Преображающие встречи с Раманой Махарши

«Но как это сделать?» – спросил я.

Шри Бхагаван ответил: «Обрати свой ум внутрь и смотри в Сердце», а потом вернулся в свое обычное состояние безмолвия.

Пока мы молча сидели вдвоем, милостивый взгляд Шри Бхагавана был сосредоточен на мне. В тот самый момент все мое смятение исчезло, и я ощутил покой и благость, каких никогда прежде не испытывал.

Аннамалай Свами, который был похоронен в день моего прибытия, сочинил сто песен о Шри Бхагаване. После его смерти его брат и еще несколько преданных проводили арадхану (ежегодную пуджу) на его самадхи в день его смерти. Они пели эти сто песен в присутствии Шри Бхагавана, а потом присоединялись к особой бхикше, всегда устраиваемой в этот день. Таким образом годовщина отмечалась много лет. Я всегда считал день, когда впервые получил даршан Шри Бхагавана, своим вторым днем рождения. Поскольку даршан произошел в тот день, когда Аннамалай Свами обрел самадхи, я привык считать, что особая бхикша, устраиваемая каждый год в этот день, также была пиром, празднующим это второе рождение.

Аннамалай Свами был не единственным преданным, заболевшим бубонной чумой. В тот день, когда я прибыл, еще один преданный, Раманатха Брахмачари, испытывал жуткие боли, потому что его чумной нарыв только что вскрылся. Позднее я узнал, что примерно за неделю до моего прихода, когда болезнь только начала проявляться, Шри Бхагаван попросил Раманатху Брахмачари остаться в Скандашраме, пока он будет совершать обход вокруг горы с Перумалом Свами, Рангасвами Айенгаром и еще несколькими людьми. В дороге, когда они остановились передохнуть в храме Пачайамман, Перумал Свами и Айенгар Свами сообщили Шри Бхагавану о придуманном им плане. «Раз Раманатха Брахмачари подхватил заразную болезнь, – сказали они, – нам всем нужно остаться здесь, в храме Пачайамман. Мы можем носить ему еду и заботиться о нем отсюда».

Шри Бхагаван, само воплощение сострадательности, был расстроен их малодушием: «Замечательное предложение! Он пришел ко мне еще мальчиком. Он полностью зависит от нас. Пристало ли нам оставить его одного в таком состоянии и прятаться здесь? Если вы боитесь, можете все оставаться здесь. Я пойду и буду с ним. Когда вы понесете ему пищу, можете принести и мне».

Услышав это, преданные притихли, боясь продолжать эту тему.

Поскольку чума разогнала большинство жителей города, у Шри Бхагавана было очень мало посетителей, и я много времени проводил наедине с ним. Он часто смотрел на меня, и в такие минуты я видел, что в его взгляде есть какое-то странное сияние и очарование. Каждый раз, когда я смотрел в его глаза, как бы долго это ни длилось, я видел яркое сияние. Я не мог сказать, откуда оно исходило, но оно заставляло меня забыть обо всем. Это не было похоже на сон, поскольку я был в полном сознании. Я был также наполнен необычным покоем и благостью. После каждого такого переживания я, вздрагивая, возвращался в обычное состояние. Это происходило снова и снова в каждый из тех восемнадцати дней, что я оставался с Шри Бхагаваном. Я был как будто опьянен. Я был абсолютно безразличен ко всему, не испытывал любопытства увидеть что-нибудь, никаких желаний, ничего такого. Все, что я делал, я делал механически.

Пока я оставался в присутствии Шри Бхагавана, у меня продолжались эти переживания покоя и благости. Благодаря величию его я был способен испытывать безмятежное состояние пребывания в Сердце.

После того как я испытывал это состояние несколько дней, меня посетила мысль: «Здесь, чтобы выполнять повседневные дела, мне приходится прерывать состояние медитации. Теперь, когда я утвердился в этом переживании, я мог бы оставаться в непрерывной медитации целыми днями, если бы жил дома».

Кроме того, я чувствовал, что греховно есть пищу от Гуру, взамен не выполняя никакого служения. Когда я высказал свои мысли Рамакришне Свами, оказалось, что он со мною полностью согласен. Мы сообщили Шри Бхагавану о нашем решении и вернулись домой в Кералу. Мы решили наперед, что, когда вернемся домой, будем медитировать в уединении, созерцать тишину и погружаться в самадхи. Мы также решили ни с кем не разговаривать и не видеться друг с другом.

Приехав домой, я обнаружил, что мои родители, очень переживавшие, не имея никакого представления о том, куда я пропал, были чрезвычайно счастливы увидеть меня. Рамакришна и я придерживались нашего решения, оставаясь дома и внимая тишине. Мои родители не возражали ни против моего молчания, ни против каких бы то ни было моих выходок. Они были довольны уже тем, что я дома.

