Бифштекс… Диана Росс. Дневник футболиста

А через несколько минут «Форесты» бросаются в атаку. Я легко отбираю мяч у Маккензи и изящно пассую Эрику. Трибуны взрываются аплодисментами, аплодируют даже фанаты «Форестов». Прилив адреналина. «Форесты» атакуют по левому флангу. Маккензи пытается сделать мощный прострел, его бутса взмывает в воздух, я перехватываю головой обоих – бутсу и мяч. Извините. Даже его «коронный трюк» сегодня не сработал. Мяч в ворота не попал. «Ты сегодня как будто подрос, сынок, а? так? а, Дэвид?» Джимми потягивает первую «маленькую» виски. К нему присоединяется Стаббс. А впереди еще много всего.

Понедельник, 4 марта

УЛЫБОЧКА, СНИМАЮ!: Основной состав «Ноттс Каунти» 1974—75, прошу любить и жаловать. Парадное фото перед началом сезона: помылись, побрились, уложили волосы. А если присмотреться, всё та же ватага лохматых оболтусов. Джимми Сиррел в своем вечнозеленом костюме, который войдет в моду тридцать лет спустя.

Дело к вечеру. Тело уже в форме, а голова по-прежнему в отключке. Начинаю вспоминать, что было вчера после матча. Возвращаюсь на парковку, беру машину и еду в Лондон на первый в истории торжественный ужин по случаю вручения наград Ассоциации футболистов-профессионалов, который пройдет в гостинице «Хилтон» на Парк Лейн.

В гостинице в Кенсингтоне переодеваюсь в «обезьяний костюм». Брэдд и Бриндли прониклись торжественностью момента. Когда мы входим в холл гостиницы, они уже сидят в баре и пропускают по кружечке. «Что так долго?» Со мной в машине, ехавшей в Лондон по трассе М1, были Мейсон Милосердный и Нидэм.

Еду в «Хилтон». Делаю рекогносцировку на местности. 20:00: в лифте встречаю Билли Райта и Томми Догерти. Они оживленно беседуют, напоминая героев мультфильма «Человечки-цветы». Билл: «Люлили-тилюли.» Бен (он же Томми): «Тилюли, такие ё тилюли, Билли.» Из этих цветочков скоро полезут сорняки, в виде позывов к мочеиспусканию. Выхожу на третьем этаже, оставляя их в раздумьях, какую кнопку нажать дальше.

Церемония начинается в районе 21:00. Я выбрал передний столик. Веселый Джек, наш новоиспеченный член парламента от лейбористов, «проставляется» нашему столику за победу на выборах двумя ящиками бутылочного бледного эля. Человек широкой души, да и только.

Дики Дэвис ведет телевизионное вещание награждения. Мейсон и Маккензи получают награду за лучшую команду в дивизионе. Моего кумира Дэниса Лоу награждают специальным кубком «За заслуги перед футболом». Для Когтя он тоже кумир. После окончания церемонии мы с Когтем мнемся как фанаты школьного возраста, не решаясь попросить автограф у этого великого человека. Ни он, ни я не можем собраться с духом. Моя отмазка: я почти что пьян и мне почти что девятнадцать. Отмазка Когтя: ему уже пятьдесят с гаком и у него не хватит наглости сунуть Лоумену в лицо карточку ресторанного меню со словами: «можно автограф? это для моих внуков.» Вот гад.

Но самые крупные потрясения вечера оказываются впереди. Бокал «Бакарди» с «Кока-Колой» стоит 1 фунт 50 пенсов. Ёкарный бабай!

И даже теперь события прошлой ночи всплывают в памяти с трудом. Торжество плавно переместилось в соседний «Плейбой Клуб», куда всех сагитировал Том Догерти. Я в «Плейбой Клубе». Девчонки с пушистыми хвостиками. Арабы с пушистыми полотенцами, обмотанными вокруг головы, и фишками по 1,000 фунтов каждая (это очень много «Бакарди» и внушительное количество «Кока-Колы»). Господи, как же я здорово нализался. Это, наверное, рождественская пьеса по версии Кена Рассела: похотливые, азартные пастухи меняют свое кудрявое стадо на садок с аппетитными, спелыми крольчихами. А вот и Бриндли – по-моему; это он, или не он? – ставит последние 5 фунтов из нашего призового фонда на красное. Ну разве может парню из Клифтон Эстейт повезти?

