Сломанные

«Не ниндзя, но сойдет», – думал он несколько дней назад, сидя в мастерской и орудуя над обувью маленьким молоточком и гвоздиками.

Опасения были напрасны. Даже если бы шаги и не были практически абсолютно бесшумными, владелица квартиры уже успела провалиться на ту глубину укреплённого алкоголем сна, когда уже мало что может потревожить, разве что взрывы под окном или пожарные сирены.

Борис пошёл наугад и в первую очередь оказался на кухне. Он не хотел включать свет, но любопытство о том, как живёт человек, чьим незваным гостем он сегодня оказался, всё же взяло вверх, и он нажал на кнопку выключателя.

Яркий свет на мгновение ослепил мужчину, уже успевшего привыкнуть к сумраку. Переждав минуту, Борис открыл глаза и сразу же обратил внимание на почти допитую бутылку коньяка и нечистую пепельницу.

В голове всплыли воспоминания того вечера, когда он решился на это мероприятие, и окончательно простился с обыденной жизнью.

«А мы в чём-то похожи, Наталья Сергеевна, – пролетела мысль. – Ладно, нечего тут торчать. Будет ещё время познакомиться поближе. Немного, но будет.»

Мужчина стоял у изножья кровати, на которой развалилась в странной позе, похожей на морскую звезду, спящая девушка.

«Спящая… не красавица», – Борис смотрел на неё, никак не решаясь на следующий шаг, после которого дорога к прежней жизни была бы наверняка закрыта.

По спине его пробежал холод при мысли о том, что должно быть дальше согласно плану. Он крепче сжал в карманах пузырёк и большой платок, сложенный в несколько раз.

«Ну же. Ну… Ты уже у цели. Ты же так этого хотел», – пытался сам себя уговорить человек, но тело его не подчинялось командам, словно парализованное ядом экзотического насекомого или рептилии.

Но кое-что помогло. Одна, казалось бы, совсем короткая мысль, как молния сверкнувшая в голове. Воспоминание о том вечере с бутылкой водки и ноутбуком словно бродячий пёс, что утыкается холодным носом в твою ладонь, ворвалось в сознание. Те чувства, что пробудились в мужчине во время просмотра видео, во время последующих блужданий по квартире, по закрытой долгое время пустой комнате, всё это лавиной обрушилось, смывая любые сомнения.

Лицо Бориса окаменело. Оно даже изменило цвет с человеческого на какой-то неживой, кирпичный, серый оттенок.

Из самого центра обсидиановых зрачков пробивался свозь линзы тихий, безумный блеск.

Борис достал пузырек, уверенным движением отвинтил крышку и вылил часть содержимого на платок, пропитывая его. В нос ударил неприятный дурманящий запах.

«Должно сработать», – подумал он и сделал решительный шаг в сторону изголовья.

Девушка лежала лицом вверх, что значительно упрощало задачу, избавляя от необходимости переворачивать её. Грудь её медленно и спокойно поднималась. Из приоткрытых губ доносились тихие и даже по- особому милые похрапывания.

Борис Ильич опустил руку с платком на лицо и крепко прижал его, давая парам вещества проникнуть в дыхательные пути и выполнить своё предназначение.

На мгновение в полумраке комнаты зажглись в испуге две зелёные точки женских глаз. Но практически сразу на них упала пелена дурмана, и девушка провалилась в искусственное забытьё.

Глава 4.

Она.

В первый раз Наташа проснулась ещё в дороге. Что неудивительно, ведь старый отечественный автомобиль, созданный далеко не с заделом на комфортное перемещение, прилично трясся на ухабистом бездорожье, где, судя по всему, сейчас и пролегал путь.

На одной из кочек девушка хорошенько приложилась головой о днище, на которое хоть и был постелен заботливой рукой похитителя какой-то ковер, но от безумной болтанки, схожей с поездкой на американских горках, он явно не спасал. Почувствовав очередной удар, девушка открыла глаза. Она лежала поперёк кузова. Колени неловко упирались в холодный металл боковой стены и постоянно обдирались о неё, от чего на коже образовались кровоточащие ссадины.

В первую же секунду, несмотря на плотную стену тумана, что стояла перед глазами и в голове и затрудняла манипуляцию даже с самыми простыми мыслями, девушка осознала, что она не там, где должна находиться. И то, что это не сон, она тоже поняла сразу. Не дом, не на кровати, не нежится на мягких перинах, и кожу не ласкает нежный шёлк простыней, а обжигает жёсткий ворс ковра. Наталья всем телом ощущала холодный сквозняк, залетавший сквозь щели неплотно закрытых дверей. Некое подобие одеяла, накинутое на неё, никак от этого ветра не спасало.

Естественно, после того как шок отступил, она хотела закричать, позвать на помощь. Но это было невозможно – плотная лента скотча крепко сковывала её губы.

