В твою любовь. Рискуя всем

– Знали ли вы о том, что ваш, скажем так, партнёр, командор Дивизиона «Тиррарии», собирался устроить переворот? Знали ли вы о его планах? – после того, как слушающие снова успокоились, вкрадчивым голосом задала следующий вопрос третья судья. Женщина.

Остальные члены комиссии и присяжные предпочли проигнорировать откровенный ответ и не углубляться в наши отношения. Воцарилось хрупкое молчание, пока Грейс собиралась с мыслями. Лёгкое возбуждение, присутствующее во мне до этого, резко спало. Я вдруг понял следующее – она провоцирует суд своими ответами не просто так, для забавы. Моя Грейс никогда ведь не отличалась чрезмерной наглостью, прямолинейностью и развязным языком.

Её показания имели четкую цель… Когда меня осенило, какую, я испытал смешанные чувства. Да, я собирался перехватить её тогда, когда Грейс поведут в комнату для инъекций. Расчёт был на это, но…

Она сама ведь намеренно выводила их.

Не оправдывалась, не пыталась защищаться. Не просила провести допрос под полиграфом, хотя, уверен, ей бы отказали.

Она намеренно добивалась смертного приговора.

Грейс желала смерти. Ждала её.

Тонкие, обескровленные пальцы сжали древесину трибуны по бокам.

Я судорожно сглотнул, когда следующий её прозвучавший ответ растерзал тишину:

– Мы собирались спасти Острова. Норд… Никогда не был преступником. Он не был связан с чужими. Всё было подстроено против него.

Меня кольнуло то, что она говорит обо мне в прошедшем времени. Она вынуждена так говорить.

Блять…

Как бы ею не овладела истерика при встрече со мной – мы так потеряем слишком много времени.

Как бы не сорвался я сам…

Несмотря на нарастающий гул, Грейс с жаром продолжила, перекрывая следующий вопрос судьи:

– Вы обвиняете и судите не тех людей. Что в очередной раз доказывает то, насколько подкупна прогнившая система Материка. Сколько Главный ныне командор Томас заплатил вам за мою смерть?! Что он вам обещал? Неужели никто из вас не задался вопросом, куда делся Макс, прежний глава «Тиррарии»? А Сэм!?.. Чужие, о которых вы возможно даже знали, вас вообще не интересуют? Вы все – чёртовы слепцы, которые даже не захотели разобраться и не провели элементарного расследования!

Её голос сорвался.

Я машинально вскочил с места, как и многие другие. В зале заседаний воцарился невообразимый гомон: в нём утонули её последние слоги… Под который охрана подбежала к так и оставшейся стоять на месте, дрожавшей от эмоций Грейс, чтобы заключить обратно в наручники. Карта, которую она сжимала в ладони во время допроса, упала на пол.

Подобравшись, я быстро оценил обстановку. Похоже, всё кончено.

Фраза главного судьи, пронзившая воздух образовавшегося хаоса сквозь треск молотка, подтвердила мои догадки:

– Увести её! Немедленно!

Конечно, блять.

Увести и уничтожить.

Мрази.

Мои ноздри раздулись. В груди пробуждался разъярённый зверь.

Лишь бы успеть.

Растолкав толпу у дверей, я выскочил из зала, но не побежал. Это могло меня выдать. Лишь убыстрив шаг, я взял курс на соседние коридоры, которые вели к комнатам казней. Я прекрасно помнил их расположение – к смертям многих заключенных приложена рука Научного звена. Опыты на людях – ценный способ добычи прикладных знаний.

Осмотревшись по сторонам, я убедился, что за мной никто не идёт. Распахнув одну из белоснежных дверей, которая вела на побочную небольшую лестничную площадку, я выставил впереди себя автомат.

Никого.

Мозг работал на пределе. Я практически чувствовал двигающиеся извилины под черепной коробкой. Молниеносно состроив в голове схему направления тех или иных путей и коридоров, сообразил, в какую именно часть здания могли увести Грейс.

