Меч и ятаган

– Я убью ее, – произнес Виллано таким тоном, каким отвечают на вопрос, который сейчас час. – Сброшу со скалы, ее выловят из моря со сломанной шеей. Если ее вообще найдут, то решат, что упала.

– Зачем вам так поступать со мной?! – возмутилась Мария. – Я не сделала вам ничего плохого! Оставьте меня в покое!

– Ты видела нас. Этого достаточно.

– Я не знаю, что вы тут делали, и не знаю, кто вы такие! Да и какое мне до вас дело! Отпустите меня, и я никогда сюда больше не приду!

Главный задумчиво посмотрел на Марию. Рядом с ним стояла крупная женщина. Она тоже пристально разглядывала девочку, а потом тихо сказала:

– Не спеши, Фенсу.

– Элли, а как бы ты поступила на моем месте? – спросил он.

– Не знаю, – пожала она плечами.

– У нас нет выбора, – вмешался Виллано. – Придется убить ее, иначе мы все пропадем!

– Стойте! Я знаю ее! – раздался чей-то голос, на свет вышла девушка, и Мария с удивлением узнала в ней Елену.

– Елена!

– Ее зовут Мария Борг, – сказала Елена Фенсу. – Она дочь каменщика.

– Для тебя, может, и так, – перебил ее Виллано, – а для нас она – смерть! Дайте мне убить ее! – Он повысил голос, и на его лице заплясали тени от свечей.

– Убить ее?! Потому что ты заснул на дежурстве?! – вспылила Елена. – Если бы ты остался там, где должен, и сделал бы свою работу, то смог бы прогнать ее или предупредить нас! А если бы на ее месте оказались жандармы? Нас всех бы уже схватили и бросили в темницу! И все из-за того, что кто-то заснул!

– Пошел дождь, – нахмурился Виллано, – и… да не важно! Она видела нас! Она должна умереть!

Мария внимательно наблюдала за Фенсу. По его лицу было ясно, что и он думает, стоит ли принять такое решение.

– Должна? – спросила Элли. – Она просто ребенок! И что, мы теперь станем убийцами?

– Это будет не убийство, Элли, а самозащита, – возразил ей Фенсу так спокойно, что у Марии застыла в жилах кровь.

– Можем заковать ее в цепи и оставить здесь. Нам не помешает рабыня, – заговорил еще один.

– Она сбежит, – отмахнулся Виллано. – Нам нельзя так рисковать.

– Все это совершенно лишнее, – сказала Елена. – Я поручусь за нее! Она никому о нас не расскажет!

– Откуда тебе знать? – презрительно фыркнул Виллано.

– Потому что она не такая, как все. И Элли права. Мы не можем причинить ей вред. Мы не убийцы.

Фенсу принялся расхаживать по пещере взад-вперед. Наконец он остановился, вытащил из-за пояса нож и подошел к Марии. Он был худощавым – кожа, жилы и мышцы, – но в нем ощущалась скрытая сила. Видно было, что он свое дело знает и выпотрошит ее так быстро, что она даже почувствовать ничего не успеет.

– Мне не нравится ни один из вариантов, – сказал он. – Но убивать тебя мне хочется меньше всего.

– Нож в твоих руках, – произнесла Мария с храбростью, которой, впрочем, совсем не ощущала.

– Да, но от тебя зависит, что этот нож сделает, – ответил главный, судя по всему приняв решение. – Если я оставлю тебя в живых, даешь ли ты мне слово, что не расскажешь о том, что видела здесь сегодня, ни одной живой душе?

– Идиот! – прошипел Виллано. – Поверишь слову христианки?! – крикнул он, вынул свой нож и сделал шаг вперед.

– Если хочешь пустить в ход нож, то сначала тебе придется иметь дело со мной! – Фенсу повернулся к нему и раскрыл руки, как будто готовился принять удар.

Виллано был намного крупнее его, но все же остановился, не решившись пойти против главного.

