Женщина из прошлого

– А почему?! – лицо шефа побагровело.

– Аэропорт закрыт, – звериный рык на привычного Ларина впечатления не произвел, но на всякий случай он изобразил на лице отчаянье, – не принимают!

– Этих, – директор сделал в воздухе неопределенный жест, – принимают, а нас нет?!

– Так эти, – Ларин сразу понял, что речь о Дашиной авиакомпании, которая шефу спокойно жить не дает, – в дыре чертовой сели. Утапао называется. Там ни условий, ни стоек регистрации – военный аэропорт.

– Откуда ты знаешь?

– Ночами не сплю, авиационные новости изучаю, – как мог серьезно, пожаловался Максим на свою судьбу, – чтобы быть в курсе.

– А толку?! – зарычал шеф. – Сам ни до чего додуматься не мог? Раз был в курсе, почему никаких предложений?! Эти полетели, бригаду усиления с собой увезли, а мы все сидим!

Ларин, понимая, что для начала надо дать взбешенному шефу выговориться, молчал, опустив голову. Как же ему надоели спектакли, которые он разыгрывал в знак покаяния то перед Виталиком, то перед акционерами! И чего он завелся из-за такой ерунды? Демонстрации оппозиции – это чрезвычайное обстоятельство. Ни одна авиакомпания в мире, кроме Дашиной, не летает. Кстати, о какой «бригаде усиления» Виталик там говорит? Может, и Морозову в нее же включили?

– Олух царя небесного! – продолжал усердствовать в гневе Виталик. – Тебе плевать, что мы разоримся на жрачке и гостинице для пассажиров!

– Так рейс отложен не по нашей вине, – попытался оправдаться Максим, – в принципе мы не обязаны расселять и кормить.

– Ты это в Минтрансе, умник, объясни! И тем своим дебилам, которые сначала открыли регистрацию, а потом уже стали разбираться – полетит самолет, не полетит! За пассажиров, которых успели зарегистрировать, мы при любых обстоятельствах ответственность несем!

– Но вчера же думали, откроют Бангкок. Все новостные агентства…

– Индюк тоже думал! – Виталий бросил на Ларина испепеляющий взгляд. – Учти, не будет решения, сотру тебя в порошок.

– Будет, – Ларин судорожно соображал, что делать, и гадал, в Таиланде ли Даша, – сейчас начнем собирать пассажиров. Пробьем разрешение приземлиться в Утапао и тоже взлетим.

– Вот и действуй, – ухмыльнулся Виталик.

Максим вздохнул с облегчением – видимо, на этот раз пронесло, шеф оттаял. Теперь осталось сделать невозможное: договориться с тайскими авиационными властями. Наверняка в Утапао сейчас потянулись все рейсы: там не то что самолету приземлиться – яблоку негде упасть! Знать бы наверняка, в Таиланде Морозова или нет. Если да – он горы свернет, не то что разрешение властей получит! Сам полетит.

– Постараюсь.

– Все остальное будешь решать по месту – ты лично летишь!

– Отлично!

Видя, что разговор окончен, Максим нетерпеливо поднялся. У кого бы выяснить насчет Даши? Можно, конечно, позвонить Михаилу Вячеславовичу Фадееву, как коллеге по цеху, но для этого нужен веский предлог. Иначе заместитель генерального директора конкурирующей компании его не поймет. Да и в курсе ли он? Дарья Морозова – всего лишь агент на линии регистрации. Самый обычный сотрудник.

– Еще раз услышу, особенно из министерства, что эти самые на голову выше нас, башка твоя, забитая бабами, полетит с плеч!

Ларин вздрогнул. Впервые за все время работы Виталий недвусмысленно грозил ему увольнением. Наверное, капля за каплей чаша терпения шефа оказалась переполнена. Хотя ничего не скажешь, прекрасная менеджерская позиция: в своем глазу бревна не видеть.

Если бы Виталик не был таким жмотом и трусом, давно бы уже ситуацию – шаг за шагом – исправили. Были у Ларина идеи, как заставить персонал думать и отвечать за свои поступки. Были наработки по организации полноценного контроля качества; по формированию кадрового резерва. Он даже в несколько вузов съездил, с проректорами поговорил. Везде были готовы присылать студентов на летнюю практику – как раз подспорье в высокий сезон. А они бы присматривались к ребятам, отбирали бортпроводников заранее. Хороших юношей и девушек постарались бы работой заинтересовать, чтобы приходили нормальные кадры, с высшим образованием, а не «хабалки с рынка», как пассажиры в своих жалобах пишут. Вон как у конкурентов все строго с отбором – Дарью, идеальный вариант бортпроводницы, на взгляд Максима, – и то на эту должность не взяли. Отправили набираться опыта на линию регистрации. И им надо быть строже с персоналом, серьезнее! Но один, без поддержки Виталия, он в этом поле не воин.

