Крах плана «Барбаросса». Сорванный блицкриг. Том II

Начальник штаба Верховного главнокомандования вооруженных сил

Кейтель».

Хотя и Гальдер и фон Бок были удовлетворены достигнутым компромиссом, их оптимизм вскоре развеялся, ибо повседневные реалии боевых действий затмевали стратегические горизонты. Хотя исход сражений на южном фланге группы армий «Центр» был успешным, на северном участке фронта складывалась несколько иная обстановка, во-первых, потому, что сил 9-й армии было явно недостаточно для выполнения поставленных задач, и, во-вторых, мощный контрудар Советов в районе Старой Руссы 10 августа нарушил планы Лееба на проведение наступательной операции. Хотя ни Лееб, ни Гальдер не восприняли эту ситуацию слишком уж трагически, она вызвала кризис в ставке Гитлера «Волчье логово», когда он вынужден был лично вмешаться, приказав Готу изъять XXXIX моторизованный корпус Шмидта из группы армий «Центр» для оказания помощи группе армий «Север». Почти одновременно с этим Гитлер принял решение о переброске LVII моторизованного корпуса Кунтцена для ликвидации угрозы в районе Великих Лук и Торопца. Хотя Гальдер считал упомянутые решения серьезной ошибкой, приказ этот все равно невозможно было выполнить ранее 18 августа, поскольку личный состав моторизованного корпуса находился на отдыхе, а его техника – на ремонте

. Нехватка у ОКХ и в группах армий соответствующих резервов вынудила фон Лееба перегруппировать сюда с Ленинградского направления LVII моторизованный корпус Манштейна, что повлияло на ситуацию в районе Старой Руссы. И вообще, вечная нехватка резервов нередко приводила к нарушениям ранее запланированных операций и лишала вермахт возможности своевременно проводить пополнение и отдых частей и подразделений.

Затянувшиеся противоречия между Гитлером и ОКХ по вопросам проведения будущих операций, явная неспособность Браухича и Гальдера убедить Гитлера в том, что приоритетной целью была и остается Москва, вызвали неразбериху и в самом ОКХ, и в штабах групп армий

. Для выхода из создавшегося тупика Генеральный штаб решил действовать нестандартно, издав 18 августа меморандум (Denkschrift) [стратегический обзор] относительно продолжения операций на Востоке, который первоначально предназначался только для Браухича

. В тот же день Варлимонт в штабе оперативного руководства ОКВ представил оценку ситуации, подготовленную специально для Йодля. Браухич направил меморандум Генерального штаба сухопутных войск Гитлеру, а его автора, Хойзингера, обязал встретиться с Йодлем лично. Оба документа логично и убедительно доказывали, что главной целью должна оставаться Москва, вновь утверждая, что у групп армий «Север» и «Юг» достаточно сил для выполнения поставленных им задач и без помощи со стороны группы армий «Центр». Указывая на то, что времени до наступления зимы в обрез, а вооружений даже после проведения соответствующих ремонтных и регламентных работ хватит для проведения одной-единственной широкомасштабной наступательной операции, в связи с вышеизложенным вермахту необходимо сосредоточиться как раз на выполнении этой операции, а именно – подготовке к наступлению на столицу Советского Союза.

Однако Йодль предупредил Хойзингера 20 августа, что не согласен с меморандумом ОКХ. Поскольку Гитлер испытывал суеверный страх повторить участь Наполеона, Москва для него всегда была наполнена зловещим смыслом. Невзирая на все его тирады по поводу жизненно важной борьбы с большевизмом, в действительности Гитлер всеми силами стремился избежать сражения на истощение в условиях суровой русской зимы у ворот столицы СССР. Более того, ожесточенные бои, в которых увязли части 9-й армии северо-восточнее и восточнее Смоленска, лишь укрепляли опасения Гитлера. И Хойзингер, спасовав перед «интуицией» Гитлера и его «шестым чувством», проигнорировал основанные на логике доводы Генерального штаба

. Как и предвидел Йодль, 20 августа Гитлер отклонил предложения, представленные ему 18 августа Браухичем, что заставило Йодля подытожить: «Гитлера очень заботит и Москва, и сосредоточивающиеся силы русских для обороны столицы»

. Однако, напротив, Гитлера как раз больше всего в тот момент заботили промышленные районы СССР и возможность для Германии прибрать их к рукам.