Дни шли, и медитативное состояние, испытанное в присутствии Шри Бхагавана, неуклонно угасало. Постепенно я становился прежним беспокойным собой. Не было никаких новых переживаний, и не получалось войти самадхи. Только тогда я осознал, как невежествен был. Я был потрясен этим разочарованием, но никому не мог об этом сказать.

Как-то вечером, когда я все еще переживал свое разочарование, ко мне пришел Рамакришна Свами, и выяснилось, что он чувствует то же самое, что и я. Нам обоим было стыдно за нашу глупость, заставившую нас поверить, что мы за несколько дней достигли состояния, которого древние ищущие добивались многолетним усердием в непосредственном присутствии великих мудрецов. Потеряв состояние, которое испытывали раньше, мы также полностью осознали величие присутствия Шри Бхагавана. Чувствуя, что дальше оставаться дома бесполезно, мы решили, что наша единственная надежда в том, чтобы обрести прибежище у Шри Бхагавана в Тируваннамалае. Мы назначили дату нашего отъезда, и Рамакришна Свами ушел к себе домой. Мои родители были шокированы, узнав о моем решении, – оно шло вразрез с их ожиданиями. Они рьяно пытались удержать меня дома, но заставить меня изменить решение им не удалось.

Я немного успокоил их, сказав: «Тот факт, что один из ваших четырех сыновей следует путем садху, принесет вам лишь честь и добрую славу, и никаких потерь».

Я добавил: «Я не ухожу без предупреждения, как уже сделал однажды. На этот раз я хотел бы уйти с вашим согласием и благословениями. В Тируваннамалае я буду жить рядом со Шри Бхагаваном. Вы будете знать, где я, и сможете навещать меня, когда захотите». После всех этих уговоров, продолжавшихся некоторое время, я получил их разрешение на отъезд.

Рамакришна Свами и я добрались до Тируваннамалая за два дня. Увидев нас, Шри Бхагаван посмотрел на нас так, будто с радостью приветствовал. Мы тоже были очень счастливы. При первом посещении Шри Бхагавана я чувствовал себя не очень удобно, полагая, что негоже есть в доме Гуру, не осуществляя служение ему. В этот мой второй визит Шри Бхагаван позаботился, чтобы у меня не было подобных чувств, полностью приняв меня и благословив возможностью служить ему. Перумал Свами, который обычно подготавливал горячую воду для ванны Шри Бхагавана, стирал его одежду, перед сном втирал ему в стопы масло, а также оказывал прочие услуги, решил уехать на несколько дней. Перед отъездом он подозвал меня и попросил принять на себя эти обязанности. Поскольку я с раннего возраста был увлечен духовностью, он был уверен, что я вполне справлюсь с задачей. Если бы я приехал на два дня позднее – упустил бы эту великую удачу. Тогда я понял важность того, что сказал Шри Бхагаван в мой первый визит к нему, когда указал на меня своей матери, оплакивающей смерть Аннамалая Свами, и сказал, что я пришел вместо него.

Когда Шри Бхагаван принял мое служение ему, я почувствовал, как меня переполняют его внимание и милость. Я не могу забыть чудесного переживания того, как Шри Бхагаван призвал меня в Тируваннамалай. К 1977 году [когда был написан этот рассказ] закончился пятьдесят седьмой год моего пребывания в Тируваннамалае, но память о радости, охватившей меня в день прибытия туда, все еще наполняет меня и потрясает всякий раз, когда я вспоминаю об этом.

Рамакришне Свами поручили заведовать внешними делами ашрама, так что мы оба получили возможность служить Шри Бхагавану и его ашраму. Он также ухаживал за Шри Бхагаваном в мое отсутствие.

Однажды, выполняя какую-то работу для Шри Бхагавана, я спросил его, почему переживания, которые я испытывал в его присутствии во время моего первого визита, не продолжились после моего возвращения в Кералу, но постепенно угасали и в конце концов прекратились. В качестве ответа Шри Бхагаван попросил меня прочесть строфы из «Кайвалья Наваниты», с 83 по 93 первой части, сказав мне, что ответ на мой вопрос можно найти в этих стихах.

Вот эти строфы:



Услышав это [слова Учителя] ученик, верный его наставлениям, отбросил пять оболочек и пустой [ум], осознал Себя как «Я есть Брахман», вышел за пределы этого и остался чистой бытийностью.



Под взглядом Учителя, который был самой воплощенной милостью, достойный ученик погрузился в океан блаженства, пребывая там как неделимое целое, как чистое сознание, свободное от тела, органов и всего прочего, с умом, ставшим совершенным, чтобы превратиться в истинного Себя, не осознаваемого до пробуждения.



