Айна

Айна
Диана Геннадьевна Мун

Рассказ «Айна» – это мистическая драма о любви. Действие происходит в наши дни, но описываемые события дают читателю возможность погрузиться в совершенно иное понимание времени, пространства и жизненных ценностей.

***

В доме было по-осеннему прохладно, почти зябко. Лишь бронзовые лучи, пробивающиеся сквозь выгоревшие шторы, освещали кухню.

Унар задумчиво высыпал остатки молотого кофе в турку, бросил сверху чёрного перца и соли – на кончике ножа – поставил на огонь и, дождавшись когда кофе начнёт дымиться, добавил родниковую воду. Он делал так всегда с тех пор, как подсмотрел этот рецепт у бедуинов ещё в те времена, когда служил по контракту. Ни соль ни перец в конечном вкусе напитка не играли значительной роли, но благодаря им кофе раскрывался во всём великолепии насыщенного аромата, пожалуй, одного из лучших в этом нестабильном и враждебно настроенном мире. Однако и здесь бывают моменты, и эмоции придающие жизни вкус. И сейчас это был вкус свежесваренного кофе, на несколько минут превращающий обычный сентябрьский день в палитру красок, на которой есть смысл поискать новый глубокий и богатый оттенок. И Унар даже уловил его: табачный с небольшим полушагом в охру… Как её глаза… Глаза, так контрастно оттеняющиеся светлой бледной кожей, всегда подведённые в тон тёмно-каштановым волосам…

«Айна…» – произнёс он мысленно, и её образ явственно встал перед внутренним взором: высокая стройная фигура, сохранившая следы увлечения в прошлом ушу и каратэ, волосы до плеч, уверенная походка, в которой читается неимоверная уверенность в себе… Её лицо нельзя было назвать образцовым: она не была обладательницей длинных женственных ресниц, а скулы и подбородок выдавали немецкие корни. Но было в ней какое-то особенное очарование: в живой мимике, быстрых, но изящных движениях. И особенно – в пронзительном взгляде.

Пытаясь отбросить воспоминания, Унар детально и придирчиво стал рассматривать свою сегодняшнюю работу: нож с рукояткой из рога лося. Попробовал на остроту. Боль осой обожгла руку, и лезвие окрасилось алым. «Чтоб тебя», – ругнулся Унар, мазнул кровью по рукояти и вдруг увидел будущий рисунок… На кости рукояти явно проступал символ богини Марены. «Не мне ли знак?» – подумал он и усмехнулся. «Да нет, рановато…»

Телефонный звонок так резко взорвал умиротворённую тишину этого вечера, что Унар невольно вздрогнул. Сердце провалилось в клокочущую бездну, когда он прочёл её имя на экране дисплея.

– Да?

– Ты дома? – сразу же спросила она, не тратя время даже на приветствие. И от этого стало ещё тревожнее. Она никогда прежде так не делала.

– Да, дома, что-то случилось?

– Пока нет. Но мне нужно к тебе приехать.

– Приезжай… конечно…

– Через час.

– Угу, – едва успел пробурчать Унар в трубку, в которой уже раздавались короткие гудки.

Сонмы колючих предположений набросились на Унара со всей необузданной мощью, он был абсолютно обескуражен и растерян. Айна никогда не приезжала вот так, сразу, всегда предупреждала о своём визите заранее. И тут вдруг «мне нужно к тебе приехать». Нужно… Значит случилось нечто и правда из ряда вон выходящее…

Этот час, казалось, длился целую вечность. Всё валилось из рук, за что бы Унар не пытался взяться. Когда он услышал едва уловимый шорох её шагов за воротами, он постарался спокойно подойти, чтобы впустить её, но ноги не слушались, и он практически подбежал к калитке.

Он сразу всё понял по её взгляду. С таким взглядом приходят прощаться. Навсегда. Айна опустила глаза, и Унар не раздумывая обнял её. Так они простояли прямо на пороге почти минуту, не говоря ни слова.

– Впустишь? – тихо спросила она.

– Да, да, – растерянно произнёс Унар, – проходи… проходи, ты голодна?

– Нет, благодарю, не беспокойся…

Айна неуверенно вошла в дом, словно она здесь впервые, хотя бывала тут не раз.

– Может хотя бы чаю с вереском и ромашкой? – заботливо спросил Унар.

– Да, можно, – ответила девушка и села на своё любимое место на кухне: старенький плетёный стул с висящей на спинке волчьей шкурой.

