Золото под ногами. Книга 1

– Получается так.

– Да без проблем, какая мне разница.

– По статистике Порт-Морсби самый опасный город.

– Смотря для кого, все относительно.

Забронированные апартаменты Гранд-Базар-Гонку, находились в самом центре, в районе восточного базара. Парни добрались до них еще засветло, пересев на автовокзале на местный автобус Долмуш. Чернов скинул вещи и вместо душа выбрал море.

Медленно ступая по теплому желтому песку Санчес дошел до кромки воды. Тихий прибой лениво коснулся его ног. Он постоял, глядя как медленные волны смачивают его ноги, затем осторожно пошел вперед. Темная вода приняла его бледное тело, он нырнул, глазами и губами ощутил соль, вынырнул, набрал воздуха и нырнул еще раз. Немного погодя Санчес лег на спину и закрыл глаза. На его лице показалась счастливая улыбка.

Даниэль ждал друга, сидя на песке. Он глядел на вечные равнодушные волны и вспоминал последний отпуск с Моникой, ее соленую нежную кожу под его руками, теплые сладкие губы. После ее ухода Даниэль постоянно искал общество. В одиночестве накатывала тоска и паника. Он пил, пытался читать, но книги вываливались из рук, пытался гулять, но становилось только хуже. На тренировках в спортзале он выбирал для спарринга соперника посильнее, выкладывался по полной, часто проигрывал, с трудом добирался до постели и валился, наслаждаясь болью в растянутых мышцах и ссадинах. Но тоска следовала тенью. Тогда Даниэль снова звонил друзьям, обсуждал детали своего плана и только поздно ночью, после стакана шнапса и таблеток снотворного, засыпал. Закончив последние дела в Германии, Даниэль бродил по турецким улочкам ожидая прилета Санчеса, доставал в мессенджере Стэнли или пил на Бар-Стрит. Калейдоскоп воспоминаний о Монике не отпускал, захлестывал, давил мозг и перехватывал горло.

Санчес, отфыркиваясь и протирая глаза, вышел из воды.

– Чего грустишь?

Даниэль пожал плечами.

– Не кисни, сейчас еще искупнусь и пойдем девок искать по барам.

– Нее, не хочу.

– Аппетит приходит во время еды, – Санчес вытянулся рядом на песке.

– Да нет, по барам пойдем, девок искать не хочу. Не могу пока.

– Ладно разберемся, я сейчас.

Санчес поднялся и снова побежал в море.

В душистой тьме и толкотне узких улиц старого города, среди сотен магазинчиков и лотков с фруктами, парни искали Бар-Стрит. Батарея смартфона Даниэля села, темнота стерла знакомые ориентиры и изменила пространство. С неба полились текучие призывы Муэдзина к вечернему трехракаатному намазу. Парни признали техническое поражение и сели за уличный столик одного уютного кафе. Плотный хозяин, полиглот, как и все рестораторы этой части Турции, в белой рубашке с закатанными рукавами и гладко выбритым лицом, безошибочно определил национальности гостей и заблистал знаниями обоих языков.

– Добро пожаловать, какой правильный выбор, друзья мои. Лучшие морепродукты, закуски и кальяны от Измира до Анталии только здесь! Яблочный кальян и закуски сейчас, а свежая, изумительная рыбка уже жарится, идет?

Чернов открыл меню и погрузился в цифры, Леманн просто кивнул.

– Идет, и чай тогда, пожалуйста.

– Непременно, лучший турецкий чай в лучшей таверне Мармариса.

Намаз закончился, магазинчики распахнули двери, а вдалеке послышался неясный нарастающий гул.

– Мне кажется, мы немного не дошли до места, – сказал Санчес.

– Похоже на то, – ответил Даниэль, – И децибелы у них явно зашкаливают.

– Мы тут не разоримся? – спросил Санчес и кивнул на меню.

– Нет, цены по сравнению с нашими весьма приятные.