После того как благословенный ученик долгое время оставался в этом состоянии, его ум мягко вернулся во внешний мир. Тогда он увидел перед собой славного Учителя. Его глаза наполнились слезами радости. Полный любви, он припал к его стопам. Поднявшись, со сложенными (в жесте почитания) руками он обошел вокруг Учителя и обратился к нему:



«Господь, Ты реальность, пребывающая как мой сокровенный Атман, управляющая мной в ходе моих бессчетных воплощений! Слава Тебе, принявшему внешнюю форму, чтобы наставлять меня! Я не вижу, как я могу отблагодарить Тебя за эту милость освобождения. Слава! Слава Твоим святым стопам!»



Учитель улыбался ему, когда тот говорил, привлек его ближе и с любовью сказал ему: «Пребывать в Атмане, не позволяя трем видам помех препятствовать этому, вот высшее, чем ты можешь отблагодарить меня».



«Господь мой! Может ли это осознание, вышедшее за пределы двойственного восприятия „тебя“ и „меня“ и обнаружившее Атман как целостный и вездесущий, когда-либо подвести меня?»
Учитель ответил: «Истина „Я есть Брахман“ познается из писаний или по милости Учителя, но она может быть неустойчивой перед лицом помех.



Невежество, неуверенность и ложное знание – помехи, проистекающие от давних привычек в бессчетных воплощениях прошлого, которые причиняют беспокойство [и приводят] к утрате плодов осознания. Поэтому искореняй их, внимая истине, размышляя и медитируя [шравана, манана, нидидхьясана].



Недостаточное осознание не положит конец связанности. Посему посвяти себя вниманию истине, размышлению и медитации и искореняй невежество, неуверенность и ложное знание.



Невежество укрывает истину „Я есть Брахман“, и вместо этого показывает множественность. Неуверенность – это смятение, вызванное недостаточно твердой верой в слова Учителя. Иллюзия, что этот мимолетный мир и есть реальность, и что тело и есть „Я“ – ложное знание. Так говорят мудрецы.



Внимание истине должно раз за разом возвращать ум к учению: „Ты есть То“. Размышление – это рациональное исследование услышанного. Медитация есть однонаправленность ума.



Если каждый день следуешь этому, обязательно обретешь освобождение. Практику следует поддерживать до тех пор, пока сохраняется ощущение знающего и знания. Впоследствии никакие усилия не нужны. Оставаясь чистым, вечным сознанием, незапятнанным как пространство, и освобожденным при жизни, ты всегда будешь пребывать как То, также и после освобождения от тела».

Затем Шри Бхагаван подвел итог этим строфам и пояснил мне их значение.

В ходе своих объяснений он отметил: «Переживание [Атмана] может произойти в присутствии Гуру, но может также и уйти. Снова и снова будут возникать сомнения, и, чтобы очиститься от них, ученику следует продолжать изучение, размышление и практику.

Следует выполнять шравану, манану и нидидхьясану до тех пор, пока разделение между знающим, познаваемым и знанием не перестанет возникать».

После того как Шри Бхагаван объяснил мне все это, я решил всегда оставаться в его присутствии и выполнять практики, предписанные им.

В те ранние дни моего пребывания в Скандашраме, постоянно будучи рядом с Шри Бхагаваном, я обнаружил, что могу избавиться от всех сомнений, просто слушая все его ответы на вопросы других преданных. Более того, слушая все эти ответы, я смог узнать много новых аспектов учения Шри Бхагавана. Мне редко приходилось самому задавать вопросы. Обычно, если я ждал подходящего момента поднять вопрос на какую-либо духовную тему, кто-нибудь другой из преданных задавал Шри Бхагавану тот же самый вопрос. Ответ Шри Бхагавана рассеивал сомнения нас обоих. Этот метод обретения знания известен в писаниях как дайва гатхи. Хороший пример дайва гатхи приводится в «Васиштхам», где говорится, что царь Джанака освободился от сомнений и обрел знание, услышав беседу неких сиддхов.

В книгах, таких как «Веданта Чудамани», упоминаются три пути реализации: дайва гатхи, вивека гатхи и вирактха гатхи. Приблизиться к Садгуру и обрести знание путем изучения духовных текстов и практики различения – это называется вивека гатхи. Вирактха гатхи – это мгновенное нисхождение знания, подобное удару молнии, независимо от возраста или окружения. Джняни, такие как Будда, Паттинатар и Шри Бхагаван, являют собой пример этой вирактха гатхи. В «Васиштхам», авторитетном писании, заявляется: «Подобно фрукту, внезапно падающему сверху, истинное знание обретается легко».