В твою любовь. Рискуя всем

Нам повезло, что на полигоне было не так много солдат. Пока мы шли к КПП, я ещё мог позволить себе незаметно озираться по сторонам, чтобы оценить обстановку.

По мере приближения, сильнее натянул кепку ниже, на глаза, стараясь держаться за плечом Криса, пока капитан шагал с другой стороны.

– Прохлаждаетесь, засранцы?! – рявкнул Уиллсон, когда мы подошли к охраняющим проезд внутрь бойцам, и я еле сдержал ухмылку, заметив, как вздрогнул Крис от такого обращения.

Капитан решил пойти напролом, взять эффектом «неожиданности», и пристыдил развалившихся на постах солдат, которые подчинялись ему. Они подскочили со своих мест, поправляя форму, едва услышали громогласный голос Уиллсона.

– П-простите, сэр, – пролепетал старший дежурный, быстрым взглядом окинув и меня, и Криса за капитаном, но не задержавшись ни на ком дольше положенного. Отлично. – Предоставить вам пропуск на Центральный?

– Естественно, мать твою, предоставить! – продолжал тираду в своем стиле Уиллсон. – Я что, по-твоему, прогуляться до вас, охламонов, решил?!

Я спрятал улыбку, вспоминая, как он когда-то прикрикнул на Грейс и Ким, когда они подошли для отъезда на то злополучное задание. Капитан не внушал страха, но точно заставлял ощущать к нему глубочайшее уважение, и все его колкие словечки подстегивали бойцов, как вымоченный в солёной воде кнут.

– Н-нет, сэр. Минутку, – солдат поджал губы, перебирая документы на столе, но всё же нерешительно добавил вопрос, обращаясь сначала к Крису, затем ко мне: – Как вас вписать в проформу?

– Напомни-ка мне, какого хрена ты здесь до сих пор работаешь? – Уиллсон перебил его, недобро прищурившись и дёрнув уголком рта: – Что значит: как вписать? Ты что, не узнаёшь главного инструктора Штаба Криса Нормана и лейтенанта патруля Смита, мать твою?!

Смит? Да что ж так банально, капитан… Ещё и додумал на ходу звание.

Я лишь демонстративно отвернулся, напустив на себя надменное выражение и осматривая горизонт, словно меня покоробило такое обращение дежурного. Крис же, в отличие от меня, покраснел так, будто его спалили и сейчас поведут в наручниках прямиком в карцер.

Бедолага боец поник, не издав больше ни звука под прожигающим взглядом Уиллсона, и дрожавшей рукой протянул нам бумаги.

– Так-то лучше, – выдернув листы, воскликнул капитан и, не взглянув на нас с Крисом, передал их через плечо: – Вернусь из Штаба – сдашь мне норматив в двадцать кругов. И я подумаю, оставлять тебя в отряде или нет.

Хотелось аплодировать за устроенное представление. Я злорадно улыбнулся себе под нос, ведь дежурный и двое сжавшихся за его спиной солдат даже не догадывались, что Уиллсон скоро исчезнет навсегда, и им не придётся ничего сдавать.

Не попрощавшись, мы трое спокойно прошли ворота и невозмутимой походкой направились к стоянке, сохраняя молчание. И лишь только когда дошли до чёрного матового джипа, Крис тихо выдохнул:

– Это было просто… охренительно.

– Это моя работа, сынок, – дружелюбно, как ни в чём не бывало, отозвался капитан, открывая транспорт: – Можно сказать, я даже не играл в этот момент.

– Думаешь, с ними не будет проблем? – спросил я, проверяя оружие и, на всякий случай, оглядываясь назад.

– Никаких.

Мы одобрительно кивнули друг другу, Крис уже успел занять место в машине, и я хотел последовать за ним, как Уиллсон, приняв самое серьёзное и задумчивое выражение, на которое был способен, схватил меня за плечо:

– Что бы ни произошло, Норд, постарайся вытащить и себя, и Грейс оттуда живыми.

Я внимательно посмотрел ему прямо в окутанные морщинами глаза, ощутив на себе дополнительный груз ответственности, будто давал обещание не капитану Грейс, а её отцу, но, подумав с секунду, решительно и тихо ответил:

– Я в любом случае не вернусь оттуда без неё.

Уиллсон отвёл взгляд, не сказав ни слова, и уселся в машину.