На столе уже появилось пять маленьких тарелок с салатами и закусками, тонкие лепешки, чай и вода. Еда действительно оказалась вкусной. Тарелка, полная маленьких жареных рыбок, похожих на сардин, разошлась, как чипсы. Густой яблочный дым кальяна, после сытного ужина внес легкое головокружение, что, впрочем, нивелировалось терпким черным чаем. Парни откинулись на стульях и задумчиво потянули дымок из гибких зеленых трубок.

– Зачем пропал на столько лет? – первым нарушил продолжительное молчание Даниэль.

Санчес пару раз затянулся и выпустил сизое облако перед ответом.

– Вы сами пропали. Сначала Стэн уехал с матерью в Австралию, затем ты с семьей в Германию, потом меня отчислили, призвали в армию, – Санчес помолчал, – Знал бы заранее куда, учился бы на пятерки.

Чернов хрипло рассмеялся, затянулся еще раз и продолжил.

– Я вернулся, а в городе все по-прежнему, как будто ничего не было. Как будто никто не гибнет, не стреляет, все живут, не замечая войны, как будто два разных мира. Никто не понимает, что там творится. Как себя чувствуешь, когда ползешь в грязи по трупам друзей, как каждую секунду сжимаешься, чтобы не словить пулю. Да это и невозможно понять. Я вернулся домой и почувствовал себя инопланетянином, мне не с кем стало говорить, никто не мог понять, – Чернов замолчал, выпустил еще пару раз дым, пошарил взглядом по столу, но там чернел только чай в тонких прозрачных стаканчиках, – Дани, в общем все ерунда, спасибо, что нашел и позвал.

– Да я сам рад тебя видеть. Черт возьми, время конечно не вернешь.

– Ничего не вернешь, но время, как ни банально звучит, многое лечит, надо только подождать. И вместе с тем жаль его терять. Странно, да?

– Странно. Ты прав. Что, пойдем тогда посмотрим, кто там шумит?

Парни дошли до Бар-Стрит, протолкались сквозь толпу, выпили в трех барах по паре стаканов пива и полуоглохшие вернулись в свои апартаменты. Для куража чего-то не хватало. Даниэль решил, что, возможно, не хватало Стэнли Камински.

Глава 7

На широкой кровати, раскинувшись морской звездой, лежал Камински. Ветер раздувал легкую полупрозрачную занавеску из открытого окна и приятно холодил его тело. Глаза парня еще не открылись, но три желания уже боролись друг с другом. Стэнли хотел пить, ссать и не вылезать из постели. Простого решения для этого адского треугольника не появлялось и Стэнли размышлял о бренности и не идеальности человеческой оболочки, о предательстве тела и отрыве его от высоких духовных устремлений разума.

Его рука вяло пошарила рядом с кроватью, упала и зазвенела какая-то посуда. Он повернул голову и открыл глаза. На полу лежала бутылка текилы, стоял стакан, второй подкатился и ударился в пустые пивные бутылки.

– О Боже, – то ли вслух, то ли про себя прошептал Камински.

– Стэн, ты проснулся? – звук голоса, как порванная струна от ненавистной с детства скрипки, вонзился в мозг.

Камински застонал, вспоминая рваные обрывки вечера, и не нашел среди них имени девушки.

– Да, милая, если ты мне не снишься.

Снова раздался смех, послышались шлепки босых ног и в комнате появилась девушка в его новых шортах, вся розовая в утренних лучах.

– Меня зовут Кристина, милый, – она окинула взглядом его голое тело, – Завтрак почти готов, так что присоединяйся.

Стэнли поднял ладонь, прикрывая глаза от солнца и попытался разглядеть ее сквозь пальцы.

– Значит, рай мне не снится.

– Ага, – она развернулась, взмахнув рыжеватыми волосами и вышла.

– Ох, не с того ты начала подруга, не с того, – подумал Камински, видимо немного громче чем, требовалась.

– Что ты там бурчишь, Стэн?