Вторник, 5 марта

Вот три самых больших обмана в мире: шахтеры никогда не бастуют, Дэвид Кэссиди бреется и «я обязательно потом отвезу тебя домой», и да, еще четвертый – футболисты никогда не читают заметок о матчах в газетах. Смотрю, что вчера про нас написали. Мистер Клаф, менеджер команды графства Дерби, размышляет: если Маккензи стоит 200,000 фунтов, сколько же тогда стоит Маквей? Репортер «Форрестов» пишет в местной газете: если Маккензи позовут в Лондон на вручение призов Профессиональной футбольной ассоциации, мое место рядом с ним, в одном купе поезда, идущего на вокзал Сент Панкрас.

В день своего девятнадцатилетия у меня чудесное настроение. Бриндли в таких случаях говорит: ты, Маквей, конечно так, пешка, но даже пешки иногда проходят в ферзи. В этот момент он обычно падает с барного стула.

Среда, 6 марта

Если бы медали давали за честность, порядочность и за то, что ты просто классный чел, то Энди Битти пришлось бы для размещения своих наград арендовать комнату размером со стадион Медоу-Лейн. Именно он, в бытность менеджером клуба «Хаддерсфильд Таун», заполучил в команду Денниса Лоу. Сейчас он работает поисковым агентом в команде графства Ноттингем и, по-моему, является одним из самых приятных людей, с которыми мне довелось познакомиться за мою столь недолгую карьеру в сумасшедшем мире профессионального футбола. Он попросил меня о встрече после тренировки, и мы имели с ним продолжительный и откровенный разговор. Я рассказал ему о том, что начинаю все больше сомневаться в целесообразности продолжения футбольной карьеры, что подумываю все бросить и поступить, к примеру, в институт. Он посоветовал мне продолжить заниматься футболом и учиться по вечерам. «Пока молодой и здоровый – играй,» – подытожил он. В следующем году мне надо обязательно поступать, а днем заняться делом, а не околачивать груши как сейчас. Представить меня за барной стойкой местного паба улыбающимся клиентам семь дней в неделю он не может. Предложил мне пропустить по пинте во «Льве» на Кламбер-стрит, чтобы «залакировать» тренировку, я не стал отказываться. Здесь меня познакомили с Томми Лоутоном, ветераном английского футбола, бывшим центральным нападающим сборной. Он восседает в окружении разномастной толпы почитателей и прилипателей. То и дело опрокидывает пинту за пинтой горького пива, словно оно вот-вот выйдет из моды, и догоняется вискарьком. Вид у него среди этой компании неважнецкий и жалкий.

Четверг, 7 марта

Как мы и договаривались, Бриндли подвозит меня до нашего дома в Клифтоне (типовые пол-дома, три спальни, пятеро взрослых, двое из них уже съехали и живут отдельно, третий пытается вырваться изо всех имеющихся сил) и останавливается у нас. Тренировка в десять утра, езды до площадки двадцать минут, но меня вытаскивают из постели в половине девятого. Яйца ему, видите ли, нужно развозить. Окутанные облаком дыма от его фирменной затяжки, мы садимся в его красный «Хантер» модели «Хильман» и стартуем. Педаль сцепления висит на соплях. Везем три дюжины свежих, будь они неладны, яиц в какой-то паб в Бистоне, на другой берег Трента, в противоположную сторону от нашего собственного места назначения. «Билли» – так мы зовем между собой одного из «великих». «В футболе не осталось ни одного „великого“, Маквей… Были, да все вышли,» – говорит он мне, в то время как мы переезжаем через Трент по Клифтонскому мосту. Билли родился и вырос в Медоуз. Медоуз – это ноттингемский эквивалент кварталов «с высокой плотностью населения на квадратный метр жилплощади», пользующейся такой популярностью в лондонском Ист-Энде, там, где мистер Рэкман и его помощник по имени Даннет сдают в найм квартиры. («Забудь всю эту социалистическую лабудень из школьной программы, Маквей. В жизни – бои без правил, и ты теперь сам в них участвуешь и нехило на них зарабатываешь.»)

Медоуз. Его жители все еще помнят радиопередачу «Беседы с хорошими людьми» и ее ведущего Клиффа Майкльмора, который однажды зачитал в эфире письмо с Крокус-стрит. «Какое чудное название! – сказал Клифф. – Сразу же представляешь себе зеленые лужайки, цветы, растущие у живых изгородей из кустарника, и воробьев, чирикающих в безоблачном небе.» На самом деле, единственные звуки, которые можно было услышать на Крокус-стрит в районе Медоуз, были звуки смываемой воды в коммунальных туалетах, устроенных на вымощенных булыжником задних дворах, которые отделяли друг от друга группы по десять-двенадцать домов в этом районе затрапезных трущоб, населенных бедными, но счастливыми людьми.

