Крах плана «Барбаросса». Сорванный блицкриг. Том II

Однако, если некоторые считали, что Советы отводом войск сводили на нет все обоснования Гитлера для последующего Киевского сражения, все было как раз наоборот. Если выбор времени Гитлера оказался неверным в отношении окружения и уничтожения 5-й армии, его суждения в целом были вполне верны по двум важным причинам. Во-первых, как вскоре убедился Рундштедт, отвод сил советских армий с западного берега Днепра не решал проблему Припятских болот, отделявших группу армий «Центр» от группы армий «Юг». Во-вторых, как в то время доказывал Жуков, решение Ставки о том, чтобы Юго-Западный фронт Кирпоноса во что бы то ни стало удерживал Киевский укрепрайон и примыкавшие к нему позиции у Днепра, и решимость Гитлера довести свои стратегические намерения до конца предоставляли вермахту возможность для окружения и разгрома целого фронта, а не одной армии.

Симптоматично, что в ходе все усиливавшегося конфликта в высших эшелонах германского командования по вопросу ведения войны не кто-нибудь, а командующий группой армий «Центр» сам фельдмаршал фон Бок резко воспротивился решению Гитлера направить силы Гудериана на юг, рассматривая это как досадное отвлечение от выполнения более важной задачи – овладения Москвой. После телефонного разговора с Браухичем 22 августа фон Бок писал в своем дневнике: «Звоню Браухичу и излагаю ему свои сомнения по поводу данной операции»

.

Встревоженность и недовольство фон Бока объясняется тем, что он вместе со штабом вверенной ему группы армий только что завершил разработку плана продолжения наступления на Москву, следующей фазой которого должны были стать операции в секторе между Вязьмой и Брянском. Кроме того, эти планы предусматривали отдых и ремонтные работы на матчасти в течение следующих двух-трех недель. Таким образом, во исполнение приказа к проведению широкомасштабного наступления в южном направлении он мог собрать силы десяти пехотных, одной кавалерийской и трех-четырех танковых или моторизованных дивизий, но только ценой отсрочки наступления на Москву «на год». Размышляя над сложившейся ситуацией в то время, когда все еще бушевало Смоленское сражение, фон Бок утверждал, что чрезмерное истощение лишило его войска возможности держать оборону против значительных сил Красной армии. Поэтому он заявил: «Единственное в данном случае решение – то, которое я предлагал всегда: «Наступать!» Если рассчитывать на успех удара на южном направлении в поддержку группы армий «Юг», то он должен быть нанесен «немедленно». С каждым потраченным впустую часом «враг отступит и избавит себя от западни, расправит плечи, как это ему всегда ловко удавалось». Фон Бок пришел к заключению, что он был бы в состоянии удерживать свой основной фронт при ударах с востока в течение 8–10 дней, отбивая яростные атаки Советов, прежде всего в районе Ельни, но не больше

.

Успешное завершение сражения у Великих Лук 23 августа уменьшило давление на северный фланг фон Бока, а победы под Кричевом и Гомелем сыграли ту же роль и для южного фланга. Однако медлительность, если не вялость наступления 2-й армии исключила быстрое решение и вынудила фон Бока скрепя сердце передать силы танковой группы Гудериана в помощь 2-й армии Вейхса для завершения разгрома советской 21-й армии, что также ускорило отвод сил 5-й армии Потапова из района Припятских болот.

Вне всякого сомнения, принимая во внимание ожесточенное сопротивление противника, с которым немецкие войска столкнулись восточнее Смоленска, и повсеместную нехватку сил, фон Бок считал безрассудной, если не исключал вообще, возможность запланировать и провести крупное наступление на юг. Всего лишь днем раньше 2-я танковая группа Гудериана доложила о том, «…что… не имела возможности продвинуться дальше в направлении Гомеля из-за нехватки горючего и изношенности материальной части»

