Все совпаденья не случайны

– Так не знаешь наверняка или все же – исчезла?

– Сегодня утром я получил записку. Странную. С указанием адреса, где можно Эльзу найти, если очень поторопиться. Обстоятельства сложились так, что я немного задержался. По адресу Эльзу не застал, дома она больше не появлялась.

– Что было в записке, кроме адреса? – спросила Ольга строгим учительским тоном.

Никита почувствовал себя двоечником, не выучившим урок. Повисла пауза. Хотелось соврать, но еще больше хотелось узнать правду.

– Там было написано, что она мне изменяет, – тихо произнес Лавров.

– Так, так, так… – забарабанила Ольга пальцами по столу, ничуть не удивившись. – Что ж, это многое объясняет.

– Значит, правда, – желчно процедил Никита. – Ты даже не дала себе труда прикинуться удивленной.

– Да. То есть – нет. То есть… – Ольга запуталась и замолчала, потом медленно начала снова. – Я не знала наверняка, но, учитывая характер ваших взаимоотношений в последнее время, не исключала такой возможности.

– Какой характер? – взорвался Никита. – У нас были прекрасные отношения!

– Это ты так думаешь. А вот ответь-ка мне тогда, что волновало твою жену последние три месяца и кто новый появился в ее окружении?

– А тебе откуда знать, что я отвечу правду, если ты и сама не виделась с нею целых три месяца?! – возмутился Никита.

– Ты не кричи, – миролюбиво прервала его Ольга. – Да, мы не виделись, но предположить я могу, потому что в курсе событий ее недавней жизни.

– Например? – ощетинился Никита.

– Например, когда она была у меня последний раз, то сказала, что с ней происходит нечто странное. Я спросила, что думает по этому поводу Никита, то есть ты, и она ответила, что Кит занят своими проблемами, то есть тебе сейчас не до нее. А спустя полчаса после ее ухода пришел какой-то тип и поинтересовался, была ли у меня Эльза.

– Какой тип? Как его зовут? Гриша? – насторожился Никита.

– Как зовут, понятия не имею, но что мужик красавец, заявляю со всей ответственностью. Импозантный, обаятельный, с хорошими манерами. – Ольга закатила глаза и причмокнула губами.

Никита побагровел.

– Можешь его описать?

– А ты в картинах Эльзы поищи, она не могла пройти мимо такого характерного типажа, – подмигнула Ольга. – Жена ведь у тебя художница, или как?

– Не ерничай, – окрысился Никита, – опиши лучше, как он выглядел.

– Высокий, коротко стриженная седина, одет со вкусом. Глаза светло-серые, усы.

– Усы? – удивился Никита.

– Да, усы. А тебя удивляет, когда мужчина носит усы?

– Эльзе не нравятся мужчины с усами.

– Много ты знаешь! – фыркнула Ольга. – Так тебе Эльза и будет рассказывать, какие мужчины ей нравятся, а какие нет.

– Ладно, хорошо. Но почему ты в начале сказала про него – «тип»? Если он такой душка и обаяшка, откуда взялось столь уничижительное слово?

– У меня? – изумилась Ольга.

– У тебя, у тебя. И не отпирайся, у меня с памятью все нормально.

– А со слухом?

Никита побагровел и наклонился вперед, как будто готов был ударить собеседницу.

– Все-все, вспомнила, – выставила вперед ладонь она. – Я так сказала, да, но это мое субъективное ощущение. Одинокая женщина имеет право на сексуальные фантазии.

– О себе фантазируй, сказочница.

– Ну, хорошо, – сдалась Ольга, – о себе так о себе. Сегодня ночью предамся безудержным фантазиям. Можно, я представлю себе групповуху с твоим участием?

– В твоем возрасте о групповухе пора уже вспоминать как о детских шалостях, – огрызнулся Никита. – Рассказывай скорей про типа с усами, у меня времени мало.

– Ну, ладно, нельзя, так нельзя, – притворно вздохнула Ольга, ничуть не смутившись. – Значит, так: взгляд у мужика странный – немигающий и пристальный, как у удава. И глаза такие… очень светлые глаза. Сильно-сильно светлые, даже водянистые, я бы сказала, но ободок у радужки темный, почти черный.

– И при этом красив, как Аполлон, – желчно заметил Никита. – Интересно, как только ему удается быть одновременно обаятельным и иметь взгляд удава?

– Ладно, не напрягайся, красавчик, поддразнила я тебя. Он брутальный и даже харизматичный, но мне не понравился. Неприятный. Роста высокого, глубоко посаженные глаза, выступающие надбровные дуги, одет элегантно, даже, можно сказать, щегольски, но без куража. Скучно.

– И еще у него усы.

– Нет, не было усов.

– А раньше сказала, что были.

– Не припоминаю. Но, кажется, все-таки их не было.

– Стерва.

– Да? – удивилась Ольга. – А мне говорили, что я богемна.

– Богемная стерва, – согласился Никита.

Ольга картинно затянулась сигаретой, выпустила дым в потолок и хриплым контральто лениво произнесла:

– А еще я помню, как Эльза на тебя жаловалась. «Никитка, – говорила, – совсем перестал меня замечать, все в работе да в работе. Даже заведи я сейчас себе любовника, не почувствует».

Никита дернулся, и Ольга захохотала.

– Не нравится? А ты про жену не забывай! Не перестал бы ее замечать, может быть, и не бегал бы сейчас по городу, разыскивая…

Последние слова ее потонули в грохоте двери, которую Никита с силой захлопнул за собой.

Таня Силкина стояла на деревянной табуретке и, напевая, красила оконную раму в ядовито-фиолетовый цвет.