Голос темноты

Голос темноты
Дея Нира

В деревянном доме у реки живёт семья: отец, мать и маленький сын. Ребёнок любит играть. Тёмные углы и закоулки в доме – лучшее место для пряток. Он это прекрасно знает. Но что если кроме него там скрывается кто-то ещё?

Дея Нира

Голос темноты

Предисловие автора

Откровенно говоря, я долго решалась на этот рассказ. Это такое, о чём трудно писать в силу моральных и этических причин.

И всё же, многие писатели обращались к подобной теме множество раз. Возможно для того, чтобы прочувствовать и осознать нечто важное?

Берегите детей.

Они всегда беззащитны в нашем мире.

***

Ночь неслышно крадётся, припадая к земле, как чёрная кошка, с горящими глазами-звёздами. В её тени уже скрылись города и деревни, реки и горы. Она захватила в свой настойчивый плен всё на своём пути, повергая одинокие души в смятение, застигнутые ею врасплох.

Подобное тягостное чувство испытывала и молодая женщина, стоя у окна своего дома. Она смотрела в сгустившуюся темноту в молчаливом ожидании, покачивая на руках ребёнка лет шести.

Женщина устала за прошедший день. Ей пришлось заниматься уборкой и приготовлением пищи, а также всей той мелкой работой, которая всегда найдётся в таком доме.

Ребёнок, прежде всегда спокойный, отчего-то постоянно капризничал и хватал мать за платье. Она же, не понимая, что заставило его быть таким непослушным, мягко бранила сына, брала его на руки, чтобы успокоить. Женщина переживала, что не успеет справиться с домашней уборкой к тому времени, как вернётся её муж.

Он довольно часто отправлялся на заработки то в один город, то в другой, поэтому и виделись они последнее время редко. Женщина понимала, что только так у них всегда будут кров и пища, а потому почти безропотно принимала свою судьбу. Лишь порой, как сейчас, на неё находило что-то вроде отчаяния, когда один день был похож на предыдущий, а муж, по которому она так тосковала, не приходил неделя за неделей.

Обычно, он давал обещание, что вернётся к определённому сроку и старался поступить именно так. Случалось, что нарушал слово, но не по своему желанию. И потому ожидание казалось особенно тягостным.

Но сегодня она выглядывала в окно с особенным чувством предвкушения и тихой радости, что вскоре он заключит её в объятия.

Она только оправилась от испуга за своё дитя.

Маленький сынишка тяжело болел много дней подряд, а позвать врача она не могла. Их дом находился вдали от ближайшей деревни, у излучины реки, и к ней редко кто заходил из местных жителей, чтобы сказать приветственное слово или узнать об их благополучии.

Ребёнок долго лежал в бреду, весь горячий, и бедная мать делала все возможное, чтобы облегчить его страдания: обтирала его маленькое, худое тело водой с уксусом и поила травяным настоем. Не смыкая глаз, сидела у его кроватки ночи напролёт, вздрагивая от каждого шороха. И вот когда, наконец, дыхание сына стало спокойным и лихорадка отступила, она долго молилась, вытирая слёзы платком.

Страх потерять своё дитя, произвёл на молодую женщину неизгладимое впечатление. И потому она хотела поскорее дождаться возвращения мужа, чтобы выплакаться на его плече и услышать тот спокойный, внушающий доверие голос, что всегда утешал её. Женщина поглаживала малыша по волосам, но, судя по всему, этим жестом хотела скорее успокоить себя, чем сына.

За окном вздыхал ветер, шелестя последней осенней листвой, и вовсю раскачивал густой ельник. Днём, когда ласково пригревало и светило солнце, открывающейся картиной из окна хотелось любоваться. Глаз радовался при виде пригорков, укрытых все еще зеленой травой, а внушительная громада леса не выглядела такой угрожающей, как сейчас.

Женщина находилась во власти суеверий, как и многие из людей, а потому настороженно относилась к тому, что происходило ночью вокруг. Она никогда бы не пошла на кладбище после захода солнца и выбрасывала посуду, если на ней появлялись трещины.

Наконец, ребенку наскучило сидеть на руках у матери и он принялся вертеться во все стороны, показывая, чтобы та отпустила его. Она охотно сделала так и с облегчением выпрямила болевшую спину, не отводя глаз от ельника. Если муж вернется сегодня, то непременно с этой стороны.

К своему удовольствию, она успела переделать все домашние дела: старый деревянный дом сиял чистотой, а на печи подогревался ужин. Теперь можно и передохнуть.

Женщина придвинула кресло поближе к окну, взяв вязание. Щелканье спиц отвлекало от беспокойных мыслей, но она то и дело зорко посматривала в окно, мечтая увидеть горящий фонарь вдалеке.

Ребёнок же занялся своими игрушками.

Он расставил всех солдатиков в ряд и смешным голоском принялся отдавать команды, как заправский генерал. Конечно, солдаты не смели ослушаться своего начальника, и выполняли всё, что он им приказывал. Вскоре, воюющие стороны утомились и разошлись, чтобы устроить привал.

Мальчик огляделся, думая, во что бы ему ещё поиграть, как внезапно услышал странный шёпот, доносившийся из тёмного угла.

Мать сидела спиной к нему и не видела, как сын встал во весь рост, с интересом прислушиваясь к каким-то звукам, а затем медленно приблизился к границе света, что исходил от очага, и чернеющей темноты, куда свет не проникал.

Ребёнок знал, что в этом углу стоит большой шкаф, где мать хранила одежду и домашнюю утварь. Как и то, что одна из створок немного просела и когда её открывали, издавала противный скрип. Он слышал, как мать говорила о том, что створку нужно починить, а петли смазать.

Шёпот повторился, становясь громче.

Заинтригованный мальчик сделал шаг в темноту, оказавшись за границей света. Понемногу глаза его различили очертания шкафа, который казался таким же, каким был всегда. Створка чуть криво висела на петлях, ничуть не изменившись. Он протянул руку и коснулся её, ощутив под пальцами лишь шершавую деревянную поверхность.

Ничего особенного.

Он повернулся, чтобы отойти от шкафа и продолжить играть, как услышал ещё один странный звук, будто кто-то совсем рядом с ним провёл лезвием или другим острым предметом по дереву.

Мальчик замер, во все глаза глядя на темнеющий перед ним шкаф, а затем створка очень медленно приоткрылась. При этом, она не издала ни одного звука, распахнувшись бесшумно, словно ее всё-таки смазали хорошим маслом.