Путь игрушки

Мишель уставилась на него во все глаза. А что еще?

Инкуб шагнул к ней почти вплотную. Она кожей чувствовала жар, исходящий от него. И при этом не в силах была отвести взгляд.

– Видишь ли, малыш, – промурлыкал демон. – Благодарность предполагает что-то более… существенное.

И посмотрел при этом так, что у Мишель колени подкосились.

– Как тебя зовут, малыш? – спросил демон и Мишель, не задумываясь, ответила.

– Мишель. Для своих Миша…

Демон хмыкнул.

– Какая ты Миша, детка? Ты – Мими, настоящая мимимиша. Так что насчет благодарности? Ты мне должна, лакомая.

При этом опустил взгляд, мазнул им по впадинке между ключицами, по пышной, дерзко торчащей вперед груди, на которой задержался, пока соски под тонким бельем не сжались так туго, словно вознамерились порвать алый атлас… Взгляд демона скользнул ниже, по тонкой талии, а на интимном месте застыл так надолго, что Мишель ощутила, как внизу живота собрался тугой комок, словно живущий своей жизнью, пульсирующий.

Демон отшагнул, рассматривая теперь ее ноги…

А потом что-то изменилось.

До Мишель с запозданием дошло, о какой благодарности говорит демон, на что намекает – бархатным, вкрадчивым голосом, бесстыдным изучающим взглядом… И внутри что-то оборвалось.

Она почувствовала себя обманутой. Получается, она угодила из огня да в полымя… И хоть инкуб в безупречном костюме, в галстуке-бабочке и отдаленно не был похож на отвратительного смуглого джинна с черными блудливыми глазами и запахом перегара, а наоборот, поднимал с самого дна души Мишель тайные, постыдные желания… все равно. Он оказался таким же. Он и подошел якобы помочь только для этого… У Мишель защипало в глазах, пальцы заколотила крупная дрожь.

Демон тотчас изменился в лице. Словно чувствовал, что с ней происходит. При этом продолжал смотреть. Пристально. Выжидающе. Казалось, он пытался что-то понять.

– Боюсь, вы не за ту меня приняли, – сказала Мишель, изо всех сил пытаясь сдержать рвущиеся наружу слезы. Из-за этого получилось как-то надменно, что ли. Высокомерно.

Демон тут же нахмурился. Взгляд его стал жестче. Пристальнее. Под ним хотелось съежиться, стать меньше ростом. Хотя Мишель рядом с демоном итак чувствовала себя крохой…

Вид у инкуба был такой, словно Мишель что-то отобрала у него. Что-то, что принадлежало ему. Только ему. И… Мишель честно хотела испугаться, но кажется, она израсходовала свой ресурс на страх на сегодня. Страшно просто не было.

– Извините, – сказала она более твердо. – Мы обе, с подругой, очень вам благодарны за помощь, – она покосилась на русалку, которая изучала их, сидя у барной стойки и посасывая через соломинку. Мишель скривилась. – И за выпивку. Спасибо большое. Мне, пожалуй, пора.

Вот теперь вид у демона был откровенно опешившим. Как будто жареная курица в его тарелке сначала заговорила, а потом и вовсе попрощалась, поблагодарив за внимание.

– Малыш, – демон нахмурился и ощутимо напрягся. – Ты не поняла.

– Чего я не поняла?

– От таких приглашений не отказываются, – хрипло проговорил демон и шагнул ближе.

Мишель сглотнула и попятилась.

– Вы… вы изнасилуете меня? Как хотели эти… джинны?

Она невольно покосилась на наблюдающую за ними компанию.

Демон поперхнулся. Потом из груди его поднялся короткий рык. Демоническая сущность чуть не вышла из-под контроля. Изнасилует?! Инкуб? Человечку?!!

– Детка, – в голосе инкуба засквозили стальные нотки. – Инкуб никогда не берет женщину силой.

Мишель сглотнула и захлопала ресницами.

– Я уже поняла, что вы можете… э… привлечь внимание любой девушки.

Она часто заморгала, потому что ее слова, кажется, привели высшего демона в бешенство.

– Привлечь внимание?! Детка, я не клоун, – заявил демон, беря себя в руки. – А вот влюбить в себя я действительно могу любую.

– Так чего же вы хотите от меня? – Мишель чуть не плакала.

Проклятый демон путал ее. Волновал. Завораживал. Притягивал, как клещами. И путал…

– Чего хочу? – в интонациях демона снова зазвучали бархатные нотки. От них по коже Мишель побежали сладкие мурашки, а внизу живота заныло.

– Я хочу оттрахать тебя, детка. Так, как тебя еще не трахали, – демон ухмыльнулся. – Хочу, чтобы ты сидела на вибраторе и сосала у меня. Долго-долго. Хочу вылизать твою текущую розовую щелку, хочу играть языком с самой твоей сутью, крошка. Хочу смотреть, как ты скачешь на мне, бесстыдно расставив ноги…

Пальцы демона обожгли обнаженную кожу, скользнули к верху платья. Что-то скользнуло внутрь, прямо в вырез лифа. Прохладное. Плоское.

«Визитка», – поняла Мишель.

Она сама не поняла, что произошло в следующий момент.

Словно со стороны раздался звук пощечины. Демон отшатнулся от нее, больше с недоуменным, чем с гневным видом.

Мишель оторопело смотрела на свою ладонь. Мамочки! Она… и в самом деле… дала пощечину инкубу?! Ударила высшего демона?!!

За спиной послышалось сдавленное хихиканье.

Бросив гневный взгляд ей за плечо, инкуб приблизил свое лицо к ее и прошипел:

– Детка, ты пожалеешь.

– Уже жалею, – прошипела, в свою очередь, Мишель.

Ведь был только что… защитником! Героем! Тем самым, за которым хоть на край света… И так быстро стал настоящим демоном! Похотливой бесчувственной сволочью. Да, она жалела о пощечине… Но не сильно.

Инкуб развернулся и направился к выходу из зала. Вслед ему оборачивались. Потом переводили взгляд на Мишель, неопределенно хмыкали.

Кажется, она только что стала знаменитостью. Показалось даже, что рядом щелкнул зумом инферн. Нет, слава Богине, показалось. В новом мире журналисты тоже были. От слова «информация» – инферны. И пусть вместо камер у них были зумы и портативные панели, менее наглой и беспринципной их инфернальная братия не стала. А может, и более. Что ж. Зато теперь все внимание зала принадлежит Мишель, и Дэнис с дружками не сунется.

А джинн и не думал соваться. У него созрел другой план.

– О, она его отшила, Дэн.

– Твой выход, – джинна хлопнули по плечу.