– Развел бардак в компании, – проворчал шеф, – никакой дисциплины! У тебя половина подчиненных приятели, другая половина – любовницы. Потому и сели на шею.

– Вита-а-алий Эдуардович, – Ларин искренне возмутился: он уже целый год никаких служебных романов не заводил, – какие любовницы?! Я не в том возрасте…

– Знаю я возраст твой, – хмыкнул Виталий, – кобелиный. Ладно, справишься с Утапао, поедем куда-нибудь на пару дней, вспомним молодость. Баня, девочки: ты же у нас любитель.

– Если за компанию с вами. – Максим с тоской представил себе мероприятие, от которого ему заранее было тошно.

– Конечно, – Виталий с энтузиазмом кивнул, – только право это надо еще заслужить. Придется тебе наших конкурентов в Таиланде за пояс заткнуть. Как – сам подумай.

– Понял, – постарался скрыть растерянность Ларин.

– Плохо понял, родимый, – Виталий смотрел Максиму в глаза, – я за свое унижение перед министром хочу реванша. Мне эти герои давно поперек горла стоят. Не сможешь изменить ситуацию, сам станешь публичным козлом отпущения.

– Но…

– В конце концов, – Виталий откинулся в кресле, – только ты виноват в том, что мы так сильно отстали за последние годы.

– Это же кризис, – Ларин впился руками в край стола, – нам на всем пришлось экономить! На зарплатах. На обучении. На питании пассажиров.

– Легче всего, – Виталий криво усмехнулся, – валить все на недостаток ресурса. А ты, дорогой мой, выкручивайся, изобретай! Должны быть идеи. И имей в виду – у тебя только один шанс.

Ларин выполз из кабинета Виталия мокрый, как гусь. Рубашку от «Бриони» можно было запросто выжать.

Такого стресса в кабинете шефа он не испытывал еще никогда. А он-то, дурак, расслабился, думал, привычно заткнет дыру собственной задницей, и дальше все будет как обычно. Но ситуация острая. Видимо, в министерстве хотели крови Виталия за все их прегрешения вкупе, может быть, даже грозились компанию прикрыть. Скорее всего рейс на Бангкок, который они не нашли способа выполнить из-за манифестаций, оказался только формальным предлогом. А Виталий решил вместо себя подсунуть им заместителя и весь разговор подводил Ларина к привыканию к этой мысли. Понятно, что шеф не верил ни в какой положительный исход его «тайской миссии». В конце концов, что можно сделать, чтобы снести с пьедестала крупнейшую авиакомпанию с устойчивой репутацией? Только изменить собственное качество работы.

Нельзя переплюнуть конкурентов за один день, на это нужны годы упорного труда и грамотный менеджмент. Ларин вернется ни с чем и даст Виталию повод. А на кону не только статус и деньги, на кону будущее. Если шеф сделает его виновным во всех бедах компании, карьера в авиации Ларину будет закрыта, как, собственно, и в любой другой сфере российского бизнеса. Ославят его на всю страну как человека, развалившего и обворовавшего целую авиакомпанию. А Виталик за его счет наверняка выкрутится. Его еще все жалеть и утешать будут.

Максим добрел до кабинета словно в бреду, не обратил внимания на вскочившую навстречу ему секретаршу и захлопнул за собой дверь.

Сначала набрал номер начальника отдела внешних связей, велел срочно писать письмо в министерство авиации Таиланда и запрашивать слот в аэропорту Утапао.

– Знаю, что не дадут, – проорал в трубку Ларин, – а ты сделай так, чтобы дали! Если нужно, я лично с министром и с кем угодно переговорю!

Потом вызвал руководителя производства, велел в срочном порядке готовить рейс и обзванивать пассажиров, часть из которых, узнав о задержке на неопределенное время, разъехались по домам. По подсчетам Ларина, на согласование слота и подготовку рейса должно было уйти часа четыре, не больше. В Таиланде – он взглянул на запястье – уже два часа дня. Ответ они могут дать только в рабочее время, значит, к вечеру по Москве надо планировать вылет. Если разрешения не будет, Виталий выставит его из компании сегодняшним же числом.