Эту историю я слышал много раз… сегодня утром я услышал ее снова, как раз перед тем, как Билли доставил партию яиц и заработал свои пять фунтов, которые ему заплатил местный торговец овощами и фруктами аж в деревне Раддингтон. Наконец-то мы добрались до Медоуз Лейн. А то я уже начал гадать, что меня доконает раньше – нескончаемые воспоминания Билли о «клевых пацанах» и о «клевых великих игроках, которых уже никогда не будет», или стойкий запах мятной жвачки, которую он постоянно жует, молотя челюстями как пулемет, чтобы перебить запах принятого вчера на грудь эля.

Сегодня на тренировке нас особо не гоняют. Наш тренер рад и счастлив. Его шотландский визави с другого берега Трента – Аллан Браун – синий от злости от того, что нам удалось сделать ничью. Наш Джимми оказался прозорливее и переиграл подлеца в тактике. Что может быть приятней, чем вставить по самые другу-шотландцу? «Ну что, кружок по стадиону, а, Джексон, – обращается он к Джеку Уилеру. – Смотри, ребята рвутся в бой.»

Джимми одет в форменный коричневый спортивный костюм с темно-синей рубашкой в зеленую клетку и синим галстуком команды графства Ноттингем.

Неожиданно у меня подкатывает тошнота.

А ведь работа на дорожке сегодня совсем не сложная: легкая пробежка, потом пару-тройку «рывков с ускорением», потом несколько раз «полкруга по стадиону».

«Ну, давай, Брайан, давай, мать твою. Стаббси, ты что заснул? работай, работай!» Джек явно в панике, боится не совладать с корифеями – стариками и молодежью. Мы его уважаем, но мы все еще как дети: если можно отлынить от домашней работы или смухлевать на уроке, это за милое дело!

Стаббсу нехорошо после двадцати выкуренных прошлым вечером «Вудбайнов» и нескольких принятых на грудь галлонов «Шипстонса» – местной разновидности пива, известного как «Черная Смерть». Он симулирует травму и хромает в лазарет перекурить. Первая группа из команды почти «отстрелялась», когда на поле из прохода в раздевалку выходит Джимми. Он переоделся в тренировочный костюм. К локтю привязан свисток на веревке. Он берет мяч для тренировок и торжественно шагает в штрафную зону на виду у трибуны Спион Коп, пустых террасных трибун и табло результатов тайма, которые ждут, когда он, наконец, дойдет.

Мы, тем временем, трусцой перебегаем на его половину поля и направляемся к его воротам, не защищенным ни вратарем, ни сеткой. Джимми кладет мяч на одиннадцатиметровую отметку и делает три неспешных шага назад. Обводит взглядом террасные трибуны. Короткая пауза, чтобы дать нам забежать за его ворота.

Отрывистый свист в свисток, и вот он уже вальсирует к мячу, плавно покачивая бедрами, и вколачивает его в правый нижний угол, попадая в заднюю стойку ворот. Его правая рука наносит в воздухе победный удар и он провожает нас глазами в душевую, ожидая слов одобрения.

«Такие удары не берутся, босс», – передразнивая, скалит зубы громила Брэдди.

«Никогда в жизни, Уэсли, сынок. Это был идеальный пенальти, сынок. Мотай на ус, Бомбардировщик, ты понял?» (Это кличка Брэдди, которую он, я так думаю, получил за то, что любит забивать голы по воздуху).

Джимми поднимает мяч и снова ставит его на одиннадцатиметровую отметку. Виснет пауза. Свисток… Ну-ка, умник, получи еще одну дулю. То-то!

Его маниакальный глазговский смех несется за нами по коридору. Так ты говоришь, не осталось «великих», Билли?

Суббота, 9 марта

«Я свободен… Ди-ди-ди, ди-ди-ди-ди-ди… Я свободен. Эй, там, делай как я!..» Пусть сегодня за меня говорит Роджер Долтри, босс. А если точнее, сегодня «Шеффилд Уэнсдей» не выставил Маккензи. Полузащитник может снова заняться спортивным творчеством. Пусть теперь они пасут мои рывки в штрафную, а не я слежу за каждым поворотом их прямой кишки.