. Объясняя свое затруднительное положение Гальдеру во время встречи в штабе фон Бока в Борисове 23 августа, Гудериан указал не только на нехватку горючего и изношенность материальной части, но и на фактическое отсутствие дорог и опасность, связанную с разделением его сил. Приказ ОКХ, сетовал Гудериан, требовал, чтобы он оставил один корпус, XXXXVI моторизованный корпус Фитингофа, в районе Рославля для отдыха и ремонта матчасти и, одновременно, в качестве «пожарной команды» в случае, если срочно понадобится помощь 4-й армии фон Клюге, которая тогда изо всех сил пыталась удержать Ельнинский плацдарм. Еще один корпус Гудериана, XXXXVII моторизованный корпус Лемельзена, растянулся бы южнее Рославля, выставив напоказ излишне растянутый и изломанный фронт на участке между верхним течением рек Десна и Судость, а от его третьего по счету корпуса, XXIV моторизованного корпуса Гейра фон Швеппенбурга, не имевшего ни дня отдыха с самого начала наступления и который, невзирая ни на что, помог 2-й армии выиграть сражение за Кричев и Гомель, требовали теперь возглавить наступление на юг. Явно озадаченный Гудериан добавил, что, если поступит приказ о наступлении на юг, он предпочел бы сначала бросить всю танковую группу на восток на Брянск

.

Прежде чем уступить Гитлеру в «Волчьем логове», Гудериан представил фюреру истинную картину состояния его танковых сил, две трети из которых были уже неисправны и только приступали к ремонту. Например, с начала кампании боевая численность 2-й танковой группы сократилась с 988 до 494 танков, а число грузовиков упало примерно на 50 % в танковых и моторизованных дивизиях и на 25 % в пехотных. Гудериан утверждал, что XXIV моторизованный корпус Гейра фон Швеппенбурга – единственный боеспособный корпус, но даже он не в состоянии нанести танковый удар, который требовал Гитлер, на глубину в общей сложности 200 км к югу от Стародуба, через Десну и железнодорожную линию Киев – Конотоп между Нежином и Конотопом.

Хотя корпус Гейра фон Швеппенбурга был действительно ближе всех к желаемой цели ОКВ, это был также и самый слабый корпус Гудериана и с точки зрения численности и боеспособности. Именно корпус Гейра фон Швеппенбурга сохранил лишь 15 % от первоначального числа танков (около 250 танков), 50 % бронетранспортеров и 75 % артиллерии. Поэтому корпус Гейра фон Швеппенбурга мог выставить максимум примерно 30–40 боеготовых танков, 3–4 танковые дивизии, примерно по 15–20 машин в каждой. Даже безудержный оптимист с ходу рекомендовал бы XXIV корпусу Гейра фон Швеппенбурга, самое малое, две недели отдыха и ремонта матчасти для восстановления 75 %-ного уровня первоначальной боеспособности. Ненамного лучше выглядел и XXXXVII моторизованный корпус Лемельзена. Поскольку ему недоставало 50 % танков (примерно 120 машин), 35 % бронетранспортеров и свыше 10 % артиллерии, ему также требовалось не менее двух недель для восстановления сил. Наконец, даже XXXXVI моторизованному корпусу Фитингофа, чья боеготовность исчислялась примерно 75 % от первоначальной, и то требовалось бы 10 дней для восстановления боеспособности. Короче говоря, если бы все три корпуса занялись восстановлением боеспособности, им предстояло целиком положиться на собственные ресурсы и изобретательность, поскольку нечего было и рассчитывать на получение новой техники и вооружений

.

Гудериан также указал Гитлеру и на другие серьезные проблемы, в частности на крайне неудовлетворительное состояние дорожной сети и большие расстояния, с которыми его силам предстоит столкнуться для выхода к намеченным целям. Например, XXXXVII моторизованному корпусу Лемельзена предстояло преодолеть в южном направлении свыше 160 км только для выхода в район сосредоточения под Стародубом, куда должны были уже прибыть главные силы XXIV моторизованного корпуса Гейра фон Швеппенбурга, а затем продвинуться еще на 240 км для того, чтобы перерезать железнодорожную линию в районе Конотопа, то есть в целом 400 км по частично заболоченным участкам и бездорожью. В отношении XXXXVI моторизованного корпуса Фитингофа упомянутые расстояния можно было спокойно увеличивать на треть. Гудериан предупредил, что, даже если бы его силы успешно завершили этот переход на юг, они при самом благоприятном стечении обстоятельств были бы способны на проведение лишь одной наступательной операции до конца нынешнего 1941 г. Действительно, для выхода к пункту соединения с 1-й танковой группой Клейста в Конотопе и Лохвице танковые части Гудериана должны были бы продвинуться дальше, чем если бы они вели наступление на Москву.