«Боже… Так. Это не сон, не глюк, я же сегодня не курила и не нюхала. Я еду в какой-то засранной тачке хрен пойми куда, и хрен пойми кто меня везёт. И непонятно, зачем везёт…»

Варианты, отвечающие на вопрос «зачем», тут же короткой очередью выстрелили в фантазиях девушки. От и до. Ей снова захотелось заорать, но получилось лишь нелепое мычание. Тогда она попробовала пошевелиться. Затёкшее от неудобства тело требовало хоть какой-то смены позы, но скрученные липкой лентой руки и ноги, а также крайне ограниченное пространство не давали сделать этого. Паук надёжно окутал жертвы паутиной.

Наташа со второй попытки кое-как всё же смогла оторвать голову от пола машины. Из-за накатывающих головокружений это стоило неимоверных усилий. Наркотик, который она вдохнула не по своей воле, ещё толком не выветрился, и каждое движение, попытка сделать хоть что-то, отдавалась болью в затылке. К горлу подкатывала тошнота. Перед глазами мир начинал вращаться, будто это запись с камеры GoPro, закреплённой на голове акробата.

Но всё же, вытянув шею и рыская зрачками по всем сторонам, девушка смогла немного оглядеться. В салоне, пропахшем бензином и моторным маслом, было совсем темно. Лишь свет фар, отражаемый дорожным полотном, возвращался обратно через лобовое стекло и давал хоть какую-то видимость.

Прямо перед лицом маячило и как будто прыгало в такт звенящим о пол автомобиля железкам сиденье, на котором обычно находится пассажир. Сейчас оно пустовало.

«Значит, в одиночку всё провернул, подлый мудак».

Со стороны водительского места иногда показывались крепкое плечо и очертания силуэта лица. Наташа постаралась сконцентрироваться, напрячь зрение, но тут же волчок перед глазами ускорился, вызывая новую волну головокружений. Машина подпрыгнула на очередной неровности, и девушка приложилась виском, издав приглушённый звук. В то же мгновение сознание её погасло, уносясь в глубокую темную пустоту.

Второй раз разум проклюнулся сквозь дымовую завесу в тот момент, когда чьи-то крепкие руки вытаскивали её из кузова. Вот перед глазами мелькнул узор ковра («кажется, у бабушки в деревне висел такой же», –подумала Наташа), вот мелькает снег, вылетающий из-под ботинок. Очень чистый, белый, блестящий. Слышен долгий металлический скрежет, и картинка перед глазами снова меняется.

«Чёртовы слайды».

В полутора метрах под головой проносится серый бетон. Где-то наверху разгораются жёлтым светом лампы, делая цвет пола слегка зеленоватым.

Несколько шагов. Десять, а может, пятнадцать, и весь мир летит кувырком.

Секунда, и он замирает. В спину впивается холод. Лопатки, не прикрытые ничем, обжигаются о ледяной металл.

Над лицом Натальи повисло чужое лицо. Незнакомые глаза, увеличенные толстыми линзами очков, вглядывались в неё, будто пытались разглядеть что-то сокровенное, отыскать ответ на древнюю тайну, скрытый теперь в глубинах наметившихся морщин.

«Ты кто?!» – хотела выкрикнуть девушка, совсем позабыв о надёжном замке, что держал взаперти её губы. Мысли в голове беспорядочно ползали, переплетались ленивыми жирными червями и никак не могли выстроиться в ровную цепочку.

«Что? Где? Почему?» – никаких ответов.

Мужчина отлучился на минуту и вернулся с тяжёлым шерстяным одеялом. Он подоткнул его под спину и обернул спереди, будто запеленывая младенца.

Одеяло кололось, но это неудобство было несравнимо мало относительно чувства проникающего до костей холода и быстро прошло. Да и все ощущения отступали назад перед накатывающим раз за разом рвотным позывом.

«Чем ты меня накачал, сукин сын?»

Мужчина опять наклонился над Наташей и упёр свой взгляд в неё. Казалось, что он ничего не выражал. Было похоже на то, что похититель, хоть и находился сейчас в том же помещении, но мысленно блуждал где-то вдалеке.

«Ну и уродец же ты», – совсем неуместно пробежала мысль.

«Щетина бомжацкая, очки эти… Нос как у свиньи.»

Похититель вышел из транса, хмыкнул и отодвинулся. Девушка услышала звуки удаляющихся шагов. Три… десять… двадцать.

Щелчок.

Свет померк. И вместе с приходом темноты вернулась сонливость. Наташа пыталась с ней бороться, моргала и дёргалась на своей неудобной лежанке, но все старания были тщетны. Не прошло и нескольких минут, как сон победил и окутал её.

Яркие лучи зимнего солнца, пробивающиеся сквозь небольшие окошки под потолком, разбудили Наталью. Морщась от ослепления, девушка закрутила головой. Ей удалось найти угол, при котором можно было поднять веки без опасения обжечь роговицу.

Напротив на табуретке сидел он. Свет, брызжущий из-за спины, не давал рассмотреть детали, но Наталье это было и не нужно.