Я забрался следом, напоследок посмотрев на оставшиеся позади запертые ворота, за которыми оставил тягостные воспоминания о выстреле в плечо, выживании в дикой природе и временном «заточении» в тесных комнатах.

Впереди – лишь вкус победы.

И её голубые глаза.

Глава 6. Я пришел за тобой

Норд

Уиллсон высадил меня, когда мы оказались на Центральном острове, но ещё не добрались до Штаба. Пока всё по плану – мы проехали все КПП и канатку, сменив машину после, без привлечения лишнего внимания. Теперь предстояло разделиться.

Дополнительно проверив экипировку, я попрощался с напарниками и двинулся к джунглям. Впереди – несколько миль пешком, и нехватка того же мотоцикла стала сказываться уже через час. Нещадно палящее, едва выглянувшее из-за горизонта солнце на Центральном, рой мошек, скатывающийся по вискам под кепкой пот… Доканывали похлеще мыслей.

Снимать кепку не стоило, потому что приходилось, порой, проходить слишком близко от стендов с фильтрами, где иногда сновали свои.

Свои ли?..

Под ногой хрустнула ветка, и я перешёл на лёгкий бег.

Стоит ли всех в «Тиррарии» считать предателями? Всех, кто работал со мной и под моим началом, а после случившегося и бровью не повёл, чтобы как-то повлиять на ситуацию? Неужели человек внутри социума значит так мало – даже сейчас, спустя столько лет после катастрофы – чтобы вот так просто забыть о его победах и достижениях, сосредоточившись лишь на одной ошибке? На не доказанной никем ошибке.

Перекатившись на спине по огромному валуну, преграждавшему путь, я спрыгнул на небольшой ручей. Брызги разлетелись под подошвами берцев.

Мог ли я предотвратить переворот? Мог ли хоть как-то опередить Макса, доказать его причастность, пока он еще был на Островах, и сдать властям Материка?

Мысли раздирали разум стаей голодных собак. Но странным образом позволяли сосредоточиться на конечной цели.

Главное – предельная осторожность. Во всем. Каждые десять ярдов я смотрел в дозиметр. О зародившихся еще тогда на корабле сомнениях о наличии криптококка на Островах старался не думать: лучше перестраховаться. Остановки – только там, где нет дежурных, рядом с небольшими промежуточными постами в лесу. Экономить воду в единственной бутылке, выданной Уиллсоном. На обратном пути о провизии нам с Грейс думать не придется вовсе – передвигаться предстоит на предельных скоростях. Сначала на лодках, затем вплавь в гидрокостюмах.

Только бы они лежали в катерах и не пришлось заходить в здание у причала…

Осторожно пригнувшись за массивным папоротником, я крайне медленно обошел шестерых бойцов у очередного стенда, которые громко переговаривались о забитой пыльцой и насекомыми системе. Пока удавалось не выдавать себя.

Пройдя еще одну тропинку, я вскинул взгляд вдаль, сквозь кустарники увидев выход к морю. С берега, дальше в тумане виднелся небольшой островок – тот самый, рядом с Центральным, куда я отвёз тогда Грейс на импровизированное свидание. Тот самый, на который обещал вернуться вместе с ней вновь и искупаться в озере у водопада.

– Терпи, милая, – прошептал я, взглянув на часы и компас, которые подогнал Уиллсон к форме. – Терпи, как только можешь. Я уже рядом…

***

– Что сегодня на завтрак? – донёсся голос одного из солдат, бродивший рядом с тремя небольшими охранными катерами у берега.

Первый рейс парома только что отошел от причала. Я цепко озирал местность, едва выглядывая из буйства растительности рядом. Нужно проанализировать каждый дюйм. У меня нет права на ошибку…

– Бифштекс, виски и любая телочка на твой вкус, блять, – с сарказмом выдал подошедший к нему товарищ и всучил в руки первого простой сэндвич. За что получил шутливо в плечо.

Так, двое здесь. Мини-порт, состоявший из причала, небольшого здания и двух складов отгрузки и погрузки, охранялся, как правило, всего пятью бойцами. Значит, в здании ещё трое.

Эти стояли ко мне спиной, смотря на подкатывающие к берегу волны. До начала суда на Материке оставалось около сорока минут. Пятнадцать из них – доплыть до Материка и спрятать катер. Еще десять, чтобы добраться до курсирующих электробусов. Пять минут поездки – и я у старого небоскреба, в котором располагается Верховный суд.

Что ж… Остальное время потратим соответствующе…