В дополнение к исчерпанности боевых ресурсов танковых войск свыше двух месяцев непрерывных ожесточенных боев и весьма протяженных переходов также весьма негативно отразились на состоянии соединений и частей немецкой армии. Например, к 26 августа, день спустя после того, как танковая группа Гудериана начала свой марш на юг в направлении Киева, немецкие войска уже понесли ощутимые потери – 441 100 человек, включая 94 222 человека убитыми, 325 650 ранеными и 21 228 пропавшими без вести. В том числе потери офицерского состава – 4264 убитых, 10 792 раненых и 381 без вести пропавший

. Исходя из этого, если взять за основу общую численность германских войск в 3 миллиона 780 тысяч человек[10 - Общая численность сил врага (включая авиацию, ВМС), а также союзников Германии (900 тыс.), нацеленная 22 июня 1941 г. на СССР, – около 5,5 млн чел.] на Восточном фронте, то потери составили около 12 %. Каждый из 66 дней войны унес (убитыми, ранеными и пропавшими без вести) 6683 немецких солдата и свыше 300 офицеров, 1435 из них погибли, то есть, иными словами, немцы каждые два дня теряли по одной полностью укомплектованной пехотной дивизии. В результате, если вермахту на Восточном фронте не хватало приблизительно 11 тысяч новых офицеров, и это невзирая на титанические усилия, включая перевод многих офицеров с Западного фронта и сокращение сроков подготовки офицеров в военно-учебных заведениях и на курсах кандидатов в офицеры, войскам все равно недоставало 3 тысячи офицеров, а возможно, даже намного больше (данные цифры взяты из отчета, подготовленного к 15 августа 1941 г.)

. Если бы вышеперечисленные потери продолжились без соответствующих пополнений, то численность войск на Восточном фронте свелась бы к нулю за девять с половиной месяцев. В подтверждение этой суровой реальности к началу сентября 14 из имевшихся в германской армии 142 боевых дивизий на Восточном фронте понесли потери свыше 4 тысяч человек каждая, 40 дивизий – свыше 3 тысяч каждая, 20 дивизий – свыше 2 тысяч каждая и оставшиеся 68 дивизий – менее 2 тысяч каждая. Включая полевые батальоны пополнения, сопровождавшие основные части, к 26 августа 1941 г. ОКХ направило в качестве пополнений на Восточный фронт 178 тысяч человек, что означало, что сухопутные войска смогли оперативно обеспечить замену лишь примерно 40 % общих войсковых потерь

. Хотя следует признать, что около двух третей служащих, включенных в число потерь как раненые, в долгосрочной перспективе возвращались в строй. Поскольку никто на такие потери личного состава не рассчитывал и не мог их предвидеть, не были проработаны соответствующие меры их возмещения, что вылилось в серьезный кризис людских ресурсов.

С началом войны каждая группа мужского населения по году рождения предоставляла примерно 350 тысяч призывников. В августе 1941 г., например, после того, как были призваны мужчины 1923 г. рождения, лишь 72 тысячи мужчин оставались для последующих призывов из общего количества в 9,9 миллиона мужчин в группах по годам рождения, начиная с 1897 по 1923 г. В то время как эти 9,9 миллиона не были призваны, поскольку являлись либо имевшими броню рабочими или же числились непригодными к воинской службе, вышеупомянутые 72 тысяч человек были доступны для переклассификации. Таким образом, если бы непредвиденные потери вермахта и необходимость их оперативной замены превысили 350 тысяч человек, то отвечавшие за призыв в вооруженные силы инстанции смогли бы компенсировать их лишь за счет снижения возрастной границы призыва в армию. Хотя армия достигла этого кризисного момента уже летом 1941 г., неблагоприятное положение с призывом личного состава сохранялось на протяжении всех последующих лет

.

Таким образом, когда фон Бок 21 августа предупредил Браухича о том, что его дивизии не в состоянии обеспечить длительную оборону, он избрал наступление, то есть движение вперед, как менее расточительную альтернативу. Но ведь ни один осознающий свою ответственность командующий не станет принимать подобное решение, если только он не видит перед собой слабого, неорганизованного и неподготовленного противника, которого к тому же ничего не стоит застать врасплох.

