Виндера. Однажды будет ветер

Беднягу Клима снова отправили по поручению – на этот раз в огород. Он вернулся оттуда с корзинами, полными тыквы, картошки и зелени. Под звуки готовки, шкворчание и шипение Рина совсем расслабилась и почти задремала. Но тут бабушка громыхнула заслонкой рядом с ней и сунула в печь котелок.

Потом с Рины сдернули шаль, и табурет вытолкнули из-под ее ног. Она в ужасе застыла, и вдруг мелкие змейки заскользили по ее телу. Рина сначала не поняла, что происходит, а потом увидела, что это шерстяные нити из клубка. Одна обхватила за бедра. Вторая за талию. Третья сомкнулась прямо на горле, как удавка, и Рина бы завизжала, продлись это чуть дольше. Но нити обвивали ее и тут же отпускали, а портняжные ножницы делили их на отрезки. Только когда дело дошло до запястий, Рина поняла, что, кажется, бабушка снимает с нее мерки.

– Ай! – вскрикнула она: шерстяная нить задела ободранную коленку.

Бабушка на минуту оставила Рину в покое. Что-то загромыхало на полках в дальнем углу, потом оттуда прилетела большая бутыль темного стекла и встала у печи. Слетевшая с горлышка пробка покатилась по полу, запахло спиртом. Бабушка открыла сундук у стола, порылась в нем и шлепнула на ладонь Рины лоскут чистой ткани.

– Это чтобы я промыла рану?

«Дзинь», – подтвердил Клим.

– Спасибо!

Рина присела возле бутыли, наклонила ее и смочила ткань. Потом аккуратно, морщась и шипя, промокнула ранку. Ее сильно щипало. Даже глаза заслезились, хотя, скорее, не от боли, а от спиртовых паров.

Бабушка понаблюдала за картиной «Рина себя жалеет» минуты две, а потом отобрала у нее тряпку и без всяких церемоний прижала к ушибу.

– А-ай! – взвыла Рина, прыгая на одной ноге. – Больно же! Больно!

Но бабушка в жалельщицы не записывалась. Она хорошенько обеззаразила рану и туго ее забинтовала. Под конец Рина почти молилась о том, чтобы ее оставили в покое, но бабушка сняла с нее все мерки до последней.

Потом под Рину снова пихнули табурет, на колени ей упала шаль, а из комода поднялась коробка с вязальной машиной и целый мешок мотков с пряжей. Видимо, бабушка напряла их из козьей шерсти. Вязальная машина работала так быстро, что от нее рябило в глазах. Рычажки и кнопки постоянно перещелкивались, и какая-то деталь сверху металась вправо-влево с такой скоростью, что невозможно было разглядеть ее форму. А потом р-раз! и готов целый кусок ткани, а за ним и отличнейшая кашемировая кофта – очень тонкая и мягкая на ощупь. Она плюхнулась Рине на колени, и тут же заслонка печи отъехала в сторону. Головокружительно запахло тыквенной кашей на молоке и печеным бататом.

Бабушка мигом собрала на стол, и Рина не стала дожидаться, когда табурет под ней опять запляшет.

Она так хотела есть, что сама похромала к столу, удивляясь собственной наглости. Каша обжигала губы и долго не стыла, но была невероятно вкусной, как и сладкая картошка.

«Сюда бы еще риса добавить, – мечтательно подумала Рина. – Но и так пальчики оближешь».

Она опять забыла про кольцо и запоздало ткнула его в тарелку, стараясь сделать это незаметно для бабушки. После ужина был чай с вишневым вареньем и приторным виноградом, а потом Рину уложили спать – в комнате Клима, судя по обстановке. Тут все было какое-то мальчишеское: стены без узоров и ни одной симпатичной вещицы, а из мебели только стол, сундук да кровать у стены, застеленная сразу тремя покрывалами – одно невзрачней другого. Голое окно без занавесок выходило в темный сад.

Свеча в фонаре погасла, как только Рина забралась под одеяло, и она дала себе слово не смыкать глаз всю ночь, но в тепле и уюте после целого дня волнений и сытного ужина сдержать это обещание было выше ее сил.

Глава 3

Занавесочные сплетни

Наутро оказалось, что бабушка вязала всю ночь. Плоды ее трудов мягкой башенкой высились на сундуке, и было видно, как в лучах солнца на них оседают пылинки. На кухне что-то уютно шумело, совсем как у папиных родителей на даче. С тех пор как дедушка умер три года назад, бабушка Ната больше не возвращалась в их сельский дом. Ей невыносимо было жить там одной, и она занялась бесконечными визитами к подругам – ездила то к одной, то к другой или снимала комнаты в отелях. Последнее письмо от нее пришло из приморского городка на севере Хайзе, который славился своими курортами. Бабушка Ната отлично проводила там время на пару с кузиной. Она еще не придумала, куда поедет после отдыха, и написала: «Живу одним днем!

Ничего не загадываю на завтра». Поэтому Рина даже не знала, где бабушка Ната сейчас, и оттого скучала по ней вдвойне. Особенно по той, прежней бабушке, какой она была при живом муже. Тогда Рину будили такие же звуки готовки по утрам. И как здорово было просыпаться от запаха оладий!

– Доброе утро! – шепнула Рина часам.

Папа с мамой станцевали синхронную улыбку.