Беззвучно поднявшись на один этаж, я, не опуская ни на минуту огнестрел, на миг задумался о судьбе всех остальных – Уиллсона, Криса и двух заточенных друзей. Смогли ли они освободиться?.. Но это был лишь порыв, вспышкой коснувшийся сознания. Отогнав возникший вопрос без ответа, я распахнул дверь с такой силы, что её край столкнулся с чьим-то лбом.

Хватило доли секунды, чтобы понять, что произошло – дверь удачно снесла одного их охранников, который… вёл Грейс. Слава Островам, снесла не её.

Раздался женский вскрик. Боец, которого ударила дверь, застонал, закрыв глаза, и рухнул. Пока его товарищ сообразил, что «периметр» нарушен незнакомцем, я вскинул автомат и пустил в него короткую очередь пуль. Разрывных пуль: распоров грудь, снаряды разлетелись на мелкие осколки уже внутри его тела, принося нечеловеческие муки перед смертью. Захрипев от боли, второй охранник попытался прикрыть торс ладонями. Те тут же окрасились тёмной кровью, и после он безмолвно упал на пол.

Грейс же прикрыла голову руками, инстинктивно отпрянув к противоположной стене. Сползая по ней на пол. Очевидно, не успев рассмотреть меня, нападающего на конвой. Я мазнул по фигуре быстрым взглядом, но выдыхать и расслабляться было рано – первый боец уже поднимался с колен, держась за окровавленный, разбитый нос и чертыхаясь.

Хм, неплохой вышел удар. Прежде чем охранник успел достать из кобуры пистолет, в его горле оказались два моих метательных ножа. Предсмертный крик вышел громче и омерзительнее, чем у его напарника.

Я стоял, тяжело дыша, наблюдая, как грузно осело ещё одно тело, захлебываясь багряными потоками. Всё произошло за считанные секунды. В который раз я был благодарен и генам, и тренировкам в «Тиррарии» за ту реакцию, которой обладал, – она сейчас чертовски пригодилась.

В коридоре с множеством кабинетов – больше никого. Пусто и тихо. Я захлопнул злополучную дверь на лестничную площадку за собой и в два шага сократил расстояние до сидевшей у стены Грейс.

Она дёрнулась, когда я коснулся её сжатых рук. Попытался отнять их от её головы и лица, чтобы заставить посмотреть на меня.

– Пожалуйста, не надо… – тихим, скулящим голосом попросила она, всё ещё оглушенная произошедшим.

– Грейс… – сипло позвал я, встав на колени и придвигаясь к ней ближе.

Она вжалась в стену, всхлипнув, и я ощутил под пальцами, как напряглись её запястья, предплечья. Всё тело…

– Нет… Нет… Нет! – восклицала она в ладони, всё ещё боясь убрать их: – Я схожу с ума?!

Вот же, блять…

– Милая, посмотри на меня.

Совладав с собой, я добавил властных интонаций в голос. Немного встряхнул её плечи:

– Грейс, это я! – пробравшись под её холодные руки, я, забыв о ранах, впился пальцами в её щеки, принуждая поднять на меня взгляд. – Блять… Это я. Посмотри на меня…

И если Грейс и так тряслась, будто от озноба, слушая меня, то теперь настала моя очередь. Я ощутил дрожь по позвоночнику – неоново-голубые глаза встретили меня безумием, неверием и страхом.

– Ты ведь мёртв… – исказившееся гримасой боли лицо оросилось слезами, и я поспешил смягчить свои касания по её скулам. – Ты ведь…

– Дыши, Грейс, – было крайне трудно сдерживать себя и не раздавить её тело в объятиях. Всё-таки, истерики и шока не избежать. Так и знал, – Это я. Я жив. Я здесь. Я пришёл за тобой.

Ей слёзы перешли в открытые рыдания, которые заставили наплевать на ускользающее время и… Наброситься на неё. Я пытался быть ласковее, но никак не мог – мои ладони сжали Грейс в удушающих объятиях. Губы сами бесконтрольно принялись покрывать родное влажное лицо поцелуями. Я старательно избегал разбитого, но такого же манящего, как и раньше, рта, понимая, что вызову очередное кровотечение из ранок.