Григориан Подмосковный и другие мистическо-юмористические рассказы на бытовые и философские темы

Товарищ психоаналитика психоаналитиком не был. Не был он и просто аналитиком, и это становилось совершенно очевидно после первого же взгляда. Старая, местами рваная, местами потертая телогрейка, которую он носил почему-то и летом, угрожающего вида кирзовые сапоги, толстые темно-синие тренировочные штаны с отвисшим задом и пузырями на коленях, а также совсем уж неожиданная в августе покоцанная ушанка, местами с настолько засаленным мехом, что он не только блестел и лоснился, но и слипался в колтуны, не позволяли опознать в нем ни представителя гуманитарной интеллигенции, ни интеллигенции технической. Все перечисленное, вкупе с седой щетиной на испещренном красными прожилками лице, к коему более подходило слово «харя», выдавало в нем мужика, который в деревне родился, в деревне вырос, прожил всю жизнь и там же умрет. Мужика звали Михаил.

Впрочем, даже если кто-то решил бы одеть Михаила в хороший костюм-тройку, отмыть, побрить, повязать модный галстук и категорически велел бы не произносить ни слова, все равно окружающие навряд ли бы обманулись – в лице Михаила таилось что-то настолько простое, грубоватое и в то же время, наивное, что любой сразу же узнал бы в нем переодетого крестьянина. Взгляд Михаила напоминал взгляд ребенка. Казалось, он видел вокруг себя много необычного, но мало что из него понимал.

Возможно предположить, что Михаил поехал с психоаналитиком на рыбалку, чтобы получить сеанс психологической помощи, максимально приблизившись к природе. Но это было не так. К психоаналитику Михаил не обращался. Не потому, что не имел денег для оплаты столь дорогостоящих услуг, и не потому, что не осознавал в себе наличие проблем, решение которых требовало задействования такого рода специалистов. Михаил просто не знал, что такое психоаналитик, и уже поэтому не смог бы к нему обратиться.

Насколько странным это ни казалось, но Анатолий и Михаил принадлежали к одному роду. Точка, откуда проистекали столь различные направления жизни двух родственников, отстояла от текущего момента более, чем на столетие. Когда-то бабка Анатолия уехала в город, где вышла замуж за аспиранта, а он, спустя двадцать лет, стал профессором в университете. У них родились дети, также сделавшие академическую карьеру. Примерно то же произошло и с внуками – Анатолий стал психоаналитиком, защитил диссертацию, работал на кафедре и в коммерческой клинике, успел попрактиковаться в различных культах, даже в Тибете, а параллельно имел весьма успешную частную практику. Его брат служил в МИДе дипломатом.

В свою очередь, у бабки была сестра, которая из деревни отказалась уезжать наотрез – в ее понимании, это противоречило русскому православному духу и традиционному укладу жизни. Она вышла замуж за колхозника, у них родились двое детей. Однако старшая дочка умерла во младенчестве от какой-то не понятой сельским фельдшером болезни, а младшего сына убили в драке, когда ему исполнился 21 год – он пошел в другой поселок, где его по ошибке приняли за неместного. Муж умер сразу же после своего пятидесятилетия от цирроза печени. А вот сама бабка никак не умирала и в результате оказалась в трудной ситуации – сил нет, денег нет, помочь некому, здоровье никакое. Жизнь ее превратилась в выживание – даже принести ведро воды от колодца уже стало тяжело. Деревенские помогать отказывались, ссылаясь на свои проблемы. Хотя и могли наносить воды за бутыль самогона – но где ж с таким здоровьем нагнать самогонки на все случаи жизни.

Единственное, что ее выручало – это двоюродный племянник Михаил, который недорого купил у нее половину дома и поселился там вместе с женой, освободив, таким образом, свой дом для выросших детей и маленьких внуков. Михаил в меру сил помогал бабушке по хозяйству. Но медицинской помощи он оказать, естественно, не мог. Тут то они и вспомнили о городских родственниках и решили, отставив гордость в сторону, обратиться к ним. Родственники откликнулись и, благодаря своим многочисленным связям и прочному материальному положению, показали бабушку врачам, а после устроили в хороший дом престарелых, где она была обеспечена должной заботой и обслуживанием, подкрепляемым визитами родственников и соответствующими доплатами.