«Засоня!» – покрутился влево сердитый Альберт.

Новые вещи решено было надеть прямо на пижаму. Так и теплее, и не сильно колется. Кроме кашемировой кофты, Рину ждали плотные штаны, длинные гольфы, перчатки, шарф и куртка из толстой шерсти с капюшоном и кучей карманов. Для всего этого было еще слишком жарко, но бабушки есть бабушки – они всегда готовятся к зиме заранее. Рина пока надела только кофту и штаны, но подвернула их до колен, чтобы не вспотеть. Ткань была приятного коричневого оттенка, близкого к цвету кофе с молоком.

«Но у бабушки все козы белые… Чем она красит пряжу, если красильни давно не работают? В луковой шелухе варит, что ли?»

Луком от шерсти не пахло. От нее исходил тонкий аромат мыла и розового клевера. Рина оставила часть вещей на сундуке, заправила постель и вышла в комнату с печкой.

– Доброе утро! Большое спасибо вам за одежду!

Теперь она совсем не боялась бабушку. Если бы та и решила что-то с ней сделать – уже давно бы сделала.

Клим у стола приветственно дзинькнул, и к Рине подлетела знакомая зеленая бутыль. Пришлось сесть на табурет и вытянуть перевязанную ногу, хотя от воспоминаний о вчерашнем лечении бросало в дрожь. Зато эффект от бабушкиного лекарства был что надо: опухоль почти спала за ночь, а ранка подсохла и затянулась корочкой.

«Может, мой талант в том, что я везучая? – подумала Рина. – Ведь умудрилась же я познакомиться с Климом, и так вышло, что именно его бабушка единственная из деревни не уснула и приютила меня».

Эта мысль ей понравилась и придала уверенности в себе. С тех пор как Натан сказал, что Странников выбирает сама судьба, Рина пыталась понять, за что именно выбрали ее. Наверняка в ней скрывался талант, о котором она еще не знала, но пока из подходящих вариантов было только везение и любовь к прогулкам.

Будильник на подоконнике показывал без четверти восемь, когда Рина села за стол. На завтрак бабушка испекла кукурузные оладьи, вскипятила молоко с корицей и медом и подогрела вчерашнюю кашу. Вкусно было до умопомрачения. Пока Рина ела, бабушка упаковывала ей в дорогу вареный батат, заворачивала в капустный лист морковь и сыр, насыпала в банку изюм, орехи и курагу.

– Ой, мне не надо так много, – попыталась остановить ее Рина. – Нести будет тяжело, да и в сумку столько не влезет…

Но в сумку нырнула только фляжка для воды, флакон с настойкой и чистая тряпица, а в боковом кармане уютно устроился искродел.

– Но разве он вам самой не нужен?..

Бабушка, наверное, обругала бы Рину, если бы могла. А так она просто громко хлопнула клапаном сумки и принялась загружать еду в плетеную корзину на багажнике Клима. Рина только сейчас заметила притороченный к его раме кошель, из которого выглядывала отвертка.

«Кажется, вчера этой штуки не было. И зачем Климу возить с собой инструменты? Он все равно сам себя не починит, он же не может вселиться в другую вещь».

И тут до Рины дошло, что бабушка собирает велосипед в дорогу. В дальнюю дорогу.

– Клим, ты собрался ехать со мной?

– «Да!» – весело звякнул тот.

– А как же козы? И что мы будем делать, если ты сломаешься? Я не умею велосипеды чинить!

Рина запоздало поняла, что сболтнула лишнего, и ей захотелось дать себе оплеуху. Она так боялась путешествовать по Хайзе одна, а тут Клим сам предложил ей помощь. Вдруг бабушка не отпустит его теперь? Но она продолжала деловито укладывать поверх еды теплые вещи, оставленные в комнате. Рина успокоилась и открыла книгу.

– Дедушка Натан, куда мне теперь идти? Как выбрать направление?

«Тебе нужен… Проводник, – ответил Натан. – Скорее всего… он уже нашел тебя сам… Обычно Проводники раньше всех узнают о появлении нового Странника и ждут его на перекрестках, возле дорог или возле мест, где тот остановился».

– А кто такой Проводник? – напряглась Рина. – Я еще не читала про них…

На это Натан выдал ей целый абзац:

«Проводник – это человек, рядом с которым не было ни одного подходящего предмета в тот момент, когда запустили Ветродуй. Скажем, он шел по голой степи или плавал в озере. Такие люди вселились в сам воздух и стали ветром. Первое время они бесцельно скитались по миру, а потом начали помогать Виндерам. Проводники тоже ищут кнопки или передают важные послания. Некоторые знают, в какой стороне находится подсказка, и направляют к ней… Но… надо соблюдать осторожность… Порой они опасны и заводят в ловушки. Хорошо, если это всего лишь дети, они, как правило, просто хотят поиграть. Но бывали случаи, когда ветер приводил Странника в гиблое место или к дому-убийце. Причины, полагаю, все те же. Проводники хотят снова стать людьми, освободить кого-то из близких или сделать Виндером человека, который, на их взгляд, подходит на эту роль лучше всего. Есть и просто злобные создания. Невозможно заблаговременно понять их цель».

Рина нервно сглотнула.

– Значит, нельзя заранее узнать, хороший это Проводник или плохой?