– Меня тронуло не столько обещание христианки, – сказал ему Фенсу, – сколько слова Елены, у которой больше мозгов, чем у тебя когда-нибудь будет! Теперь ты обладаешь властью над нами, Мария Борг, – продолжил он, повернувшись к Марии. – Если ты скажешь хотя бы слово жандармам, капеллану или еще кому-нибудь, они действительно схватят нас. Посадят в тюрьму, а потом возведут на костер и будут греться от нашей горящей в огне плоти. Но всех нас им не поймать. У нас есть укрытия, которых им никогда не найти, и как минимум один из нас выживет. Готов побиться об заклад, что это буду или я, или Виллано. Даю тебе слово, – наклонился к Марии Фенсу, – что тот из нас, кто останется в живых, отыщет тебя и перережет горло тебе, твоим отцу, матери и всем твоим сестрам и братьям! – твердо сказал он и заметил, что у Марии в глазах блестят слезы, а на губе выступила капелька крови. – Ты мне веришь? – спросил он, и Мария кивнула. – Ты должна поклясться, что никому и никогда о нас не расскажешь.

Она попыталась заговорить, но голос подвел ее, и она пискнула что-то неразборчивое.

– Идиот! – зашипел на Фенсу Виллано.

– Поклянись! – повторил Фенсу, не обращая на него внимания.

Мария заметила, как на нее смотрит Елена. В ее взгляде читалось: говори, или умрешь!

– Кля… клянусь! – заикаясь, произнесла она. – Я никому не расскажу про вас и про это место.

Фенсу долго смотрел ей в глаза, потом медленно выпрямился и сделал глубокий вдох. В нем что-то неуловимо поменялось.

– Тогда решено, – кивнул он и взглянул на Виллано. – Решено, я сказал. Слышал меня?

– Если ты ошибся, наши жизни будут на твоей совести! – мрачно посмотрел на него Виллано.

– Они и так всегда на моей совести, – отозвался Фенсу, убрал нож, а потом обратился к остальным: – Повторяю еще раз: решено. – Он повернулся к Элли. – Я голоден, жена. Где лехем мишне?[6 - Две халы, которые по традиции благословляют перед началом трапезы.]

Она поспешно достала из простой каменной печи горячий хлеб. Фенсу склонил голову, быстро прошептал слова молитвы, остальные повторили за ним. После этого напряжение, витавшее в воздухе, испарилось так же быстро, как и горячий хлеб, который передавали по кругу из рук в руки. Фенсу отломил кусок и протянул Марии. Та удивленно помотала головой.

– Я понимаю, что больше всего тебе хочется уйти отсюда, – сказал Фенсу, – но раз ты подруга Елены, мы будем рады, если ты останешься и разделишь с нами трапезу и танец.

Мария снова помотала головой, ей и правда хотелось поскорее уйти.

– Как пожелаешь, – пожал плечами Фенсу. – Музыка! – хлопнув в ладоши, приказал он.

Один из мужчин достал скрипку, Фенсу с Элли начали танцевать, и вскоре к ним присоединились все остальные. Элли была жизнерадостной женщиной, примерно в два раза шире своего мужа и почти вдвое выше. Они весело танцевали, поддразнивая друг друга и смеясь.

Мария наблюдала за ними с ощущением полной нереальности происходящего. Она не могла поверить, что совсем недавно к ее горлу был приставлен нож. Казалось, только Виллано все еще недоволен исходом дела. Мрачно посмотрев на Марию, он взял ломоть хлеба и пошел обратно на свой пост.

– Заснешь еще раз – и я тебе штанины вместе сошью! – крикнул ему вслед Фенсу. – А потом украду твои ботинки!

Виллано сделал неприличный жест и что-то пробурчал себе под нос. Все присутствовавшие рассмеялись, Фенсу закружил жену в танце. Элли двигалась на удивление грациозно для женщины такой комплекции.

– Ты вся дрожишь. – Елена обняла Марию за плечи. – Прости за все это…

– Это ты меня прости… Я обязана тебе жизнью!