Поскольку компенсировать такую заботу бабушка ничем не могла, она решила подарить свою часть уже не нужного ей дома Анатолию и его брату. Хотя оба они имели дачи, но теперь появилась прекрасная возможность иногда отдохнуть и от дачи, и от семьи, порыбачить, пособирать грибы и попариться в бане. Михаил тоже радовался, т.к. очень не хотел, чтобы вторую половину дома купили бы чужие люди. Вот так столь разные родственники, которые при других условиях вряд ли стали бы общаться друг с другом, оказались рядом. Надо отметить, что они довольно быстро нашли взаимопонимание.

Анатолий любил рыбалку, хотя рыбу ловить толком не умел. Его привлекала не возможность бесплатно покушать рыбки. Рыбалку он рассматривал как способ вырваться из полутемного кабинета, на время забыть о клиентах, вечно грузящих его своими проблемами, отдохнуть, посидеть у воды, погреться у костра и хорошенько выпить. В отличие от него, Михаил умел ловить рыбу и практически всегда приносил жене хороший улов – для него это действительно являлось одной из важных целей рыбалки. Кроме того, здорово поддать он любил не меньше, а может быть и больше Анатолия.

В тот раз и был один из таких выездов на природу. Анатолий приехал на только что приобретенном Нисане-Иск-Трэйл, который в городе почитали за джип. И хотя специалисты называют такие джипы «паркетниками», намекая на покрытие, по которому они способны успешно передвигаться, родственнички решились поехать на этой машине на самые дальние пруды, почему-то получившие в народе прозвище «Чертовы». С чисто географической точки зрения «Четровы пруды» располагались сравнительно близко – всего в 30 километрах. Но вследствие того, что 20-25 километров из них приходились исключительно на грунтовые дороги, а местность была испещрена оврагами, в этом районе осталось всего несколько жилых домов и отсутствовали дачники, что создавало атмосферу уединения.

В пути Михаил, последние 30 лет работавший водителем молоковоза в совхозе, внимательно осмотрел машину и попробовал ее на ходу. По сравнению с ГАЗ-53, Ниссан выглядел просто чудом техники, хотя казался Михаилу излишне роскошным.

Приехав, родственники-друзья удобно расположились у самого берега и, закинув садки, решили пока подкрепиться покупной закусью. Первое время погода стояла отличная. Но скоро начал собираться дождь.

Собирался он долго, а пошел, как всегда, внезапно. Обрушивавшаяся с неба вода, превращалась на земле в бурлящие грязные потоки, которые, хотя и не грозили смыть все на своем пути, но, пенясь и хлюпая, решительно пролагали себе дорогу в низину. Костер залило и уголья погасли. Анатолий и Михаил полагали, что такие дожди долгими не бывают, поэтому ждали, спрятавшись в машину и, на всякий случай, поднявшись от берега на пригорок. Но дождь прекращаться не собирался. Анатолий сидел за рулем и смотрел на уходящую вдаль грунтовую дорогу – ее колеи превратились в стремительно бегущие ручьи, и на поле, засеянное кормовыми травами, на которое косыми струями лил дождь, от чего трава клонилась к земле. Скоро поле начало казаться пятнистым, так как местами трава полегла полностью, а местами осталась стоять.

Капли грохотали по крыше и капоту, стекали по стеклам и навевали на Анатолия невеселые мысли. «Дорогу все больше размывает, – думал он. Овраги сейчас затопить может… И даже если проехать в принципе удастся, продвигаться мы будем очень медленно. При средней скорости в 4 км/ч 22 километра до ближайшего грейдера мы одолеем за 5,5 часов. Хотя с другой стороны, если дождь сейчас кончится, то к утру, глядишь, просохнет».

Они прождали 40 минут, но дождь не только не прекратился, но даже не ослабел. Подумав немного, друзья решили отменить мероприятие и двинуться в обратный путь, надеясь, что дорога не успела промокнуть очень глубоко, а на следующий день съездить на озеро поближе. Но двинуться оказалось непросто. Преодолев метров 300, сверкающий Ниссан остановился, беспомощно меся колесами грязную жижу. Пересевшему за руль Михаилу, используя особые приемы, которыми он, как деревенский водитель, хорошо владел, удалось продвинуть машину еще метров на сто, но дальше дело не пошло. К тому же выяснилось, что большая часть этих приемов не может быть использована с автоматической коробкой передач.

