вокруг. Мара съела желание бороться с ней.

Как можно сражаться со столь всесильным существом? Я устал, словно после каторжной работы. Ватные ноги понесли меня к ближайшей скамейке, присел и уснул.

***

Как я обосновался в большом городе? Я нашел коморку в подвале, и постелил надувной матрас, на котором приплыл. Мне даже удалось протянуть туда электричество и повесить тусклую лампочку. Скажут, что я бомж? Может быть… но здесь мне было не страшно, было ощущение, что в этом небольшом закуточке Мара меня не найдет. Существовать, а не жить, ничего не хотеть, и Маре просто незачем будет ко мне прилетать. Изредка мне кто-то подкидывал хлеба и немного денег.

Человек ко всему привыкает. Ведь для чего нам нужна жизнь? Нужно просто ждать, нужно терпеть, просто делать изо дня в день то, что должен. Все, как всегда, так же, как и все. Я смирился что останусь тут до смерти, в этих серых стенах, с этим затхлым запахом. Я смирился, потому что не было сил что-то менять.

Так продолжалось, пока я не нашел фотографии, с которыми приплыл в город. Забыл о своей мечте, забыл о том, почему ушел из села. Я нашел источник сил, сокровенное желание, ради которого я бросил все, ради которого готов посмотреть в глаза кому угодно, даже Маре!

Я просто пошел, а за мной по пятам следовала полупрозрачная тень. Не злился, не кричал, не пытался ее изменить, я делал только то, что хотел. Я видел, что надо мной кружила Мара, но внутри только спокойствие. Просто делал то, что делаю. Я шел. Мне так стало хорошо на душе, и Мара не прикасалась ко мне. Я просто делал то, что хотел, без сомнений.

Назад пути нет, и только картинка Карпат у меня перед глазами. И удовольствие от каждого шага который меня приближает к ним. Я шел и не останавливался. Вот уже вечер. Проходя мимо села, я решил попроситься на ночлег. И меня приняли с душой и любовью. Я не ожидал, но было очень приятно, когда тебя так встречают. Для меня приготовили кровать, долго расспрашивали и удивлялись моей смелости.

Вечером я посмотрел в окно, Мара ждала меня. Не такая она и страшная.

Мне предложили остаться еще на несколько дней – погостевать, но я взглянул на силуэт Мары, которая неподалеку, и отказался. Я знаю, чего хочу. Ни минуты задержки, ни шагу назад!

Я спал в лесу, но чаще находил ночлег, а иногда меня сами приглашали в дом. Я легко находил еду и воду.

Мара летала за мной, но она уже была бессильна. Ни минуты сомнений, ни секунды остановки, мое желание – это и есть я.

Когда я подошел к подножию Говерлы, то обернулся и увидел Мару, которая шла за мной с самого Киева, но теперь не одну, не меньше десяти, они смотрели на меня пытаясь остановить. Но я не обратил на них особого внимания, просто смотрел сквозь полупрозрачные фигуры на красивый пейзаж, с предвкушением что скоро увижу его с вершины.

Каждый шаг добавлял мне сил, каждый шаг наполнял меня.

Вдали только горы, которые ниже меня. Я на самой большой высоте. Легкий туман и рассвет. Пики горных вершин, на которые ты смотришь сверху вниз. Слеза покатилась по щеке, а тело наполнило счастье. Жизнь складывается как пазл ради этого момента. Я теперь другой.

Пришел я сюда не первым. Вон группка иностранных туристов, вон кто-то расставляет палатки, остальные разбрелись по вершине.

Где-то послышался вой Мары, которая летала над туристами. Парень рядом со мной дернулся и посмотрел в ее сторону.

– Вы тоже видите Мару? – спросил я.

– Да, лучше б не видел эту страшную старую ведьму. У меня мурашки от нее по коже.

Мара подлетела очень близко, парень рядом сжал плечи, и опустил голову под ее влиянием. А я посмотрел ей прямо в глаза и спокойно сказал:

– А по-моему, она просто уставшая женщина.

Великий воин

Прекрасный воин. Командор развил в себе качество, которого не было у остальных – он сразу видел, кто настоящий воин, а кто пустышка в погонах. Сходу умел отличить прирожденных бойцов от тех, кто являлся их жалкими подобиями. Командор знал главное – воин должен уметь побеждать.

Он насмотрелся на посредственностей, которые не внушали доверия. Эти пресмыкающиеся, вертлявые бесхребетные никогда не станут уважаемыми членами военного союза.

Когда же он смотрел на нее, то видел силу и умение добиваться своего.

Она знала о существовании командора, но никогда и не подумала бы, что он за ней наблюдает.

Командор не влиял на умы людей. Армия получила доступ к сознанию людей сравнительно недавно. Но практически сразу стало понятно, что напрямую лучше на них не влиять. Это чревато последствиями.

В экспериментальной фокус-группе при прямом влиянии на поведение некоторые сошли с ума, некоторые покончили с собой, а остальные стали безвольными марионетками. Каждый из участников выполнил свой долг перед руководством. И теперь армия не повторяет подобного.