Подытоживая наставления Гитлера, Йодль 21 августа составил директиву, адресованную главнокомандующему сухопутными войсками Браухичу. Она в полной мере отразила оперативную концепцию Гитлера

:

«ПРИКАЗ СТАВКИ ВЕРМАХТА ОТ 21 АВГУСТА 1941 Г.

Штаб оперативного руководства ОКВ

№ 441412. 21.8.1941

Совершенно секретно

Только для командования

Главнокомандующему сухопутными войсками.

Соображения главнокомандования сухопутных войск относительно дальнейшего ведения операций на Востоке от 18 августа не согласуются с моими планами.

Приказываю:

1. Главнейшей задачей до наступления зимы является не взятие Москвы, а захват Крыма, промышленных и угольных районов в бассейне Донца и лишение русских возможности получения нефти с Кавказа; на севере – окружение Ленинграда и соединение с финнами.

2. Благоприятная оперативная обстановка, сложившаяся в результате достижения линии Гомель – Почеп, должна быть немедленно использована для проведения операций смежными флангами групп армий «Юг» и «Центр» по сходящимся направлениям. Нашей целью является не оттеснение советской 5-й армии за Днепр частным наступлением 6-й армии, а уничтожение противника прежде, чем он отойдет на рубеж Десна – Конотоп – Сула.

Только таким образом группа армий «Юг» сможет закрепиться в районе восточнее среднего течения Днепра, а силы, действующие в центре и на левом фланге группы армий, смогут продолжать операции в направлениях Ростова-на-Дону и Харькова.

3. Группа армий «Центр» должна привлечь к этому наступлению такое количество сил, которое обеспечило бы уничтожение войск 5-й русской армии и в то же время, чтобы группа армий была в состоянии отразить контрудары противника на центральном участке своего фронта.

Решение выдвинуть левый фланг группы армий «Центр» на возвышенность в районе Торопца и сомкнуть его с правым флангом группы армий «Север» остается без изменения.

4. Взятие полуострова Крым имеет огромное значение для обеспечения поставок нефти из Румынии, поэтому необходимо использовать все имеющиеся средства, в том числе и подвижные соединения, для того, чтобы добиться быстрого форсирования Днепра и продвинуться в направлении Крыма до подхода подкреплений противника.

5. Только плотная блокада Ленинграда, соединение с финнами и уничтожение 5-й русской армии[9 - Доблестно сражавшейся северо-западнее Киева.] приведет к освобождению сил и создаст предпосылки для выполнения задач, изложенных в дополнении к Директиве № 34 от 12 августа, т. е. для успешного наступления и уничтожения группы армий (Западного фронта. – Ред.)

Тимошенко»

.

Хотя ОКХ знало о намерениях Гитлера и они все еще в точности отражали первоначальную идею плана «Барбаросса», Гальдер, описывая план Гитлера как «утопичный и недопустимый», критиковал его за противоречивость, сделав вывод о том, что Гитлер, и только он несет всю полноту ответственности за свои противоречащие друг другу приказы. Участвующий в четвертой по счету победной кампании, Гальдер пришел к выводу, что ОКХ больше не мог отвечать за происходящее. Он решил подать в отставку и посоветовал Браухичу сделать то же самое. Однако Браухич отказался, заявив, что Гитлер не примет ее и вообще это ничего не изменит. Никто не в силах заставить Гитлера, и он просто не примет ее

.

В отчаянии за дело взялся Гальдер. 23 августа он вылетел в Борисов на беседу с фон Боком, тот отметил, что Гальдер был вне себя. Гальдер вызвал на встречу Гудериана, потому что полагал, что только Гудериан был в состоянии переубедить Гитлера. Гудериан предельно искренне утверждал, что его соединениям не выдержать наступления на юг, как приказал Гитлер, потому что войска измотаны и не способны продолжать боевые действия

.