Не будем подробно вспоминать всех дальнейших перипетий и всех грозных слов, прозвучавших над залитыми водой колеями, всех свирепых мыслей, умчавшихся в ментальное поле. Намучившись и перемазавшись с ног до головы, Анатолий пришел в отчаяние. У него буквально опускались руки. Михаил же был от отчаяния далек. «Ничего, – успокаивал он своего родственника. Еды у нас много, бухла – и того больше. Какая разница, где бухать – на дороге или на берегу. Мотор работает, в машине тепло. К утру немного просохнет, мы ее откопаем, пойдем еще порыбачим, а к вечеру совсем уж высохнет, тогда и поедем домой. А может – и еще на одну ночь останемся. Тебе ведь в этот понедельник не на работу?»

На том и порешили. Когда друзья совсем уже приготовились к трапезе и ночлегу, они внезапно услышали шум. Это по размытой колее пробиралась старая красная Нива местного жителя – хорошего знакомого Михаила. Местный работал трактористом на гусеничном ДТ-75, который хранил возле дома. После недолгого разговора он уехал, вернулся на тракторе и отбуксировал Ниссан к своей избушке.

Но возникла новая проблема. Ночевать у местного оказалось негде, так как к нему на выходные приехала дочь с двумя детьми. В сарае тоже приличного места не нашлось. Оставалось только вернуться к прежнему варианту – ночевке в машине – но после внезапного поворота событий он уже перестал казаться привлекательным. И тут хозяин, ощущая благодарность за подаренный ему литр водки и сто рублей, предложил:

– У меня там еще один дом есть, пустой. Недалеко, километров 5 отсюда. Я вам ключи дам, за час дойдете. К тому же дождь уже кончился!

– Ты бы нас на тракторе отвез! – предложил Михаил.

– А на тракторе не смогу! Там в кабине только одно свободное место, вдвоем вы не поместитесь. Да и не быстрее это будет! Гусеницами грязь месить! Что тут идти-то! По прямой короче выйдет!

Друзья подумали и согласились. Действительно, пройти какие-то пять километров, зато ночевать в полноценном доме.

– Там все у нас есть, сказала хозяйка. Разве что лишней посуды нету, не держим, чтобы не украли. Вот, возьмите эту кастрюлю – она протянула Анатолию огромный ковш с длинной ручкой – пригодится. Только назад не забудьте принести, как за машиной придете. И друзья, сложив самое необходимое – т.е. бухло и закуску в рюкзаки, двинулись в путь, который тогда казался им коротким.

– А откуда у тебя еще один литр водки был? – спросил Михаил Анатолия. Неужели ты думал, что мы столько осилить сможем?

– Да нет, просто когда я выезжаю в сельскую местность, я всегда кладу в багажник две бутылки самой дешевой водки, чтобы если что, рассчитаться с деревенскими, ответил Анатолий.

– Да, это точно, мы любую водку выпьем! – сказал Михаил и почему-то радостно рассмеялся хриплым голосом.

Они шли напрямую через поле. Так получилось, что хозяин долго и подробно объяснял им, как найти именно его дом деревне – домов там штук десять, но ни в одном никто не живет. На этом фоне объяснения, как найти саму деревню, вышли весьма лаконичными. Впрочем, Михаил знал дорогу. Изначально он выбрал правильный и наиболее короткий путь, но придерживаться его оказалось непросто. Многочисленные овраги после ливня затопило водой, и она еще не успела стечь в низины. Отдельные овражки удалось бы перейти лишь в болотных сапогах, а иные – только переплыть. Были и такие, что вполне могли засосать в трясину неосторожно ступившего в них человека. В результате маршрут у друзей оказался далеко не прямым, и через два с половиной часа ходьбы до цели им все равно оставалось чуть меньше половины пути.

– Давай отдохнем что ли! – предложил Анатолий. Смотри, вон там, на краю поля, древние дубы! Под ними можно расположиться и перекусить.

– Правильно! – поддержал его Михаил. Выпить и перекусить! И они направились к деревьям.

Огромный, в несколько обхватов, ствол дуба рос немного наклонно и на небольшом возвышении, поэтому земля под ним намокла не настолько, как в других местах. Там они и расположились, расстелив на земле плащи.

