Мы потребуем крови

В предыдущих романах

Дишива э'Яровен возглавляет гвардию императора Гидеона, но вскоре ее главной заботой становится возвращение доминуса Лео Виллиуса. Людей отравляют, священные книги горят, и она уверена, что именно он – тот враг, которого никто больше не замечает. После женитьбы Гидеона на госпоже Сичи переводчик, укравший для нее священную книгу, умирает от отравления, а значит, в книге содержится то, что Лео пытается скрыть, и Дишиве просто необходимо ее перевести.

Находясь в плену у Знахаря, Кассандра подвергается серии опытов, в ходе которых ее душу извлекают из тела и возвращают обратно. Разобравшись, что с ней творится, она решает бежать, но оказывается запертой в теле императрицы Ханы. Кайса, вторая душа из тела Кассандры, убегает с их общим телом.

Императрица Мико находится в бегах, вместе с Рахом она едет в Сян за поддержкой светлейшего Бахайна. Они раскрывают планы Бахайна захватить империю и перебить левантийцев, с помощью Эдо Мико и Рах сбегают. Они пробираются по диким землям Кисии, намереваясь вернуться в Мейлян. Мико хочет освободить министра Мансина, единственного оставшегося союзника, а Рах – спасти свой народ. По пути на них нападают солдаты Дзая, и Мико позволяет себя захватить, чтобы спасти жизнь Раху.

Обнаружив, что его Клинки подожгли Мейлян, Рах освобождает Мансина, а потом состязается с Йитти за пост капитана. Сетт вмешивается в дуэль, чтобы Рах проиграл, и его убивают за бесчестное поведение, а тяжело раненного Раха изгоняют из племени.

Поскольку политическое будущее Дзая зависит от смерти Мико, ей приходится сражаться за свою жизнь и убить его. Теперь она единственный оставшийся в живых член императорской семьи. Мико призывает армию юга выступить в ее поддержку и впервые после побега из Мейляна обретает надежду.

Когда Знахарь выдает Кассандру и Хану, они оказываются вместе с иеромонахом на пути в Кой. Убив иеромонаха, Кассандра помещает Хану в его тело, чтобы возглавить чилтейцев. Однако, прибыв в Кой, они обнаруживают, что чилтейской армией командует Лео Виллиус, и с трудом выбираются живыми.

Гидеон все больше меняется и приказывает Дишиве напасть на лагерь дезертиров, но она находит там заклинательницу лошадей и отказывается убивать ее или левантийцев, которые просто хотят вернуться домой. Там она выясняет, что, как сказано в священной книге, Лео Виллиусу суждено умереть еще трижды, чтобы стать богом и создать священную империю.

1

Мико

Я выпустила стрелу одновременно с ударом сердца. Как только она с глухим стуком вошла в мишень, я достала из бочки другую. Вокруг шумел и суетился лагерь, и лишь министр Мансин и недавно назначенный министром Оямада стояли как статуи, наблюдая. Ко мне они тоже не обращались с тех пор, как прибыли, только вели чопорную беседу.

– А вино? – спросил Мансин.

– Немного, – ответил Оямада. – Нужно аккуратно его распределять, в особенности зимой. С рисом аналогично. Проса у нас в избытке, как бобов и вяленого мяса, а воду можем брать из рек по пути.

Мансин хмыкнул, а я выпустила еще одну стрелу в утыканную стрелами мишень. Неподалеку за мной уже наблюдала группка солдат, о чем-то тихо переговариваясь.

– Мечи?

– Конечно. И… стрелы. Дерево для укреплений. На юге полно дерева и металла, как вы знаете.

– Жаль, что их нельзя есть.

– Провианта нам хватает, – сказал Оямада. – Только вино следует беречь. И это мудро, если вы хотите, чтобы солдаты держались на ногах.

Министр Мансин сменил позу и покосился на зевак.

– Вряд ли вы могли бы более наглядно доказать, как мало знаете об армии, ваше превосходительство.

– Я командовал…

– Охрана, нанятая для торговых караванов, не в счет. Сосредоточьтесь на снабжении, а я решу, как использовать припасы.

