Тигр всегда нападает сзади

– Толя, найди ее. Я тебя очень прошу. Может, она еще жива?! Она же должна быть жива, да?

Анатолий Петрович испуганно посмотрел на нее, и она сразу поняла его взгляд.

– Думаешь, я схожу с ума? Не переживай, у меня психика крепкая. Просто не могу думать о ней как о покойнице. Живая она для меня. Толя, накажи его, я тебя очень прошу. Пусть сгниет в тюрьме, никогда оттуда не выйдет.

Анатолий Петрович молча разлил оставшийся коньяк и, залпом выпив, посмотрел пристально в глаза Нине Михайловне.

– Нина, я сделаю все, что от меня зависит. И даже больше.

– Да, я знаю, Толя. Ну вот как мне после этого жить? Кирочка никогда сама не вышла бы в море: она с детства боялась воды. А тут вдруг на яхте, в океане, одна. Я не поверю этому ни на секунду! О, боже мой, – заскулила она, – он ее убил! Он! Будь они прокляты, эти деньги, ради которых он это сделал. Лучше бы она никогда не получала наследства.

– Ниночка, успокойся. Если он виновен, ответит по всей строгости закона.

Прокурор скрипнул зубами и придвинул к себе телефон.

* * *

У какого бы транспортера вы ни стояли, ваш багаж обязательно появится на другом – эту истину Алексей успел проверить на себе неоднократно.

Почему в этот раз, в порядке исключения, провидению не отменить бы этот закон?

Он со вздохом перешел к другой ленте, потянув за собой Анфису. Она после исчезновения матери до сих пор пребывала в шоке. Хотя она уже не плакала, но была заторможена и не отходила от Алексея ни на шаг. Лицо ее при том ничего не выражало, будто у пластмассовой куклы. Она двигалась механически, как автомат, и Лесу все время приходилось следить за Анфисой, чтобы не потерялась.

На втором транспортере сумка Леса приехала первой. Он поставил ее рядом с собой и, сжав узкую ладонь Анфисы, сказал:

– Смотри внимательно, сейчас должен и твой багаж появиться. Не пропустишь?

– Ты куда?

– Воды куплю попить.

– Не уходи!

Анфиса вцепилась в него мертвой хваткой, и он остался.

Когда обе сумки, и его и Анфисы, оказались у него в руках и все формальности были соблюдены, они направились к выходу.

– Ты хотел воды купить, – вяло напомнила Анфиса.

– Обойдусь. Куда тебя отвезти?

– А ты куда поедешь?

– К себе. В свою старую квартиру.

– А я тогда к бабушке. Не могу сейчас оставаться одна.

* * *

Такси остановилось у его подъезда, он расплатился с шофером и поднялся на свой этаж. Квартира, в которой он давно не был, встретила его затхлым воздухом и тишиной. Алексей намеренно приехал сюда, чувствуя, что не в силах видеть вещи Киры – ее чашку, оставленную на столе, платья, которые она собиралась взять, но в последний момент передумала, ее любимое кресло, ее плед, ее…

Он был к этому не готов и потому предпочел вернуться в свою старую квартиру. Почему-то ему казалось, что в ней будет легче. Но он ошибался. Все и здесь было пропитано памятью о Кире. Вот тут она сидела, листая журнал, в первый раз, когда пришла к нему. Тут они целовались, а там занимались любовью.

Лес застонал и, отшвырнув сумку, бросился вон. В тот вечер он впервые напился до потери контроля над собой. Как добирался домой из бара, Алексей позже так и не смог вспомнить.

* * *

Утром десятого июня желтая пресса запестрела заголовками: «Миллионер из трущоб заказал свою жену», «Исчезновение известной писательницы и миллионерши: кто виноват?», «Миллионное наследство не принесло счастья: Кира Карелина мертва», «Много шума – и… ничего. Кто убийца?»

Алексей как раз спустился в магазин, чтобы купить минералки. После выпитого вчера ему было плохо, но опохмеляться Лес принципиально не хотел. Взял бутылку и только, откупорив, поднес ее к губам, как взгляд его наткнулся на фотографию. На первой полосе газеты улыбающиеся и счастливые – он и Кира. По инерции отхлебнув, поперхнулся и вытер рот рукой.

Алексей скупил все, что смог найти. Старушка продавщица оказалась не слишком любопытна и не узнала его. Или же зрение ее было не той остроты, чтобы признать по фото человека. Она равнодушно протянула ему сдачу и стопку купленных им газет.

Но проходящие мимо девчонки вдруг остановились и начали шушукаться, показывая на Алексея. Испарина выступила у него на лбу. Может, причина такого интереса к нему была в чем-то ином, но он чувствовал себя как голый на балу. Быстро влетев в свою квартиру, Лес закрылся и сел за стол. Разложил перед собой прессу и методично, по порядку, прочел все, что принес.

Как и ожидалось, правдивая информация была искусно перемешана с полуправдой и откровенной ложью. Он, разумеется, выглядел сущим злодеем, а Кира – невинно убиенной страдалицей. И никого не интересовало, что еще не доказан ни факт ее смерти, ни его причастность к ней. Журналистские домыслы часто кажутся правдой, когда это касается других. Но чем ближе нам описываемые события или люди, тем очевиднее извращение фактов в подаче материала.

Ясно одно: имя его до такой степени смешано с грязью, что лучше ему нигде не появляться. Внешность у Алексея запоминающаяся, так что идентификация фотографии с оригиналом не составит труда. Да и шепот за спиной он долго еще будет слышать, чем бы ни закончилась эта печальная история. Люди всегда гораздо охотнее верят дурному, чем хорошему.

В среду, надев темные очки и надвинув бейсболку на лоб, он отправился на тренировку.

– Шифруешься? – спросил Васильич, мельком бросив на него взгляд.

– А что мне остается? – вопросом на вопрос ответил Лес.

– И правильно. Ни к чему сейчас лишний раз к себе внимание привлекать. Иди переодевайся.

После тренировки они сели в кабинете, и Василий Васильевич, пристально глядя Лесу в глаза, спросил:

– И что из всего, просочившегося в прессу, правда?

– Просочившегося в прессу?! Да это не просачивание, это слив! Причем грязный и лживый.

Алексей долго и подробно, останавливаясь только для того, чтобы перевести дух и справиться с эмоциями, рассказывал Васильичу все, что с ним произошло. Тот слушал внимательно, не перебивая, кивая в такт словам. Когда Лес выговорился и замолчал, Василий стал задумчиво мерить кабинет шагами.

– То, что ты рассказываешь, – наконец сказал он, – очень серьезно. Мне кажется, тебе нужно, не откладывая в долгий ящик, обратиться к адвокату.

Алексей выпрямился и с тревогой всмотрелся в лицо друга:

– Думаешь, это только начало?

– Уверен, порочащую тебя информацию распространили не только для того, чтобы насолить. Боюсь, скоро последует предъявление обвинения в убийстве.

– Но как?! – вскричал Лес. – Я же не убивал, я даже не знаю, что на самом деле с Кирой произошло!

Василий Васильевич горько усмехнулся.

– Скажи-ка мне, кого и когда останавливала невиновность жертвы? Если кто-то задался целью тебя уничтожить, он добьется своего. А улики найдутся, не сомневайся. Кстати, ты вполне уверен, что Кира пропала сама, не без помощи извне?