Уточню: так это видится мне. Эрику МакМанусу, как выясняется, это видится несколько иначе. Эрик «Всегда Начеку», наш Герой с Изумрудного острова прошлого воскресенья, превращающийся после получаса игры в нашего ирландского «тормоза».

Когда он пропускает первый удар головой от Майка Прендергаста, это ерунда, счет 1:0. В четверке защиты сегодня реально играют только двое, но их могло бы быть и двадцать два – результат был бы тот же.

Брайан Джойси на пустом месте забивает еще один гол, а здоровяк Прендергаст добавляет третий. Супер Кровавый Мак, Стаббс и Нидэм сегодня статисты. Объявляют перерыв. Все молчат. Надо идти на поле и исправлять ситуацию. Нидэм делает широкую передачу головой, Мэйсон навешивает удар по воротам, Питер Спрингетт пытается взять и падает.

Но почему Бриндли сегодня ни рыба ни мясо? Тишина от отсутствия рассекания его правой бутсой нижних слоёв атмосферы стадиона «Медоу Лейн» воспринимается непривычно. Обычно в воздухе раздается звук тупого удара острым металлическим шипом по лодыжкам и икрам слабых и неподдающихся, немедленно сопровождающийся их поросячим визгом. Так Билли вручает свои визитные карточки.

Бывает, пострадавшие добираются до места – Блок А, ряд В, Главная трибуна – сами, бывает, на носилках службы «скорой помощи» больницы Св. Иоанна.

Однако, сегодня Бриндли почему-то берет пленных. «Врежь им, чтоб помнили, Билли, – кричит ему Мейсон после того, как очередная „рабочая пчелка“ в желто-голубой полосатой майке „Уэнсдея“ обходит его по левому флангу. – Ты что спишь всю дорогу?»

«Шампаньолы вчера перебрал в „Плейбое“, по всему!» – так мог бы, скрежеща зубами, ответить Билли, если бы у него были силы набрать в легкие воздуха. Он отрывает задницу и устремляется вперед, пытаясь осуществить хоть какой-нибудь (любой!) физический контакт с противником.

Игра переходит в нашу штрафную.

Арчи Манн делает передачу назад, и я оказываюсь с мячом, обвожу троих противников и пробиваю в боковую сетку. Ну почему я никогда не могу пробить ровно?! Брэдд обходит троих защитников и получает по ногам у самых ворот. Пенальти.

Обычно их пробивает Мейсон, но в этот раз вызвался Коготь. Спрингетт, черти б его взяли, угадывает направление удара и берет мяч в прыжке. Могло бы быть 3:2, а стало 4:1. Джойси дефилирует мимо Стаббса и Эдди Клиффа, нашего непробиваемого защитника, не встречая никакого сопротивления. Да отберите же у него мяч, канальи! Сыграйте один единственный раз. Как в прошлое воскресенье. Поставьте заслон! Он бьет по воротам и закатывает мяч под падающего Эрика. Мы обречены.

Еще через минуту карлик по имени Эрик Поттс разгадывает наш, как нам казалось, хитроумный маневр в парировании углового, и счет вырастает до пяти. Ну свисти же ты в свой свисток, судья, мать твою!

Я в одно мгновение снова располнел.

Воскресенье, 10 марта

5—1 на домашнем поле. О, Боже. Вечером смотрел «Монти Пайтон». По сравнению с нашим вчерашним шоу не такой уж и абсурд.

Среда, 13 марта (первая половина)

Ничто так не поднимает моральный дух команды как легкий спарринг «пять на пять» и немного веселья и дурачества. А еще конкретный «прием на грудь» в паре-тройке пабов и клубов, чтобы разбить тяжелую неделю. Главная цель в игре «пять на пять», которая происходит на вымощенной щебенкой парковке с внешней стороны трибуны Спион Коп, – забить как можно больше мячей между ног противника, а не в ворота. Именно поэтому босс ее терпеть не может и всегда поручает ее Джеку. «Это, Джексон, не игра, а форс один.» Сегодня Джимми не будет, он поехал на просмотр игрока, поэтому мы уговариваем Джека плюнуть на тренировку на поле, достать старые кожаные мячи и дать нам волю.

От радости мы теряем пару мячей по пути на парковку. Двое учеников запуливают их через стену, отделяющую территорию стадиона от жилого района Медоус, который все никак не снесут, но который уже дышит на ладан. Очень скоро все это пойдет под бульдозер по программе сноса трущоб Городского совета.