Хлеб наш насущный

– Вино я не пробовала и не собираюсь. Зачем человеку вообще употреблять продукт распада?

– Не стоит спорить на тему, которой вы не владеете на практике.

– Не спорю, профессор. Но я бы не отказалась от свежего винограда.

– А я бы не отказался от бокала хорошего вина. Люди вышли на новый этап эволюции, благодаря вину. Ещё древние греки сказали – Истина в вине! – с пафосом воскликнул профессор.

– История всё показала, профессор. Алкоголь, не любит спешки. Может быть, у древних греков всё начиналось красиво, но только никто из них до двухсот лет не дожил. И представьте себе эти масштабы! Сколько яда было продано человечеству под видом элитных алкогольных напитков или невинных игристых вин. Люди покорно покупали и пили яд на протяжении веков. Этанол стал частью культуры человека разумного, хотя разумного в этом мало.

– Вы просто не застали те времена, Адель. Всё было не так печально. Люди радовались жизни, пили без ограничений и это было весело. Это же потрясающе, когда сто тысяч человек на стадионе одновременно пьют пиво во время футбольного матча.

– Вдумайтесь только, какой абсурд! Во время чемпионатов по футболу, болельщики спивались, вместо того чтобы, пойти и тоже погонять мяч с соседями. У меня в голове это не укладывается!

– Не надо обижать моё поколение, Адель. Мы жили свободно и счастливо.

– И с трудом дотягивали до восьмидесяти лет, вместо двухсот. – с досадой сказала Адель.

– Двухсотлетие у людей всё ещё в проекте. – понурив голову ответил профессор.

– Двести и больше, это вполне достижимый возраст и совсем не предел. В сто лет человек будет в самом расцвете сил, с пониманием жизни и отличным здоровьем. К этому мы все стремимся, не так ли профессор?

– Людям абсолютно не важно, к чему вы там стремитесь, Адель. – отмахнулся Паттерсон.

– Вот именно! Вас травили полуфабрикатами, доступной выпивкой, легальными наркотиками и промыванием мозгов. Именно поэтому, в нашем новом мире так важно сохранить чистоту сознания.

– Пока вы чистили своё сознание, в нашем новом мире образовалась монополия производства корма для людей и загнала всех в стойло. Однажды они просто могут перестать кормить нас. Могут отравить всех и сразу и преподнести в красивой упаковке. – устав от спора, пробурчал профессор.

– Могут, но не сегодня. – добавила Адель с грустной улыбкой.

– Предположим, существует хранилище семян, сохранивших первородные качества. Каким образом можно получить первый урожай имея лишь образцы? Сколько десятилетий пройдёт, пока появится достаточное количество биоматериала, чтобы засеять поля по всему миру? И допустит ли это система? – забеспокоился Паттерсон.

– Возрождение утраченных видов культурных растений может вернуть людям гармонию с природой, но при одном условии, если люди захотят этого сами. – ответила Адель, поглядывая на роботов, которые сновали по салону аэроската, убирая посуду с их столиков.

– Это меня и беспокоит. Вы уже идеализируете результат, находясь в процессе, где-то в самом начале процесса. – сказал Паттерсон.

– Когда вы работали над созданием автотрофного питания вы, наверное, тоже идеализировали цель и результат, к которому стремились. В итоге ваш сбалансированный автотрофный коктейль покорил весь мир. Несколько поколений не представляют свою жизнь без этого зелёного источника силы.

– Коктейль, не является моим. Его создала природа, а я просто упаковал всё в удачной пропорции в нужный момент. Я работал над своим открытием более десятилетия, только ради науки, но в итоге, результат затронул мировые интересы.

– Наука принадлежит миру.