Довольный ответом Гудериана, Гальдер решил взять его с собой в ставку Гитлера в Восточной Пруссии. Там на протяжении всего вечера (без Браухича и Гальдера) фюрер слушал своего любимца – танкового генерала, ни разу не перебив его, и все же тот не убедил фюрера в том, что он не прав. И никто из окружения Гитлера не поддержал Гудериана. По завершении встречи, когда Гудериан сообщил Гальдеру о результате беседы с фюрером, возмущенный Гальдер обвинил Гудериана в предательстве и страшно расстроился. В явном замешательстве Гудериан возвратился в свою 2-ю танковую группу и приступил к осуществлению наступательной операции в южном направлении, той самой, к которой, как еще совсем недавно, бия себя в грудь, доказывал, он не был готов.

Во время встречи с Гудерианом Гитлер предъявил ему собственный меморандум, подготовленный для Браухича 22 августа, чтобы тот пересмотрел свое видение кампании и сумел убедить командующего 2-й танковой группой в правильности его, фюрера, взглядов

. Впоследствии, хоть и далеко не сразу, Гитлер вынужден был отказаться от своих программных идей, изложенных в плане «Барбаросса». Первая фаза операции включала выход группы армий «Центр» к Днепру («…этот рубеж был первоначально определен мной примерно по Днепру – группа армий «Центр» должна была приостановить здесь наступление с тем, чтобы повернуть танковые группы одну на юг, другую на север и содействовать скорейшему выполнению задач, стоящих перед войсками группы армий «Север» и группы армий «Юг».) Гитлер правильно утверждал, что его решение обеспечить северные и южные секторы было продиктовано «задачами, которые в значительной степени лишали московскую проблему ее значения» и были «не новым суждением, а фактом, который ясно и недвусмысленно заявил о себе с началом операции». Меморандум Гитлера резко критиковал армейское командование за вялое ведение кампании к настоящему времени и за его неспособность понять то, как использовать танковые войска как стратегическое, а не оперативно-тактическое оружие. Приводя в пример Геринга и его командование силами люфтваффе, фюрер обвинил ОКХ в склонности прислушиваться к мнению нижестоящих инстанций.

Гитлер продолжал утверждать, что группа армий «Север» была не в состоянии окружить Ленинград, поскольку это игнорировало приказ ОКВ, и в результате теперь потребовалась помощь со стороны группы армий «Центр». На юге, доказывал фюрер, цели еще более важные, потому что возможность окружить советские силы в излучине Днепра – Десны к востоку от Киева была «неожиданной возможностью… после прошлых неудач заманить в ловушку советские армии на юге». Этим необходимо было воспользоваться даже ценой привлечения танковых сил группы армий «Центр», лишая ее таким образом возможности для последующего наступления на Москву. Гитлер объявил, что «возражение, что в результате этого мы потеряем время и наступление на Москву будет предпринято слишком поздно или что танковые соединения по техническим причинам не будут тогда способны выполнить эту задачу, несостоятельно». Он на самом деле полагал, что двигаться на Москве будет намного легче, если сначала освободиться от возможной угрозы со стороны русских на северном и южном флангах, а не наоборот. Как только фланги будут зачищены, в особенности южный, тогда он, фюрер, позволит армии продолжить наступление на Москву, наступление, заключил он, «которое, чего бы это ни стоило, должно достичь своей цели».

Таким образом, обыграв ОКХ и убедив такого авторитета, как Гудериан, в неправоте, Гитлер вновь сумел настоять на своем. Как и в недавнем прошлом, Гитлер оказался прав в отношении сражения за Киев. Однако его пиррова победа над Гальдером и Генеральным штабом сухопутных войск также означала, что снова возобладала интуиция, а не рассудок. Гитлер был уверен, что прав, а генералитет и Генеральный штаб – не правы. Как выразился Энгель, «это стало черным днем для армии»

.

С этого времени требования Гитлера станут еще более неразумными и даже менее реалистичными, и, как этого следовало ожидать, неприемлемые вещи обретут статус нормы. Однако, используя подобные методы, Гитлер сокрушал структуру, которая, собственно, и одерживала для него победы в прошлых кампаниях. С другой стороны, вопрос о том, сможет ли успешное завершение наступления на Москву послужить залогом победоносного завершения кампании, по-прежнему оставался открытым.

