Мы вам не Люди в Черном

Мы вам не Люди в Черном
Денис Витальевич Килесов

Пока миллионы жителей России с упоением обсуждают новомодные западные фантастические фильмы, их шаткий покой верно хранят комиссары из сверхсекретного ведомства – Комитета по Надзору за Исключительными Гражданами. Их задачи – регулирование деятельности инопланетных существ на территории РФ и сохранение их существования в тайне от населения. Однако, какой бы суровой и строгой не была эта структура, комиссарам приходится решать проблемы, которые вполне годятся как сценарий к новому комедийному фильму о работе их западных коллег. Но не оскорбляйте комиссаров сравнениями, ведь они вам не «Люди в Чёрном»

Денис Килесов

Мы вам не Люди в Черном

НЕВОЛЬНЫЕ СОРАТНИКИ

– Так, давай следующего.

В полуподвальном помещении яркий свет рассеивался и лучи усиленно рвались к фигурам двух мужчин сквозь плотные завесы из табачного дыма. Небольшая комната была завалена стопками документов, снабженных однообразными ярлыками. Двое выполняли свою работу, лишь изредка перекидываясь парой фраз. Первый сидел за широким столом и пролистывал личные дела, внося необходимые пометки в блокнот. В конце просмотра каждого досье он выносил вердикт, что именно рекомендуется предпринять и спешил избавиться от толстой папки. Второй постоянно держал наготове очередную папку, что вогнало бы в уныние любого человека – бесконечная работа даже по самым оптимистичным прогнозам не близилась к завершению. Однако он был на своем месте. Терпелив и услужлив, в меру спокоен и расторопен, словом, каким и должен быть помощник комиссара.

– Данный объект имеет свою специфику.

– У нас все имеют свою специфику. То коллекторы рыщут в поисках нашего объекта с половиной армии гастийцев в придачу, то у кого то внезапно обнаруживается брелок на ключах с целой звёздной системой внутри или вон, как предыдущий паршивец, весьма успешно маскировался под Бориса Ельцина на протяжении пяти лет. А ведь всем зарегистрированным исключительным гражданам должно было быть известно, что Борис еще в 2007-ом благополучно отбыл в место заключение на Венеру. Так что не надо меня предостерегать, давай досье.

В руках комиссара возникла тонкая папка, сиротливо смотрящаяся на фоне остальных личных дел, по размерам больше напоминающих двадцать четвёртый том Советской Энциклопедии. В Комитете Наблюдения за Исключительными Гражданами в ходу была добрая традиция подшивать в личные дела столько материалов, сколько мог вместить в себя архив. О рациональном использовании бумаги говорить здесь было не принято.

– Не смешно, давай остальные материалы, – раздраженно бросил комиссар и чиркнул зажигалкой, прикуривая новую сигарету.

– Я же сказал, объект весьма специфичен. Это все, что есть.

– И как мне с этим работать? Как вообще наши информаторы допустили такой просчёт?

– Объект передали под нашу юрисдикцию буквально на днях. Служба, избавившаяся от досье, глубоко засекречена. Единственное, что известно – они наши. Можем, конечно, пробиться к уполномоченным лицам, но…

– Но на это уйдут недели. Нет, хватит с нас и местной волокиты. Работаем с тем, что есть… Девушка средних лет, окончила пару именитых военных академий. Живёт и работает в России. Раса?

– Не установлена. Предположительно западная зерриканка, мимикрирующая под землян. Однако доказательств нет.

– Кхм. Странно. Так-с, объект работает на засекреченном предприятии, неплохой айтишник. Доступ к гос. тайне?

– Угу, второго уровня.

– Плохо. Гос. тайна – это всегда лишние сложности. Семья?

– Замужем. Один ребёнок.

– Уже лучше, дополнительные информаторы.

Не желая более тратить свое рабочее время на объект с тонким, как березовая кора, досье, комиссар небрежно отодвинул папку и с наслаждением затянулся сигаретой.

– Согласно третьему предписанию Устава, инициирую сбор информации об объекте из всех доступных источников. Чем меньше мы знаем о них, тем хуже мы выполняем свою работу. Актуальное местонахождение установлено?

– Да, она сейчас за границей. В Греции на курорте.

Пару секунд ничего не происходило. Оба застыли без движения, и лишь сигарета продолжала тлеть, испуская изящную струйку дыма. Лицо комиссара побагровело. Он медленно повернулся к своему помощнику и закричал:

– На курорте!?! Со вторым уровнем секретности!?!

– Товарищ комиссар, полагаю, именно поэтому объект и оказался у нас в руках. Вероятно, лишь мы можем его…

– У-у-у с-сволочи! Найду и закопаю в бумагах, крысы канцелярские! – уже тише сквозь зубы процедил комиссар, – Отыщи мне кого-нибудь в Греции. И запомни, если вскроется, что эта зерриканка с доступом к гос. тайне прохлаждалась за границей – башку снесу!

– Товарищ комиссар…

– Что ещё?

– В Греции у КНИГа нет контактных лиц.

– Да твою же… Ладно. Кто тогда может установить за ней слежку, принимая во внимание то, что она не с Земли? – успокоившись спросил комиссар, – Мы не можем поручить это местным властям, это нарушение режима секретности.

– В Греции действует отдел наших коллег по цеху.

– Только не говори, что ты об этих клоунах в траурных костюмах…

– ЛВЧ. Люди в черном, товарищ комиссар.

– Черт бы тебя побрал.

– Это единственный вариант.

– Ну, точно найду того, кто нам подсунул этот объект. Ладно, начинай переговоры. Придётся сотрудничать. Эх, бумаг мне потом заполнять… Придется найти кабинет побольше.

– Мне звонить прямо сейчас?

– Обожди, в обед до таксофона сбегаешь. Сейчас нужно доделать работу, давай следующее досье…

СОВРЕМЕННОЕ КИНОИСКУССТВО

Утро среды – жди беды

Далеко не самая радужная мысль, которая могла прийти в голову комиссару, открывающему дверь в свой рабочий кабинет. Внутри стоял терпкий запах крепких сигарет, смешавшийся с ароматом пожелтевших личных дел, громоздившихся тут и там. Эта неделя была самой тяжёлой в месяце для большинства комиссаров, потому что согласно Уставу, три недели из четырёх все проводили "в поле" и лишь в последнюю неделю комиссары, каждый по индивидуальному графику, переводились в здание Комитета для того, чтобы разгрести накопившиеся за время работы бумаги. Шёл лишь третий день бюрократического ада, а комиссар Шестой уже предпочёл бы пройти по пути, описанным Данте Алигьери, чем вновь возвращаться к перекладыванию бумажек.

"Юнца нет, непорядок", – подумал Шестой.

Помощник явно пришел раньше, на это указывал включённый свет и китель на вешалке в углу, свободным от бумаг. Однако кабинет был закрыт. Не успел комиссар как следует расположиться и подумать, куда запропастился его помощник, как тот, взмыленный и запыхавшийся, ворвался в кабинет и, задыхаясь, выдал :

– Товарищ… комиссар… Инцидент у нас. Звонили из управления.

– Свидетели? – на ходу спросил Шестой, спешно и не без скрытой радости натягивая китель.

– Достаточно.

– Наши полномочия?

– Отказ в нейтрализации.