Ох, как хорошо, наконец, опустить тело и расслабиться, после того, как намучались, толкая машину из грязи, как больше двух часов шли в неудобных сапогах по мокрой траве! А если еще при этом можно сразу же достать из рюкзака купленные заранее чебуреки, да бутылочку коньячка, да еще несколько банок пива…

После двух первых 50 грамм, одного чебурека и одной банки пива Анатолию совершенно расхотелось куда-то идти. Наоборот, хотелось лечь прямо здесь и заснуть крепким сном. Но место, конечно, не для сна, хотя отдохнуть часок-другой Михаил согласился. И друзья принялись есть чебуреки, пить коньяк и запивать его пивом.

Полевое застолье располагало к оживленной беседе и скоро Анатолия перестало клонить в сон. Временный отдых затянулся. Когда бутылка коньяка иссякла, вкупе с шестью банками пива, Анатолий встал и, покачиваясь, потянулся, затем выбрался из под дерева и прошелся туда-сюда. Оказавшись на открытом пространстве, он смог осмотреться и испугался: мало того, что на улице довольно быстро темнело, так еще откуда ни возьмись, начал подниматься туман. Понаблюдав за природой, Анатолий осознал, что туман сгущается гораздо быстрее, чем темнеет на улице. Он позвал Михаила и, когда тот вылез из под дуба, спросил его, предварив свою речь замысловатой матерной комбинацией:

– Смотри! Ну что делать-то будем? До темноты успеть трудно, а если сейчас туманом все заволочет, то глядишь, заблудимся, либо деревню не найдем, либо дом в ней!

– Ну если уж мы найдем деревню, то и дом в ней найдем. Да и с деревней особых проблем быть не должно, я все же тут вырос. Но вот свалиться в болото можно, – ответил Михаил, в глубине души также опасавшийся заблудиться.

– А если мы здесь прямо переночуем? Вон сена натаскаем из стога, наверняка оно в середине сухое? Как думаешь, насколько здесь безопасно?

– Ну переночевать-то можно. Ходят, конечно, тут и кабаны стаями, и волки. Рысей мало, перебили их в основном, хотя иногда попадаются, но они людей не трогают. А других хищников вроде и нет. Давай рискнем! Сложно только будет костер развести, сухого хвороста не найдешь, а одно сено жечь не будешь, да и стог это чужой.

В результате, они решили рискнуть и переночевать под дубом, а чтобы не замерзнуть без костра, продолжили бухать, тем более, что бухла оставалось еще много и выпить его хотелось.

Через какое-то время на землю спустился полумрак, насквозь пронизанный туманом. Теперь Анатолий, сидя под деревом, периодически бросал взгляды вдаль, и хотя там ничего не было видно, в нем пробудилось и начало расти подозрение. Дело в том, что ему стали чудиться странные вещи. Казалось, местами туман сгущался и в нем будто бы находились какие-то темные фигуры, издалека похожие на людей. Вкупе с поскрипыванием старых деревьев, слышавшимся в абсолютной тишине, картина выглядела весьма зловеще. Когда Анатолий пробовал вставать и подходить ближе, фигуры рассеивались, и он просто оказывался в плотном тумане. Михаил с непонимающим видом наблюдал за перемещениями своего родственника. Он не мог разглядеть в тумане ничего странного и подозревал, что его друг просто перебрал и прохаживается, пытаясь отогнать дурноту.

Анатолий же действительно выпил лишнего, но проблем со здоровьем не ощущал. Проблемы для него скорее были в таинственных фигурах, которые появлялись все ближе и во все больших количествах. Ему казалось, что они с товарищем попали на зловещий бал теней, где тени двигаются в каком-то своем странном танце, не обращая пока внимания на незваных гостей. Вдруг одна из теней отделилась от хоровода и стала довольно быстро приближаться к ним. В отличие от остальных, тощих, эта тень имела несколько другую форму – пониже и потолще. Она двигалась странными, танцующими кругами. Когда тень приблизилась еще, Анатолий разглядел темную фигуру с коротким туловищем, которое венчала немалых размеров голова как бы без лица. Тут тень оставила свои танцующие движения и напрямую направилась к Анатолию. Он очень испугался, вскочил на ноги, и, схватив огромный ковш, что вручила им хозяйка, со всей силы двинул по пришельцу. В глубине души он ожидал, что ковш провалится в туманное облако, однако тот, попав тени в голову, явно врезался во что-то тяжелое и прочное, едва не вырвавшись из рук.