Унар, делая чай, решил не набрасываться на Айну с расспросами. Он ждал, пока она сама будет готова рассказать ему, что стряслось. Она молчала и внимательно следила за его незамысловатыми действиями: как он своими натруженными мозолистыми руками насыпает в заварник чай, ставит на плиту почерневший от копоти чайник, как за этими делами пытается спрятать раздирающее его любопытство и волнение… Есть люди, которых время делает ещё красивее, и Унар относился к таким. В свои неполные сорок девять, он выглядел лет на десять моложе, и с каждым годом его природная мужская красота становилась, как настоящая мадера, только насыщеннее. Крепкая, словно выточенная из мощного дуба, фигура; сетка неглубоких морщин у темно-карих, заглядывающих прямо в душу глаз; борода, окаймлённая благородной сединой, густой бархатный голос – всё это делало его тем, кого однажды увидев, никогда не сможешь стереть из памяти.

Когда ароматный травяной напиток был разлит по чашкам, Айна решилась начать разговор.

– Ты меня, наверно, сразу станешь отговаривать… И я всё понимаю, это очень непросто. Но иначе никак. Это будет лучшим выходом. Я понимаю, это эгоистично с моей стороны, пожалуй…

Мысли Унара судорожно носились в голове, он никак не мог уловить, о чём идёт речь, отчего становилось всё больше не по себе.

– Унар, я скоро умру.

Эти слова прозвучали так неимоверно страшно, так внезапно, словно мощный неотвратимый удар в челюсть.

– Что за ерунда? С чего ты взяла? – произнёс Унар осипшим от волнения голосом.

– Ты должен мне верить. На мне Печать смерти. Я не могу раскрыть тебе ситуации, в которой я это узнала. Но это так, без сомнений. И я не знаю, когда точно придёт моя смерть и в каком обличье. Я пришла к тебе с просьбой… Убей меня.

– Что? Что ты несёшь? – Унар вскочил из-за стола, – что за несусветная чушь? Кто тебе такое сказал, и как ты можешь просить меня об этом? Ты же знаешь… – он осёкся и замолчал. Всё тело пульсировало от нахлынувших эмоций, ему хотелось крепко выругаться, сказать ей, что она дура, что не имеет права говорить такие вещи.

– Я знала, что ты так отреагируешь, но… послушай…

– Я ничего не хочу даже слушать. Это действительно бред, какой-то идиот запудрил тебе голову, а ты набралась ума мне это озвучить… Ты совсем?.. – он покрутил у виска.

Айна опустила голову и глубоко вздохнула.

– Я знаю, – почти прошептала она, – тебе нужно время, чтобы смириться с этим, чтобы принять. Я и не рассчитывала, что ты отреагируешь иначе. Но всё же, выслушай меня. У меня есть неделя, максимум две. Я не боюсь умирать, я принимаю это. Но… я бы хотела доверить это тебе, умереть от твоих рук. Это эгоистично, понимаю. Но ты бы оказал мне большую услугу, забрав мою жизнь. Мы сделаем всё правильно, тебе за это ничего не будет, никто не будет знать, кроме нас. Да, да, я боюсь, боюсь умереть в муках, боюсь, что меня будут в последние моменты окружать не те люди, а может даже и очень плохие люди… А ты, ты убивал не раз…

– Это было на войне! Это были враги, а ты, ты… как я могу тебя убить? Это невозможно. Я просто не смогу.

– Ты сможешь. Я знаю тебя. Ты смо-жешь, – произнесла она почти по слогам. – Сделай это для меня. Я хочу тебе кое-что предложить взамен.

– Мне ничего не нужно! – отрезал Унар.

– Выслушай, – тут же перебила она, – ты получишь взамен последние дни моей жизни. Мы проведём их так, как тебе захочется. Только ты и я…

– Ты понимаешь, что говоришь? Ты понимаешь? Понимаешь? – Унар закипал, – Ты хочешь купить смерть за… телесные утехи? Ты в своём уме?

– Как грубо… Но если уж так, то да, но с одной поправкой. «Телесные утехи» и «купить» слова из истории, когда нет чувств. Но это не такая история. Я тебя люблю.

У Унара подкосились ноги, он перестал чувствовать пол под ногами, его словно облили ведром кипятка на морозе.

– Это не может быть правдой… – неуверенно промолвил он. – Если бы ты любила меня, ты не заставила бы меня лишать тебя жизни. Да и… почему ты прежде не давала знать, что я тебе интересен?

– Я боялась к тебе подступиться… куда тебе двадцатилетняя девчонка… Я чувствовала, что я мила тебе, но боялась осуждения.

– Дурёха ты… – Унар с ухмылкой покачал головой, – а я полагал, тебе такой великовозрастный кавалер ни к чему…

Айна промолчала несколько секунд.

– Да, моя просьба жестока. Но… я в любом случае умру, понимаешь. Я бы хотела провести отмеренное мне время с тобой… Я бы хотела умереть в твоих объятиях, глядя в твои глаза.

Унар ничего не ответил. Он не знал, что ответить. Всё происходящее было настолько дико, что не подбиралось подходящих слов. Но через несколько минут он смог собраться и поставил условие: