Каждый день

– Да причем тут учитель…я про одежду!

– Ну знаешь, так не ссобо одеваются сейчас.

Почесав свой затылок, я еще раз удивленно посмотрел на моего собеседника, сказал. – Знаешь…выбирать мне не приходится.

– О чем это ты говоришь…? Я не понимаю тебя совершенно! Ты что, по наркотой? Торчок?Тогда это многое бы объяснило… – уже грубо и упрекая начал отвечать мне Глен.

– Ух…не думал что все будет так сложно. – сказал вслух я, сделав перед этим глубокий, полный безнадеги, выдох.

От моих слов Глен изменился в лице, стал раздражительным и слегка пугливым. Его эмоции мне знакомы, учитывая его роль козла отпущения или же жертвы звездного парня, хулиганов или плохой среды, список бесконечен. У него есть лишь одна причина мне верить, и это, причина я сам. А ведь точно, в мою голову пришла мысль чуть–чуть помочь парню понять, что не все в этом мире так, как говорят люди.

– Я призрак! – резко и открыто заявляю я, не скрывая своих эмоций.

– Ну конечно…а я – Архангел Гавриил! – с сарказмом отвечает Глен на мою фразу.

– Я не шучу мальчишка…я мертв! Меня нет! Давно уже как! – продолжаю я.

– Призраков не бывает! Призраки – это воплощение человеческого воображения, используемое либо в литературе, либо в целях мошенничества! Приведения, души…все это лишь попытки людей вновь увидеть своего умершего друга или родственника! – с уверенностью говорит мне Глен.

– Да чтоб вас всех…что с вами сделало будущее…может вы еще в Бога не верите!?

– Как можно верить в такой же…вымысел.

Я посмотрел на парня с сожалением и упреком, затем опустил голову вниз и сказал томно, но громко – о Боже…

В детстве, нам нередко преподносили далекое будущее, каким будет мир через 50 лет. Какими будут люди, какими окажутся технологии и как все будут счастливы. И знаете, мы так радовались, что в грядущем мы это увидим, а теперь? В космос то, знаю, полетели, но того самого будущего нет.

– Ох парень…как ты ошибаешься! – говорю я, готовясь убеждать моего нового знакомого. – Смотри внимательно.

Я видел, как удивился Глен, когда мое тело взлетело над комнатой и стремительно прошло сквозь потолок, не меньше удивление он испытал, когда я вернулся обратно и показал, как без рук, я открыл крышку старого пианино, дернул струну контрабаса и начал выжимать из них мелодию.

– Я же…это же…вот…тут…гм…крх…что… – Глен пытался как–то прокомментировать эту ситуацию, но вместо этого, он испытывал удивление и страх, эти чувства преобразовали его речь в непонятный лепет.

– Да… – положив руку на плечо, сказал я.

От испуга, Глен не мог даже шевелиться, он стоял на одном месте как пальма, что вот уже сорок лет растет в школьном саду. И не выдержав собственного страха, он вскочил и бросился прочь из помещения настолько быстро, что забыл свою сумку. Догонять я его не стал, на моей памяти проследование людей со стороны потусторонних существ в книгах приводит лишь к тому, что они, либо получают сердчечный приступ, либо падают в обморок, иногда же все это происходит вместе. Так в нашем случае подходит мой план – буду приходить к нему на уроки, в людном месте и не исчезать. И буду надеяться, он меня четко видит и я никуда не исчезаю.

– Черт…неудобно получилось, единственный раз удалось поговорить с человеком, а он чуть не умер от страха… – думаю про себя я, разглядывая содержимое его сумки.

В его сумки обычные школьные предметы приобретали вид ящика с инструментами художника, того самого, что валяется за контрабасом с конца 70–ых, с пришедшими в негодность красками и сломанными и оборванными кисточками. Принадлежности Глена были, правда, заметно новее, но общую картину это не меняло.

– Ух ты…на ловца и зверь бежит! Тут и правда есть чемоданчик художника! Только…он…кокой–то маленький и пластиковый. Ничего интересного, все на пластик заменили. – ворчу тихо, чувствуя себя стариком Брауном, разглядывая вещи моего нового дружка.

Погрузившись в такое времяпрепровождение, я не заметил как наступила ночь, парень за своими сумками так и не вернулся. И понять его можно. Эх… Терпеть не могу это притупление чувство времени, с ним не замечу, как на месте школы вырастит огромный Винсенский Манхэттен, а озеро превратят в большой аквапарк, потому что время слишком быстро идет. В будущем моим друзьям бы понравилось, помню, когда–то Джозеф свои ноты списывал с учебников, или в магазине под копирку. Теперь в школе стоит машина для быстрого создания копий, вот Джо бы это понравилось. Правда он не сказал, зачем ему ноты, он же их не читал, по аккордам играл, вероятно для антуража.

Следующая неделя прошла слишком весело для меня, и слишком пугающе для моего нового собеседника. Я появлялся, он пытался меня отпугнуть, сбежать, что–то сказать, какие–то дедовские использовать. В общем, использовал все имеющиеся у подростков знания для мнимого изгнания призраков.

В первый день я получил угрозу второй смерти от смеха. Потому что, кроме веселья я никаких эмоций не получал. Глен сидел на уроке, внезапно в кабинет сквозь стену вхожу с вопросом – ну что, на перемене поговорим?

Его реакция тут же меня рассмешила, он вздрогнул и уронил свою тетрадь с парты, отшвырнув ее в сторону Палмера.

– Проклятье! Ну почему вы все именно так и реагируете? Я что такой страшный? Или дробовиком угрожаю?! – с сарказмом, задаю громко вопрос я.

Глен ничего не отвечает, только сидит с опущенными в стол глазами, тихо бормоча себе – это все мне кажется, я не вижу его, его там нет…

– Между прочим, не вежливо так говорить в присутствии человека! – иронично с улыбкой говорю я. – Даже мертвого…

Парень старается не реагировать на меня, продолжая писать тему урока в тетрадке. Как я не старался превратиться в павлина, он упорно пытался выкинуть меня и поля зрения.

– Ну нет…так просто ты от меня избавиться не сможешь! – говорю я, сидя на корточках перед партой Глена.

– Глен? Ты какой–то бледный?! Ты не заболел!? А то Кертис на прошлой недели также выглядел… – спрашивает Палмер, глядя на испуганного Глена.

– А–а? А, нет…я в порядке… Так, задумался.

Все время напролет Глен не переставал искать способы как от меня избавиться. Он игнорировал, бросал в мою сторону какие–то молитвы или заклинания, которые вычитал в книге. Дошло до того, что он стал носить с собой крест и вести себя как заправский церковный экзорцист. Как, например он повел себя в среду, когда он притащил с собой огромный деревянный крест и стал размахивать им когда я появился, крича на весь коридор – во имя отца и сына!

– Слушай парень, кроме тебя, меня никто больше не видит! Хватит играть в священника, пока тебя в больницу не отправили! – говорю со своим скептицизмом ему я, параллельно, закатывая глаза. – Друг, ты бы перестал это делать! Я не демон, меня крестом не изгнать! Я вообще баптист!

– Молчи демон! Я изгоняю тебя! Вон! Во имя Христа! – Глен продолжил истерично повторять одно и то же.

Мне это просто уже надоело, и я отвесил ему огромную пощечину, от которой он грохнулся на пол. Разумеется, крест я запихнул подальше в его рюкзак. Я не зверь, чтобы так его подставлять, тем более, его крики могли мертвого разбудить, пусть думают, что он упал. Вдобавок, не стоит накидывать вундерхулигану, как я его за внешний вид прозвал, Уильяму поводов для шуточек и издевок.

Вот пятница, за несколько дней перед моим днем рождения, достигла апогея нелепости по отношения к потусторонним людям. Да и что это за определение, потусторонние? Я еще, к сожалению, на этой стороне, меня просто не видит никто вот и все! Хотя, это более интересно звучит чем банальное «призрак», который меня заклеймили еще в первые дни моего скромного наказания.

Стоп, мы отошли с вами от основной темы. Вечером, когда уроки уже закончились, я смело надеялся, что в школе, кроме уборщика никого нет уже. Может быть персонал школы еще, но они уже расходятся. Я как всегда возвращаюсь в коморку, чтобы продолжить бессмысленное хождения из угла в угол. Но тут меня послышались какие–то шорохи.

– Нет! Наверное, показалось, уборщик в столовой шумит. – прогнав эти мысли из своей головы, я подошёл к двери.

И тут, перед распахнувшим дверь мною, встав на стул, начал кричать на меня Глен, размахивая цветным пластмассовым игрушечным пистолетом. Передо мной возник из неоткуда этот недоэкзорцист, увешанный крестами и с листком бумаги в руках. Вероятно там была какая–то молитва или очередное заклинание.

– Это что такое!? – в недоумении спросил я.

– Призрак! Уйди, быстро! Уходи прочь…! – крикнул в мою сторону Глен, угрожая мне своей игрушкой.

Из пистолета на меня тонкой струйкой стала брызгать вода. От возмущения, я своей силой выхватил пистолет и схватил его, чтобы разглядеть, как следует.

– Какого дьявола!? Погоди…(пауза) святая вода! Да за кого ты меня принимаешь! – с возмущением стал говорить я. – Я порядочный призрак! Может быть и по идиотской глупости, оказавшийся здесь, но не позволю меня стереотипами…обливать!

В ярости, я направил весь поток энергии на Глена, высвобождая из себя все, что я копил в себе последние лет пять. Обезоружив своего мнимого противника, я бросил все его прибамбасы в сторону старого контрабаса и максимально близко приблизился к нему, сосредотачивая на нем весь свой яростный взгляд.

– Что с тобой, приведение увидел? – иронично спросил я.

Парень упал в обморок. Пришлось быстро приводить его в чувство, к счастью сунув свою руку сквозь его голову, я получил нужный эффект – Глен очнулся. Не знаю, что за процессы в мозге затрагивает моя рука, но это дает положительный результат. Один раз я такой трюк провернул с уборщицей.

– Ну что же ты так…Не хватало еще, чтобы ты своей головой пианино портил, я и так только семь лет назад понял, что могу его настраивать! – тихо, максимально иронизируя, говорю я.

– Уйди…изыди…прочь! Это невозможно! – крикнул Глен, забившись в угол.