«БООМММ!!!» – тишина взорвалась от мощного звука, словно ударили в колокол, а тень моментально растворилась. Растерянный Анатолий стоял неподвижно, а ковш в его руке продолжал гудеть, медленно затихая. Изумленный Михаил, который в этот раз вполне разглядел тень, беспомощно открыл рот, пытаясь вымолвить матерное слово, но оно будто застряло в горле и никак не выходило на свет божий.

И тут оба они увидели, что в середине поля туман как будто стал подсвечиваться изнутри. На открытом пространстве он и раньше был немного светлее, но теперь казалось внутри него постепенно разгорается холодный, серо-голубой неоновый свет. Его интенсивность быстро увеличивалась и скоро он стал ослепительно ярким. Образно выражаясь, в поле перед ними возникла как будто стена света. Когда их глаза адаптировались после темноты, они увидели, что перед ними и впрямь восстала стена, сделанная из неизвестного материала, который сверкал и светился сам по себе. Стена была высокая – в высоту метров восемь. Присмотревшись, друзья увидели, что ее поверхность неоднородна – примерно в середине из стены выступали два мощнейших квадратных столба, не менее метра в поперечнике. Часть между ними напоминала закрытые створки.

Остатки тумана теперь будто отталкивались от стены, освобождая близлежащее пространство, в результате скоро друзья смогли увидеть ее достаточно четко. Зато все прочее исчезло из виду напрочь, потому что отторгнутый стеной туман собрался на периферии, плотно отгородив их от остального мира. По завершении материализации стены, земля будто вздрогнула и створки начали медленно и бесшумно растворяться.

– Врата!!! – изумленно прошептал Анатолий.

– Ворота! – вторил ему Михаил.

Когда врата открылись, из-за них хлынул совсем уж ослепительный свет и друзьям пришлось зажмурить глаза. Тем не менее, Анатолий успел обратить внимание, что этот свет имел скорее холодный оттенок – белый, но слегка отдававший в голубизну. Еще больше его удивило другое. Логично было бы ожидать, что при такой интенсивности свечения они скоро начнут поджариваться, однако жарко не было. Холодно тоже не было, скорее, свет мягко ласкал их, нежно и в то же время быстро просушивая пропитавшуюся влагой одежду.

Прищуриваясь, Анатолий начал открывать глаза – ему очень хотелось рассмотреть происходящее. Постепенно это удалось и он увидел, что за открывшимися вратами простирается бесконечное белое пространство, а прямо в центре, недалеко от врат, располагается белая же лестница, похожая на мраморную. На вершине этой лестницы в десяток-полтора ступеней – аккуратная площадка, а на ней – большой трон из неизвестного белого материала, украшенный искусной резьбой. Возле трона стояла молодая высокая женщина в сияющих одеяниях, простиравшихся до самого пола. Аккуратно расчесанные каштановые волосы женщины волнами спадали на плечи, а лоб и голову охватывало белое кольцо, по всей видимости, украшенное драгоценными камнями. Женщина взглянула на Анатолия и сделала пару шагов вперед, спустившись на две ступеньки.

Первым позывом Анатолия было отпрянуть и скорее бежать назад – туда, где за туманом должны были быть кусты, дуб, остатки выпивки и закуски. Но он поборол это желание и, подумав, что с его стороны требуется какой-то ответный жест, сделал один шаг вперед. Михаил при этом остался стоять на месте. Он только сейчас попытался открыть глаза.

Анатолий был ошеломлен и не знал, что делать. Женщина же не давала ему никаких намеков на возможные варианты. Она просто стояла и внимательно рассматривала Анатолия и его спутника. Лицо ее по-прежнему оставалось совершенно спокойно, но казалось, глаза смеются, созерцая их незамысловатый внешний вид.

Анатолий обвел себя взглядом. Видок у него еще тот! Помятый, весь в грязи, местами уже высохшей и превратившейся в ошметки, он отличался от Михаила не столь радикально, как утром.

Тем временем, пауза затянулась. Надо было что-то делать, и Анатолий решил первым пойти на контакт. Ему пришло в голову, что обратиться к женщине нужно максимально торжественно.