Я выпустила еще одну стрелу и, прежде чем она попала в мишень, обернулась, застав министра Оямаду с открытым для новой реплики ртом.

– Ваша осторожность весьма похвальна, – сказала я, бросив порицающий взгляд на Мансина.

Из них двоих я доверяла ему больше, дольше его знала и сильнее нуждалась в его навыках, но без Оямады у меня не было бы солдат. В то утро мы отправили тело Дзая к его матери для упокоения. При других обстоятельствах его похоронили бы в императорском саду, но от спаленных руин Мейляна еще поднимался дым.

Оба поклонились – Оямада с ироничной благодарностью, а Мансин с чопорным извинением.

Я вытащила очередную стрелу, осознавая, что толпа вокруг нас растет.

– Ваше величество, – в первом порыве единства произнесли оба министра.

– Следует собрать совет, прежде чем генералы начнут беспокоиться, – добавил Мансин. – Они могут посчитать неуважением, что их заставляют ждать.

– Я не собираюсь заставлять кого-либо ждать, – Я приложила стрелу к тетиве, а лежащая у моих ног Чичи завиляла хвостом, взбивая грязь. – Но и не хочу быть в невыгодном положении на первом совете. Поэтому сначала осмотрю лагерь. И встречусь с солдатами.

– Вы… уверены, что это мудро, ваше величество?

Оямада слишком явно покосился в сторону зрителей.

– Да. Если мне придется сидеть в душном шатре и слушать, как мужчины говорят со мной свысока, прежде всего я должна понимать, о чем речь. Совет устроим вечером. Уверена, вы убедите их согласиться с этим решением, министр Оямада.

Он не ответил на мою доверительную улыбку, но, сочтя мои слова за приказ, поклонился и ушел.

– Вам следует дать ему время, – сказал Мансин, когда Оямада уже не мог нас слышать. – Всего два дня назад вы убили его внука.

– А вам не следует приуменьшать умения, которые он поставил на службу нашему делу.

На его губах появилась безрадостная улыбка, и темные круги под глазами проступили четче.

– Хотите сказать, деньги, которые он нам принес.

– Теперь он на нашей стороне.

Мансин поклонился, признавая мою правоту, и я взяла очередную стрелу из бочонка. По узкой полоске земли стегнул порыв ветра, хлопнув мне по ногам плащом и взъерошив шерсть Чичи. Я прицелилась, почти машинально сделав поправку на ветер, и выпустила стрелу. Для меня это было так же естественно, как для императора Кина встречаться с генералами.

Несмотря на ветер, стрела попала почти точно в цель, чего не скажешь о моих планах.

– Не стоит рассчитывать, что ваше мастерство лучника произведет впечатление на генералов, ваше величество, – сказал Мансин, окинув взглядом наблюдающих солдат. – В лучшем случае они посчитают это угрозой, а в худшем – напоминанием о вашем отце.

– Об императоре Кине? Не вижу в этом проблемы.

– Я говорил не о нем.

– Да, – согласилась я. – Но здесь и сейчас у меня есть только один отец, и это император Кин Ц'ай. Только один брат, и это Дзай Ц'ай. Моя мать – изменница. Мой брат-близнец – глупец. Мне придется с этим жить, если я хочу, чтобы Кисия выстояла. Но мне нужны генералы, которые будут меня слушаться и не переступят через меня, как наверняка намереваются, и я постараюсь получить рычаг влияния.

Он кивнул.

– Они будут давить, чтобы понять, сколько власти могут заполучить, и возненавидят вас, если вы не дадите им никакой или дадите слишком много.

– Они возненавидят меня, если я попаду в цель и если не попаду. Возненавидят, если я буду вести себя как женщина или как мужчина. – Я положила стрелу на тетиву. – Знаю, легко не будет, министр. Но понимание, что они возненавидят меня в любом случае, дает гораздо больше свободы, чем вы можете вообразить.

Я оттянула тетиву и выстрелила, с радостью услышав стук, с которым острие вошло в соломенную мишень. Министр Мансин наблюдал за мной, нахмурив брови.

– У меня получится, – сказала я. – Ведь в Мейляне вы надели мои доспехи, чтобы я могла сбежать и бороться дальше, потому что верили в меня.