– Поэтому Адель, что бы не случилось с нами на предстоящей встрече, запомните, не спешите с выводами, не гонитесь за результатом. Нас вызвали только потому, что в Вашингтоне кое-кому нужна наша поддержка. Иначе, мы вполне могли бы валяться где-то посреди улицы, отключённые и забытые. Поэтому, не теряйте бдительности. Внимательно слушайте все, что нам будут говорить и что предлагать. Не спешите с оценками. Наблюдайте.

– Не думаю, что «Союз 13» заинтересован в восстановлении фермерских традиций, и как следствие развития в людях способности самостоятельно добывать себе пропитание, занимаясь земледелием и скотоводством. Так они могут потерять контроль над золотым миллиардом подключённых.

В салоне появился робот-стюард, предлагая пассажирам напитки.

– Воды. – лаконично отрезал профессор.

– Аналогично. – подтвердила свой выбор Адель.

Она смотрела в иллюминатор на белоснежный покров облаков.

Мелкая букашка дрозофила отчаянно билась о стекло, стремясь к свету.

Адель не верила своим глазам! Дрозофилы давно исчезли, они не могли питаться генетически модифицированными фруктами. Возможно эти маленькие мушки тоже мутировали, приспособившись к новым условиям. Однако в научной среде, на факультете биологии о таком открытии ничего не было слышно.

Робот, издавая мурлыкающе звуки, выдал заказ и удалился в бокс подзарядки. Капитан объявил о скорой посадке в Вашингтоне.

Аэроскат шёл на посадку, разрезая своими плавниками пену белоснежных облаков.

Адель включила режим микроскоп на камере своих очков и записала на видео маленькую мушку. Потом она взяла бумажный пакет из кармашка в кресле и осторожно поместила туда дрозофила. Оглянувшись по сторонам, она незаметно спрятала пакетик в сумку.

Аэроскат пролетел над Капитолием, монументом Вашингтона, по направлению к реке Потомак.

Пятиугольное здание Пентагона было залито солнцем.

Посадка плавно совершилась на аэродроме с южной стороны Пентагона.

Робот ненавязчиво прокатился по салону, проверяя, не забыли ли пассажиры личные вещи и сопроводил пассажиров на выход, погрузив на себя ручную кладь.

На зелёной лужайке, перед трапом их встречал молодой джентльмен.

Он вальяжно вышел из сверкающего на солнце чёрного мерседеса. Внедорожник, разработанный в качестве военного автомобиля в конце семидесятых годов двадцатого века, имел уникальный и внушительный внешний вид кубической формы, что вызывало трепет.

Адель и профессор в недоумении переглянулись. Управление транспортом давно стало прерогативой беспилотных программ или специальных роботов.

Встречающий выглядел довольно необычно, то ли старомодно, то ли экстравагантно. На нём был костюм тройка в английском стиле, чёрно белые ботинки – штиблеты, напоминающие моду начала 20 века, клетчатая кепка и тёмные очки.

– Добрый день, профессор Паттерсон! – сказал джентльмен, сорвав кепку с головы, помахивая ею в воздухе.

– Майкл, дорогой, как же я рад вас видеть! – воскликнул профессор.

– А я уже начал волноваться, вы задержались на три минуты. – глянув на наручные часы, Майкл подошёл ближе.

Профессор заметно оживился и крепко обнял джентльмена за широкие плечи. Они похлопали друг друга по спине, как старые добрые друзья.

Майкл был не высок, коренастого телосложения лет сорока, с тёмными густыми волосами и открытым лбом. На его лице сияла широкая улыбка Чеширского Кота.

– Мисс Доран, разрешите представить вам моего друга, управляющего Информационным Щитом Мира и владельца агентства World-News…

– Майкл Кауман к вашим услугам. – опередил профессора Майкл.

С ослепительной улыбкой он протянул ей крепкую руку и снял свои тёмные очки.

– Адель Доран. Очень рада знакомству с вами, мистер Кауман. Наслышана о вас.

Она пожала его руку, не снимая тёмных очков и немного засмущавшись сделала шаг назад.