Хроники Оноданги. Душа Айлека

– Спросишь у вторника. – повторила глупую шутку Шершавкина Мия.

Егор закинул вещмешок на спину и они пошли вниз мимо асфальтовых амебных пятен разбросанных на пыльной и узкой пешеходной дорожке. Навстречу им шла пожилая женщина в драповом пальто и белом пуховом платке. В руках она держала авоську с буханкой черного хлеба, куриной ножищей торчащей наружу и потрепанной книжкой "Нового Мира".

– Извините. Не подскажите где здесь аэродром?

– Здравствуйте! Вы из Москвы? – спросила женщина, предварительно настраиваясь на лирический лад.

– Почему из Москвы? – высунулась Мия. – Из Череповца.

Легкая тень сожаления скользнула по лицу женщины.

– Тогда вы как дома. Это вам на футбольное поле. Сейчас повернете направо и все время прямо мимо-мимо . А вы и вправду не из Москвы? У вас такой интиллегентный вид.

– не сдавалась женщина.

– А что в Череповце нет интиллигентов? – опять высунулась Мия.

– Мия! – Егор зло посмотрел на девочку.

Женщина пожала плечами.

– Мало ли куда кого надует. Меня вот тоже занесло. 38 лет назад. И все никак не прорасту…– жалко улыбнулась она. – Почва негодная…А вам на футбольное поле. Извините.

Женщина пошла вверх к желтому дому. Весь ее вид, сломленная спина, покачивающийся бело-голубой уголок "Нового Мира", россыпь мелких пятен засохшей грязи на полах пальто выражали разочарование и покорность.

– Негодная почва. – проворчала Мия. – Негодные мысли.

– Ты можешь помолчать. – зло бросил Егор. – Ты такая циничная что иногда мне кажется это я должен быть тобой.

– Я просто говорю правду.

– Твоя правда ранит сильнее лжи.

– Приятно познакомиться товарищ Сборник Афоризмов. Я госпожа Коллекция Смыслоффф. Ой, Егор. Смотри какие....

Прямо перед Мией на дороге, вокруг железного штыря, вбитого в землю, гуляло нескольких белых лохматых коз и двое крохотных потешных козлят.

– Мия. – Егор посмотрел по сторонам. Рядом никого не было. Тогда он заговорил погромче.

– Мия! Ты где? Я за Мужиком.

Егор раскрыл куртку и сделал вид, что достает из ножен, висящих на поясе, нож с ручкой обмотанной изолентой. Козы шарахнулись в сторону, но не из-за Егора, а потому что один из козлят вдруг встал на задние лапы, прошелся ламбадой и сказал.

– Может останемся…Смотри как здесь здорово.

– Ну и оставайся! А я пошел. Он широко зашагал в сторону зелено-желтого неровного поля, на котором стояли ржавые футбольные ворота и между ними несколько старорежимных самолетов. Егор не оглядывался. Он знал. Мия идет за ним.

ГЛАВА 4. ШЕРШАВЫЕ ДРИМЫ.

Пилот Уклонов – грузный человек с вислым носом и железными (как советская иясорубка и программа Время в 21:00) зубами должен был доставить в Тайшин 500 неспокойных пассажиров – желтых короткоклювых цыплят. Их вырастили в Оклахоме, документами снабдили в Сингарпуре, а на Камчатку ввезли из Словакии как партию широкоузких подшипников для сталелитейного комбината в городе Кондрово Калужской области. В Тайшине Барселонов замыслил птицефабрику и прямая честная поставка через таможню и льготы общества слепых обезденежили бы все предприятие в самом начале. Цыплята в квадратных рештчатых ящиках второй день пиликали а тонких нервических струнах Глущенко Екатерины, приставленной Барселоновым к пернатым космополитам. С мешком комбикорма, в туфлях а шпильке, газовом платке и длинном пальто (Екатерина трудилась в секретариате рыбзавода), ходила вокруг поставленных друг на друга ящиках, кормя прожорливых министервятников и свое воображение. Как она ловко оазвернется на 75 долларов. Их посулил ей Барселонов, за сопровождение ценного груза. Цыплятам было все равно. Они только что кругосветку впилили не хуже Крузнштерна. За это его сделали памятником, а цыплята могли рассчитывать в лучшем случае на вертел в арабской шаурме с дагестанским акцентом. Но не на это пеняла Глущенко Екатерина Шершавкину, когда тот объявил, что он забирает не только пилота Уклонова но и ЯК.

– Як ЯК? – выговаривала Глущенко Екатерина. – Виктор Степанович…Цыплята..

– А вы на Птеродактиле....Сели и вышли в Тайшине. – всякую гадость Шершавкин комренсировал честным искренним лицом.

– Как сели? Как вышли? – Глущенко Екатерина выдирала шпильки из футбольного поля, пытаясь нагнать Шершавкина и Уклонова. Те шли к Яку.

– Коля. Коля. – Глущенко Екатерина обратилась к Уклонову.

– А что я могу, Катя. – ответил Уклонов. – Я лошадь. Кто сел тот и съел. Как то так…

– Екатерина Пална вам налево. – Шершавкин указал а облупленный По-2. Он выполнял функцию рейсового автобуса между Портом Крашенниникова и Тайшином.

– Серегин. – крикнул Шершавкин. – Прибери пассажиров.

Серегин – высокий нестриженный мужик в короткой летной куртке, заматывал скотчем деревянную стойку, разделявшую верхнее и нижнее крылья биплана.

– Ой – тихо ойкнула Глущенко Екатерина, прикрывая рот газовым платком.

– Что хотите? Я на этом не полечу. Он на скотче?

– Не на честном слове же? – обаяшка Шершавкин скользнул по Глущенко Екатерине святой своей простотой. – Возьмешь Серегин.

– Билеты есть? – откликнулся Серегин. Без билетов не возьму. Я на Россию работаю.

Шершавкин вздохнул. Были иногда и для него непреодолимые препятствия.

– Вот. Екатерина Пална. – обернулся Шершавкин и Глущенко Екатерине. – Это вам на билеты. Серегин, корешки проверю!

– Себя проверяй. – огрызнулся Серегин. – А меня Уголовный Кодекс проверял. Не чета тебе, парняга.

– Вот и славненько. – сказал Шершавкин. – Ну, ну, Екатерина Пална.

– Я боюсь. – всхлипнула Глущенко Екатерина.

– И я боюсь. Не боится Екатерина Пална только Серегин и звездное небо под ним.

Шершавкин и Уклонов пошли к красавцу Яку, а к Глущенко Екатерине подошел Серегин.

– Пойдем Катя. Я тебе помогу. Будете у меня как шпроты в банке. В смысле без волнений.

Серегин таскал веселые говорливые ящики, когда к нему подошли Бекетов и Мия.

– Вы на Пенжин? – спросил Егор.

– На Тайшин…В Пенжин мне не зачем. – буркнул Серегин.

– Я новый начальник экспедиции. Вот направление.