Поэтому Гитлер 21 августа в директиве Браухичу не только изъял Москву как приоритетную цель кампании до наступления зимы, но и заменил ее другими, а именно захватом Крыма, Донецкого угольного бассейна и окружением Ленинграда при поддержке финнов, а также устранением проблемы Припятских болот, как оперативного фактора

. Как заявил Гитлер, «благоприятная оперативная обстановка, сложившаяся в результате достижения линии Гомель – Почеп, должна быть немедленно использована для проведения операций смежными флангами групп армий «Юг» и «Центр» по сходящимся направлениям». И далее «нашей целью является не оттеснение советской 5-й армии за Днепр частным наступлением 6-й армии, а уничтожение противника, прежде чем он отойдет на рубеж Десна – Конотоп – Сула». «Только таким образом, – добавил Гитлер, – группа армий «Юг» сможет укрепиться в районе восточнее среднего течения Днепра, а силы, действующие в центре и на левом фланге группы армий, смогут продолжать операции в направлениях Ростова-на-Дону и Харькова». Что же касается группы армий «Центр», то она «…должна привлечь к этому наступлению такое количество сил, которое обеспечило бы уничтожение войск 5-й русской армии и в то же время, чтобы группа армий была бы в состоянии отразить контратаки противника на центральном участке своего фронта»

.

Далее Гитлер поучал вермахт и Генеральный штаб по вопросу важности устранения того, что он назвал Припятским треугольником между группами армий «Юг» и «Центр», где представлялась особенно благоприятная стратегическая возможность, буквально подарок судьбы – враг расположился в клине свыше 200 км глубиной в окружении с двух сторон германских групп армий. Гитлер утверждал, что группы армий в состоянии разгромить врага, разумеется, если они позабудут о собственных корыстных интересах внести значительный стратегический вклад в проведение кампании, напрочь игнорируя при этом то, что в ходе этого сражения они неизбежно потеряют время и столкнутся с износом необходимых вооружений и техники, столь необходимых для проведения наступления на Москву. Как только они устранят угрозу на правом фланге группы армий «Центр», рассуждал фюрер, наступление на Москву может даже значительно облегчиться

.

Касаясь этого пункта, Гитлер заявил: «Если бы такая ситуация создалась в начале войны, то, очевидно, ни один человек ни на минуту не задумался бы над тем, куда следует нацелить главный удар. Он направил бы основные усилия как раз на то, чтобы затянуть узлом этот мешок. Но тот факт, что данная ситуация сложилась в ходе операции, ни при каких обстоятельствах не должен заставить нас принять иное решение. Напротив, здесь нам представляется одна из редких возможностей уничтожить наверняка крупные силы противника и улучшить при этом исходную базу для продолжения запланированных операций, больше того, – вообще создать для этого совершенно необходимые предпосылки»

. Однако, делая такой вывод, Гитлер не только проигнорировал мнение Генерального штаба сухопутных войск, но и позицию ОКВ, которую резюмировал Варлимонт в Оценке ситуаций на Востоке: «Войска на Востоке располагают достаточными силами, чтобы группы армий «Север» и «Юг» могли самостоятельно выполнить свои задачи, а группа армий «Центр» одновременно нанесла бы удар на Москву. Предпосылкой к этому является отказ от достижения частных успехов, сколь бы заманчивым это ни было (например, удар 2-й танковой группы на юго-восток), и, если потребуется, преодоление отдельных кризисных ситуаций местными силами во имя достижения общей победы.

Варлимонт»

.

Скоординированные с взглядами Хойзингера, практически не отличавшимися от таковых Гальдера, усилия Варлимонта убедить Гитлера потерпели неудачу, в значительной степени оттого, что оценка Варлимонта была слишком уж схожей с мнением ОКХ, и еще оттого, что Гитлер уже перестал прислушиваться к мнению своих генералов. Таким образом, истинный ход событий перечеркнул все прежние планы. На чисто интуитивном уровне Гитлер был прав. Советские силы, которые Гитлер объединил под термином «русская 5-я армия», были и оставались постоянной головной болью в группах армий и Рундштедта и фон Бока, которые с оперативной точки зрения должны быть устранены или же как минимум нейтрализованы. Однако в то время, как Гитлер был в принципе прав 21 августа, когда направил группы армий «Юг» и «Центр» на окружение и уничтожение «5-й армии русских», кое-кто считал, что он допустил ошибку в выборе времени, потому что, как вскоре стало известно, то есть двумя днями ранее, 19 августа, Ставка приказала маршалу Буденному, главкому войсками юго-западного направления, отвести все силы, а 5-ю армию генерала Потапова особо за Днепр.