Вполне естественно, что стратегические дебаты, имевшие место в германском высшем командовании с середины августа, не могли не возыметь соответствующих оперативных последствий. Во-первых, камнем преткновения стал вопрос о том, где именно действовать моторизованным корпусам Гейра фон Швеппенбурга и Лемельзена, двум корпусам, которые большей частью сидели на месте уже без малого неделю. И за непродолжительный период этого краткого оперативного затишья 21–25 августа вдоль левого фланга группы армий «Центр» 3-я и 4-я танковые и 10-я моторизованная дивизии XXIV моторизованного корпуса Гейра фон Швеппенбурга сидели сложа руки в районе Унечи и Стародуба. Дивизии Гейра фон Швеппенбурга воспользовались преимуществами этой паузы для отдыха личного состава и ремонта подвижной матчасти, а также пополнения запасов топлива и боекомплекта, столь необходимых для успешного осуществления предстоящих наступательных операций. Одновременно с этим 29-я моторизованная и 17-я и 18-я танковые дивизии XXXXVII моторизованного корпуса Лемельзена также практически не покидали района, простиравшегося с запада от Жуковки на юг до подступов к Почепу, городку в 35 км западнее реки Десны на полпути между Брянском и Трубчевском. Во-вторых, даже принимая во внимание острейшую необходимость отдыха личного состава и ремонта матчасти для дивизий Лемельзена, оперативные реалии того периода говорили отнюдь не в пользу вышеупомянутых мероприятий. Поскольку будущие операции ставили Лемельзена перед необходимостью выдвинуть свои дивизии (на юг) для прикрытия левого фланга XXIV моторизованного корпуса, дивизиям XXXXVII корпуса предстояло очистить от советских сил протянувшуюся с севера на юг шоссейную дорогу, которая шла параллельно, но в 15–35 км к западу от западного берега Десны, овладеть городами Почеп и Погар, расположенными в 45 км южнее. Объективно оценивая значимость этих двух городов, командующий Брянским фронтом генерал Еременко также приказал своим силам овладеть Почепом и Погаром. Поэтому начиная с 22 августа у соединений Лемельзена не было выхода, кроме как начать «препираться» с советскими силами в районе Почепа и Погара, где Еременко в будущем запланировал классический встречный бой, затянувшийся до 25 августа, дня начала наступления Гудериана на Киев.

Пока что в условиях так называемого затишья фон Бок, кипевший от возмущения, однако вынужденный осуществлять на практике директиву Гитлера, 22 августа издал приказ по группе армий «Центр» и приступил к планированию предстоящей операции. За этот период фон Бок реорганизовал свою группу армий, чтобы она отвечала новому стратегическому гамбиту Гитлера, создав организационную структуру, продержавшуюся до середины сентября 1941 г. (см. табл. 1):

Т а б л и ц а 1

Командование и состав группы армий «Центр» на начало сентября 1941 г.

Группа армий «Центр» – фельдмаршал Федор фон Бок

2-я танковая группа – генерал-полковник Гейнц Гудериан

? XXIV моторизованный корпус – генерал танковых войск Лео Гейр фон Швеппенбург

? 3-я танковая дивизия – генерал-лейтенант Вальтер Модель

? 4-я танковая дивизия – генерал-майор Виллибальд Лангерман унд Эрленкамп

? 10-я моторизованная дивизия – генерал-лейтенант Фридрих Вильгельм Лёпер

? XXXXVII моторизованный корпус – генерал танковых войск Йоахим Лемельзен

? 17-я танковая дивизия – генерал-майор Вильгельм фон Тома

? 18-я танковая дивизия – генерал-майор Вальтер Неринг

? 29-я моторизованная дивизия – генерал-лейтенант Вальтер фон Больтенштерн

? Ставка командования, XXXXVI моторизованный корпус – генерал танковых войск Генрих фон Фитингоф-Шеель (резерв 2-й танковой группы)

? 1-я кавалерийская дивизия – генерал от кавалерии Курт Фельдт

? Моторизованная дивизия СС «Рейх» – группенфюрер СС Пауль Хауссер (резерв 2-й танковой группы)

3-я танковая группа – генерал-полковник Герман Гот

? XXXIX моторизованный корпус – генерал танковых войск Рудольф Шмидт (в статусе «группы Шмидта» в 16-й армии до середины сентября)

? отсутствие боевых единиц (в резерве 9-й армии)

2-я армия – фельдмаршал Максимилиан фон Вейхс

? XIII армейский корпус – генерал от инфантерии Ганс Фельбер

? 1-я кавалерийская дивизия (в начале сентября – резерв 2-й танковой группы)

? 17-я пехотная дивизия

? 131-я пехотная дивизия (временно в составе XXXXIII армейского корпуса)

? 134-я пехотная дивизия

? 260-я пехотная дивизия

? XXXIII армейский корпус – генерал-полковник Готхард Хейнрици

? 131-я пехотная дивизия (временно изъята из состава XIII армейского корпуса)

? 293-я пехотная дивизия (в начале сентября)