Ларин прикрыл глаза. Будет все, будет! Главное – узнать, в Таиланде Дашенька или нет. Собственно, вот он и повод: позвонить Фадееву, спросить, как им удалось пробить разрешение летать в Утапао. Михаил Вячеславович, в отличие от Виталика, вполне нормальный мужик. Гипертрофированным самолюбием не страдает. Да и чего ему, собственно, беспокоиться, если в их компании все идет хорошо.

После короткого разговора с Фадеевым оказалось, что Михаил Вячеславович и сам в Таиланде, и Даша в составе бригады усиления там – Ларин едва сдерживал охватившее его возбуждение. Работать он не мог – все плыло перед глазами. Встал, чтобы выйти из кабинета и выпить кофе в баре, но передумал: взгляд случайно остановился на толстой потрепанной папке. В этой распухшей от бумаг страдалице Максим хранил письменные жалобы пассажиров, с которыми не знал как поступить. Если клиент писал претензию и требовал от компании денег – возмещения ущерба, – все было ясно. Отправляли на рассмотрение в претензионный отдел. А куда девать письма, в которых пассажиры ровным счетом ничего не требовали, а просто изливали начальству душу?

Ларин вытащил папку с полки, присел на письменный стол и раскрыл. Сверху – та самая жалоба про «воду и таблетку» со всеми вытекающими. Смотрим дальше. «Когда мы с подругой попросили стюардессу налить нам еще чаю – у нас с собой чашки были, – она нам ответила: «Вы сначала этот выпейте». Но мы же лучше знаем, сколько нам нужно чаю – эти ваши пластиковые емкости для горячих напитков такие маленькие! Мы и говорим: «Мы лучше знаем, сколько выпьем», а она нам в ответ: «А у нас на каждого человека норма: пейте, что дают». Неужели нельзя увеличить норму обычной кипяченой воды, а заодно научить сотрудников вежливо разговаривать с людьми?!» Ларин не стал читать до конца – пролистнул страницу.

Следующая записка – совсем короткая, размашистым почерком: «Смените стюардесс на борту! Хамство, неуважение и полное пренебрежение к пассажирам! Очень бы хотелось, чтобы такие девушки находили себе работу в какой-нибудь другой сфере, а не в сервисе».

Максим перешел к следующей жалобе. По-женски аккуратные буквы, идеальные строчки. «Когда самолет остановился и уже погасли табло «Пристегнуть ремни», я встала из кресла и начала собирать вещи. Но ко мне тут же подскочил молодой стюард и прокричал в лицо буквально следующее: «Ты че встала?! Сядь, я тебе сказал!» От обиды за такие незаслуженные оскорбления у меня слезы навернулись на глаза. Я спросила, почему он ведет себя со мной так грубо, и услышала в ответ: «Потому что с вами нельзя по-другому!!!» Я хочу спросить вас, на кого рассчитан такой сервис? Конечно, на всем нашем обществе лежит вина за то, что мы не смогли воспитать молодежь девяностых – ребят, которые выросли во времена «бандитских разборок», передела собственности и ежедневных перестрелок. Они живут по принципу «кто сильнее – тот прав», у многих из них покалечена психика и отсутствует человечность. Но неужели нельзя отсекать таких людей, не допускать их к работе с пассажирами? В конце концов, находиться рядом с таким человеком в замкнутом пространстве самолета попросту страшно!»

Ларин захлопнул папку. Как-то не вчитывался он раньше в подробности, а теперь вот и самому стало жутко от этих писем. Неужели настолько все плохо? И что с этим делать?!

Он вернулся за рабочий стол и прижал ладонь ко лбу. Впервые ему пришло в голову, что эти жалобы ни в коем случае нельзя было прятать. В них подсказки пассажиров менеджменту компании, самая ценная для руководства информация, которая может помочь вылечить недостатки и избавляться от тех, кто попал в авиацию по ошибке. Мало того, что на каждое такое письмо должен быть отправлен ответ с извинениями, так еще по всем случаям нужно принимать самые жесткие меры. С наказанием ответственных лиц, с увольнением нерадивых исполнителей. А потом эти материалы должны передаваться преподавателям – которых, кстати, до сих пор в компании нет, – чтобы те использовали подобные жалобы в своих тренингах по сервису для персонала. В назидание всем будущим поколениям сотрудников и для понимания, за что именно, в случае чего, их непременно уволят.

Максим сложил руки и уронил тяжелую голову на стол. У него больше не было сил. Единственное, чего он хотел, – это увидеть Дашу, быть рядом с ней. А клиенты и сотрудники пусть пока подождут.

Глава 2